– Вот, я отобрал несколько вариантов, которые мы можем изучить вместе, – говорит он, вставая, чтобы взять распечатки.
– Знаете… если вы не против, я хотела бы поступить несколько иначе.
Тома останавливается и смотрит на нее немного растерянно. Она сомневается, стоит ли продолжать.
– Скажем так… Я предпочитаю не знать, что меня ожидает. И потом, на бумаге я могу зацепиться глазами за какую-нибудь мелочь, на которую во время визита и внимания не обратила бы. Для меня очень важен дух места.
Тома пятится назад и возвращается в свое кресло. Он берет лист бумаги, ручку и начинает писать.
– Старая или новая?
– Старая… или совсем новая.
– Первый этаж?
– Скорее, последний.
– Лифт?
– Не обязательно.
– Какой-нибудь важный критерий?
Камилла на секунду задумывается. Внезапно ее лицо озаряется.
– Что-нибудь волшебное.
21Маргарита
Неделю назад, при первой встрече, Тома показалось, что Маргарита настораживалась каждый раз, когда он упоминал о цене квартиры. Его это не удивило. В определенном возрасте люди теряют четкое представление о деньгах. Особенно если речь идет о больших суммах, а валюта при их жизни менялась несколько раз. Некоторые наверняка помнят цену своей квартиры в франках или даже в старых франках, а может, им просто приятно вспомнить денежные знаки времен своей молодости. Тех времен, когда будущее принадлежало им.
Сегодня утром Тома позвонил Маргарите, чтобы узнать, как у нее дела и не могут ли они снова повидаться. Он не закончил фразу, как она уже бросила трубку, успев только выпалить фразу «сейчас буду», которую он так и не услышал. Через пятнадцать минут она уже стояла в дверях агентства и спрашивала, можно ли ей увидеть месье Руссо.
Тома и Маргарита болтают обо всем и ни о чем. Они обсуждают смену времен года, трудности с покупкой качественного мяса и неподатливые упаковки с надписью «открывается легко». Наконец Тома спрашивает ее, подумала ли она о сумме, которую хочет получить за свою квартиру.
– Может быть, у вас есть какие-то обязательства, кредиты или взносы, которые нужно срочно погасить?
Ничего такого у Маргариты нет, но ей нужно подумать. Тома успокаивается.
– Это очень хорошо, мадам Дюма. Хуже всего иметь дело с продавцом, который торопится и у которого нет времени для заключения хорошей сделки. В таком случае все козыри у противоположной стороны, понимаете?
– Я совершенно не спешу. Даже напротив, я хотела бы, чтобы все шло как можно медленнее. Знаете, в моем возрасте… быстро устаешь.
Маргарита решила разыгрывать карту старости. Она говорила себе: если люди в метро уступают ей место, то и агент по недвижимости может уделить ей немного лишнего времени.
– И потом, эта квартира – вся моя жизнь. Без нее не знаю, где бы я была сегодня…
Фраза Маргариты повисает в воздухе, и Тома охватывает легкая грусть. Когда он снова заговаривает, голос его звучит мягче.
– Давайте обсудим цену на следующей неделе. Когда я смогу прийти оценить квартиру? Вот увидите, у нас все получится. Я буду оценивать так, как если бы это было мое собственное жилье.
– В четверг? В четыре?
– Отлично, записываю. Я приду с нашим фотографом. Она сделает несколько снимков для витрины агентства и для нашего сайта.
Маргарита кивает.
– Я не отказалась бы от чашки чая, если можно.
Тома резко вскакивает на ноги, будто вспомнив, что сегодня последний день уплаты налогов. Пока его нет, Маргарита пытается собраться с мыслями. Перед ней нелегкий выбор. Если она запросит за квартиру цену не выше рынка, это привлечет покупателей и у нее будет то развлечение, на которое она рассчитывала. Но она боится быстро получить предложение о покупке. А если завысить цену, это многих отпугнет, и будет мало просмотров… К тому же ей придется иметь дело с достаточно богатой публикой, с которой не очень приятно общаться.
Тома возвращается с двумя дымящимися чашками чая.
– Вы, должно быть, считаете меня очень невоспитанным.
– Вовсе нет! Это я разыгрываю старую капризную даму.
Он смеется, и Маргарите кажется, что этот смех их немного сближает.
– Дорогой мой Тома, вы знаете, я тут все хорошо обдумала и хочу продать свою квартиру людям, которые мне по душе. Людям, которые заслуживают того, чтобы в ней жить.
– По душе?..
Он не уверен, что правильно понимает.
– Да, я не тороплюсь. Я буду ждать подходящих людей.
– Но, Маргарита, все устроено немного по-другому. Это не сайт знакомств…
– Я вам сказала, что хорошо подумала, – говорит она немного строже.
Она спокойно роется в сумке, достает оттуда толстую красную книгу и кладет ее на колени.
– Как видите, я купила Гражданский кодекс… и вот что я там нашла: «Статья 1583. Договор купли-продажи считается совершенным с того момента, когда достигнуто соглашение о вещи и о цене, даже если вещь еще не передана или цена не уплачена». Итак, с некоторой долей неопределенности…
– Но обращаясь в агентство, вы поручаете мне найти покупателя, согласного на оговоренную цену, сборы и условия для данного объекта недвижимости… – мягко прерывает ее Тома. – Я являюсь гарантом, свидетелем и в некотором роде арбитром. Таким образом, будет невозможно отказаться от сделки, если вы получите предложение о покупке по указанной цене…
Он колеблется несколько секунд прежде, чем продолжить.
– Я не должен бы вам этого говорить, но если вы хотите немного больше, скажем так, «неопределенности», то вам не стоило обращаться в агентство…
– О нет, об этом не может быть и речи. Вы мне нравитесь, и потом, где мне вешать свое объявление? В булочной? Нет, нет, нет, я не хочу иметь дело со всем этим.
– В таком случае, боюсь, по-другому не получится.
– Я хотела бы, чтобы вместо определенной суммы вы написали «по привлекательной цене».
Тома приподнимает бровь.
– Или цену за квадратный метр. Или можем сделать такое заманчивое предложение: «Менее десяти тысяч евро за квадратный метр». А саму цену обсуждать уже во время визита…
– Я подумаю, что можно сделать, – говорит он, чтобы успокоить ее.
– Замечательно. Значит, жду вас в четверг!
Маргарита ставит на стол чашку с чаем, не выпив ни капли, и встает. У нее осталось еще несколько вопросов, но она не хочет решать все проблемы сразу. Она предпочитает, чтобы все шло не слишком быстро, потому что у нее есть только одна квартира, которую она может выставить на продажу.
22Камилла
С тех пор как Камилла стала управляющей, у нее больше нет времени для пробежек. Раньше она делила часы работы с Аделаидой, но с открытием второго «Ботанического ателье» в восемнадцатом округе все изменилось. Теперь она работает не на половину ставки, а на полную, без чьей-либо помощи. Продавец-консультант, которого хотели нанять ей в подручные, так и не появился, а попытки найти другого ни к чему не привели. «В понедельник», – заверила ее Аделаида во время их последнего разговора, но Камилла понимает, что речь идет о каком-то абстрактном понедельнике.
Сегодня вечером она опять опоздала к началу забега с обычного места на бульваре Ришар-Ленуар. Когда она пришла, группы уже не было, но раз уж Камилла в спортивной одежде, она решает пробежаться самостоятельно. Обычно группа начинает маршрут с медленного бега трусцой по зажиточным кварталам. Чистые, красивые, пустынные улицы. Где не надо притормаживать, чтобы уступить дорогу старушке или обогнуть детскую коляску. И, хотя Камилле не особенно нравится этот выбор, обычно она просто молча следует за всеми. Но у нее есть свои предпочтения. Совершенно иные.
Есть здания, которые ей особенно нравятся, уличные сценки, которые просто жаль пропустить, а еще есть площадь Бастилии и лабиринт мощеных улиц вокруг нее, настолько живописных, что их можно принять за декорации к фильму. Хотя для кого-то это повседневная жизнь.
Камилла отправляется в ту сторону. Она думает о доме на улице Лапп, в котором разобрали часть крыши, чтобы установить в квартире на верхнем этаже стеклянный потолок, который открывается и закрывается в зависимости от погоды. Надо же, открывающаяся крыша, как в кабриолете. Кто-то рассказал ей об этом, и она зашла в интернет, чтобы посмотреть на дом с высоты. Она заметила, что в проеме виднеется что-то бирюзовое. Камилла давно смекнула, что даже самые невероятные вещи, о которых она слышала, чаще всего оказываются правдой.
На улице Шарон есть множество сквозных проходов, где днем нередко можно встретить съемочную группу. Летом от глиняных горшков с оливковыми деревьями и лавандой веет Провансом. Иногда во внутренних двориках накрывают столы, за которыми собираются соседи, чтобы выпить по стаканчику. За плющом, покрывающим фасады, слышен их смех и звон бокалов.
Через несколько километров Камилла попадает во дворик, который ведет к частному дому. Ей нравится это выражение: «частный дом». Она не знает, что в точности оно означает – специальный? особенный? принадлежащий частному лицу? – и почему не все дома считаются частными; но именно этот ей нравится. В частности.
Она пробегает мимо дома и продолжает думать о нем всю оставшуюся часть пути. Она представляет себе вешалку в прихожей, огромную, из лакированного дерева. Большое зеркало эпохи Луи-Филиппа над серым мраморным камином, которым больше не пользуются. Скрипящий паркетный пол. Разномастные стулья вокруг обеденного стола. Коллекции – а они обязательно должны быть – на полке, в коридоре верхнего этажа. Статуэтки? Фарфор? Снежные шары? Может быть, и то, и другое, и третье. В гостиной стоит пианино, оно открыто, но на нем никто толком не играет. Изредка по клавишам пробегают чьи-нибудь пальцы, чаще всего случайно и невпопад. Она думает о библиотеке, которую представляет себе кладбищем, где покоятся книги после недолгого пребывания на свету. Лестничные перила с брошенными на них шарфами, и фраза, без устали повторяемая детям: «Для этого есть вешалка!» А еще есть первая ступенька лестницы, на которую ставят ногу, чтобы сосчитать до трех, прежде чем рассердиться, если домашние не спешат к ужину. Она думает о шагах по ковру, о скрипящей двери, о непослушном выключателе. О задутых свечах, оторванных пластырях, разбросанных настольных играх. Она представляет себе жизнь, мчащуюся со всех ног, зубную пасту в уголке рта, свитер, надетый наизнанку, тетради, забытые на столе…