К этому Дамаскин[98] приводит еще один довод, взятый из области управления; на этот довод ссылается также Комментатор второй книги Физики.[99] Довод такой. Невозможно, чтобы некие противоположные и несогласованные [вещи] сочетались в один порядок всегда или многократно иначе, как под чьим-либо управлением, которое предписывало бы всем или каждому в отдельности ориентироваться на определенную цель. Но в мире, как мы видим, вещи различных природ сочетаются в один порядок, причем не изредка или случайно, но всегда или по большей части. Следовательно, должен быть кто-то, чьим промыслом управлялся бы мир. Его-то мы и зовем Богом.
Глава 14. О том, что для познания Бога нужно пользоваться путем отрицания
Итак, показав, что есть некое первое сущее, которое мы зовем Богом, нужно исследовать его свойства.
Следует воспользоваться путем отрицания — в особенности в рассмотрении божественной субстанции. Ибо божественная субстанция превосходит своей непомерностью всякую форму, которой достигает наш ум: поэтому мы не можем постичь Бога, познав, что он есть. Но некоторое знание о нем мы все же получаем, познавая, чтоб он не есть. И тем больше мы приблизимся к его познанию, чем больше [признаков] сможем отделить от него с помощью нашего ума. В самом деле, всякую вещь мы познаем тем совершеннее, чем полнее видим ее отличия от других: ибо всякая вещь обладает в самой себе собственным бытием, отличным от всех прочих вещей. Вот почему, узнавая определения вещей, мы прежде всего помещаем их в [соответствующем] роде, благодаря чему знаем, чтоб это, вообще; после этого мы добавляем отличительные признаки, которыми она отличается от прочих вещей; и так в конце концов получаем полное понятие о субстанции вещи.
Но так как при рассмотрении божественной субстанции мы не можем понять, чтоб это, в качестве рода; и не можем понять отличие его от других вещей посредством утвердительных отличительных признаков, то мы должны понять его отличие посредством отрицательных отличительных признаков. И подобно тому как утвердительные положительные признаки ограничивают[100] друг друга, все более приближаясь к полному обозначению вещи, отличая ее от все большего [числа других вещей]; так и отрицательные признаки: один ограничивает другой, отличая [исследуемую вещь] от все большего количества [других]. Так, когда мы скажем, что Бог не акциденция, мы тем самым отделим Его ото всех акциденций; когда затем добавим, что Он не тело, мы отделим Его также и от некоторых субстанций; и так по порядку с помощью подобных отрицаний отличим Его ото всего, что не есть он. И когда мы познаем Его как отличного от всех прочих [вещей], тогда мы будем рассматривать Его субстанцию в ее особенности. Однако и это рассмотрение не будет совершенным: ибо мы не узнаем, что Он есть сам по себе.
Итак, чтобы двинуться вперед в познании Бога по пути отрицания, примем за исходный пункт то, что уже выяснено выше с очевидностью, а именно, что Бог совершенно неподвижен. Это подтверждает и авторитет Священного Писания. Ибо сказано: «Я — Господь, Я не изменяюсь» (Малахия, 3:6); «[Отец светов], у Которого нет изменения [и ни тени перемены]» (Иак., 1:17); «Бог не человек,... чтоб Ему изменяться» (Числа, 23:19).
Глава 15. О том, что Бог вечен
Что Бог вечен, явствует из следующего.
Все, что начинает или перестает быть, претерпевает это вследствие движения или изменения. Но доказано, что Бог совершенно неизменен (1,13). Следовательно, Он вечен и не имеет ни начала, ни конца.
Далее. Временем измеряются только те [вещи], которые движутся, поскольку «время есть число движения», как объясняется в четвертой книге Физики[101]. Но Бог всецело лишен движения, как уже доказано (I, 13). Следовательно, Он не измеряется временем. Следовательно, применительно к нему недопустимы [высказывания] «раньше» и «после». Значит, Он не имеет бытия после небытия, и не может иметь небытие после бытия, и никакой другой последовательности в Его бытии нельзя обнаружить, ибо никакая последовательность немыслима без времени. Следовательно, у Него нет начала и конца, и всем своим бытием Он обладает одновременно. В чем и состоит смысл вечности. [102] К тому же. Если Его когда-то не было, а потом Он был, то кто-то вывел Его из небытия в бытие. Но не Он сам: ибо то, чего нет, не может что-либо предпринять. Если же другой, то этот другой первее Его. Но доказано, что Бог — первая причина. Следовательно, Он не начинал быть. Следовательно, и не прекратит; ибо то, что было всегда, обладает свойством[103] быть всегда. Итак, Он вечен.
Более того. Мы видим в мире некоторые [вещи], способные и быть и не быть, то есть способные рождаться и гибнуть. Но все, способное быть, должно иметь причину: ибо само по себе оно находится в равновесии по отношению к двум [возможностям], то есть [ему все равно], быть или не быть; если оно усвоит себе бытие, на это должна быть какая-то причина. Но [число] причин не может быть бесконечным, как доказано выше доводами Аристотеля. Значит, нужно предположить, что есть нечто, чье существование необходимо. Но все необходимое либо имеет причину своей необходимости извне, либо нет, но необходимо само по себе. Однако и те необходимые [вещи], которые имеют причину своей необходимости извне, не могут быть бесконечны [по количеству]. Значит, нужно предположить некое первое необходимое, которое необходимо само по себе. А это Бог: ибо Он — первая причина, как показано. Следовательно, Бог вечен: поскольку все, само по себе необходимое, вечно.
Аристотель помимо того доказывает, что, поскольку время есть всегда, то и движение есть всегда.[104] В свою очередь, из этого он показывает, что и движущая субстанция есть всегда.[105] Но первая движущая субстанция есть Бог. Следовательно, Он есть всегда. — Если же мы отрицаем, что время и движение есть всегда, то довод в пользу того, что субстанция есть всегда, все равно остается в силе. Ибо если движение имело начало, оно должно было начаться под воздействием какого-то двигателя. Если и этот двигатель имел начало, на него должно было нечто воздействовать. И так либо до бесконечности, либо вплоть до чего-то, что не имело начала.
Эту истину подтверждает своим свидетельством и божественный авторитет. Так, в Псалмах поется: «Но Ты, Господи, пребываешь вовеки» (9:8) и «Но Ты — тот же, и лета Твои не кончатся» (101:28).
Глава 16. О том, что в Боге нет пассивной потенции
Но если Бог вечен, необходимо, чтобы Он не был в потенции.
В самом деле, то, к субстанции чего примешана потенция, может не быть — в той мере, в какой обладает потенцией: ибо все, что может быть, может также и не быть. Однако Бог сам по себе не может не быть, так как он есть всегда. Следовательно, в Боге нет потенции к бытию.
К тому же. Хотя то, что существует иногда потенциально, а иногда актуально, по времени сначала существует потенциально, а потом актуально, но по сути дела[106] акт всегда предшествует потенции: ибо потенция сама не может актуализироваться, но нечто уже актуальное должно актуализовать ее.[107] Значит, все, что существует в каком-либо отношении потенциально, имеет нечто, что ему предшествует. Но Бог — первая сущность и первая причина, что ясно из вышеизложенного. Следовательно, в Нем нет ничего, что было бы смешано с потенцией.
И еще. Бытие, необходимое само по себе, ни в каком отношении не есть бытие возможное: потому что бытие, само по себе необходимое, не имеет причины; а всякое возможное бытие имеет причину, как показано выше. Бог же есть бытие, необходимое само по себе. Следовательно, Он ни в каком отношении не есть возможное бытие. Значит, в Его субстанции не находится ничего потенциального.
И еще. Всякая [вещь] действует сообразно тому, что она есть в действительности. Следовательно, то, что не есть всецело в действительности, действует не собою всецело, но некой частью себя. Но то, что не действует собою целым, не есть первое действующее: ибо оно действует посредством причастности к чему-то, а не посредством своей сущности. Следовательно, первое действующее, то есть Бог, не имеет примеси потенции, но есть чистый акт [т.е. действительность].
К тому же. Всякая [вещь] по природе действует постольку, поскольку существует в действительности, и претерпевает [воздействие] постольку, поскольку существует в потенции; «движение есть действительность существующего в потенции».[108] Но Бог всецело бесстрастен[109] и неизменен, как явствует из сказанного. Значит, в Нем нет ничего от потенции, то есть ничего пассивного.
И еще. Мы видим, что в мире что-то переходит из потенции в действительность. Однако оно не само выводит себя из потенции в действительность: ибо то, что существует в потенции, еще не существует, а потому не может и действовать. Следовательно, прежде него должно быть нечто другое, что вывело бы его из потенции в действительность. Это другое, в свою очередь, тоже вышло из потенции в действительность, так что нужно предположить нечто [третье], что в свое время вывело в действительность его. Но до бесконечности продолжать так нельзя. Следовательно, нужно дойти до чего-то, что существует только в действительности и никоим образом не в потенции. Это-то мы и зовем Богом.