И еще. Все, что иногда существует, а иногда — нет, существует по какой-нибудь причине: потому что ничто не приводит себя из небытия в бытие само, поскольку никакая вещь не может действовать, пока её еще нет. Но у Божьей жизни нет причины; как нет ее и у Божьего бытия. Следовательно, о Боге нельзя [предположить], что он то живет, то не живет: Бог живет всегда.
К тому же. В любой деятельности деятель остается даже тогда, когда сама деятельность, может быть, уже закончилась, пройдя последовательно [все свои стадии]. Так и в движении: движущееся остается тем же самым по подлежащему, если не по понятию,[440] на протяжении всего движения. Поэтому там, где действие [тождественно] самому деятелю, нет последовательности, которая проходила бы и заканчивалась, но все [действие] в совокупности пребывает [всегда]. Но мыслить и жить для Бога — то же, что сам Бог, как показано (1, 45. 98). Следовательно, его жизнь не представляет собой последовательности, но существует «вся сразу». Значит, жизнь Бога — «всегдашняя», по выражению Боэция.[441][442]
Далее. Бог всецело неподвижен, как показано выше (1, 13). То, что начинает жить, или перестает, или проживает жизнь как последовательность, — изменчиво. Ибо жизнь [такого существа] начинается рождением, прекращается гибелью, а последовательность жизни есть некое движение. Следовательно, Бог никогда не начинал жить, никогда не перестанет, и жизнь его не представляет собой последовательности. Следовательно, он живет всегда.
Вот почему устами господа сказано во Второзаконии: «Живу Я во век!» (32:40). И в Первом послании Иоанна: «Сей есть истинный Бог и жизнь вечная» (5:20).
Глава 100. О том, что Бог блажен
Нам осталось показать, на основании вышесказанного, что Бог блажен.
Блаженство, или счастье — это собственное благо всякой разумной природы. Поскольку Бог разумен, его собственным [т.е. свойственным именно ему по определению] благом будет блаженство. Но его отношение к собственному благу не таково, чтобы он стремился к нему как к чему-то, чем еще не обладает: это свойственно природе подвижной и существующей в потенции; а Бог уже обладает собственным благом. Следовательно, Бог не только желает счастья, как мы, но и наслаждается им. Значит, он блажен.
Далее. Разумная природа более всего желает и хочет того, что в ней самой наиболее совершенно: это и есть блаженство. Наиболее же совершенное во всякой [вещи] — это её наиболее совершенная деятельность: ибо [то, чем она может быть в] потенции и то, чем она обладает [как постоянным свойством] достигает совершенства именно в деятельности.[443] Совершенство деятельности [и, соответственно, блаженство деятеля] зависит от четырех [моментов]. Во-первых, от рода деятельности: она должна оставаться в самом действующем [субъекте]. Деятельностью, остающейся в самом [деятеле], я называю такую, в результате которой не получается ничего, кроме самой деятельности: как, например, видеть или слышать. Такого рода действия составляют совершенства деятеля и могут сами по себе быть последней [целью]: ибо они не подчинены созданию чего-то [внешнего] как своей цели. Напротив, деятельность или действие, в результате которых производится нечто помимо них самих, составляют совершенство сделанного, а не делающего, и относятся к [этому сделанному] как к своей цели. Поэтому такая деятельность не составляет блаженства, или счастья разумной природы. Во-вторых, от начала деятельности: это должна быть [деятельность] самой высшей потенции [данного деятеля]. Поэтому мы не можем быть счастливы деятельностью чувств, но только деятельностью ума, [причем ума не как потенции, а как уже постоянного свойства], которым мы обладаем [в результате навыка], и который достигает совершенства, когда действует. В-третьих, от объекта деятельности. Поэтому наивысшее наше счастье заключается в постижении умом наивысшего умопостигаемого. В-четвертых, от формы деятельности: [чтобы быть счастливыми,] мы должны действовать совершенно, легко, уверенно и с удовольствием. — Деятельность Бога удовлетворяет всем четырем требованиям: 1. Бог разумен; 2. ум его — высшая добродетель,[444] причем он не нуждается в совершенствующем навыке, потому что сам по себе совершенен, как было показано выше (1,45). 3. Бог мыслит сам себя, а он — наивысшее из умопостигаемых, 4. и мыслит совершенно, без всякого труда, с удовольствием. Следовательно, он блажен.
К тому же. Блаженство успокаивает всякое желание. Ибо когда мы счастливы, нам не остается, чего желать: ведь счастье — последняя цель. Следовательно, блажен должен быть тот, кто совершен во всем, чего может пожелать. Поэтому и Боэций говорит, что блаженство — это «совершенное состояние, которое [достигается] соединением всех благ».[445] Но Божье совершенство именно таково: в своей простоте оно каким-то образом содержит все совершенства, как было показано (1,28. 31). Значит, Бог поистине блажен.
И еще. Пока кому-то недостает того, в чем он нуждается, он еще не блажен: ибо желание его еще не успокоено. Блажен тот, кто самодостаточен и ни в чем не нуждается. Но выше было доказано, что Бог не нуждается ни в чем другом, ибо его совершенство не зависит ни от чего внешнего. А хочет он других [вещей] ради себя как ради цели не потому, что в них нуждается, а потому, что это подобает его благости (1,81 слл.). Следовательно, Бог блажен.
Кроме того. Выше было показано, что Бог не может хотеть невозможного (1, 84). Невозможно, чтобы к нему прибавилось нечто, чего у него еще нет, ибо сам он ни в каком отношении не существует в потенции, как было показано (1, 16). Следовательно, у него есть все, чего он хочет. Ничего плохого он не хочет, как показано выше (1, 95). Следовательно, он блажен, ибо блаженного определяют как того, «кто обладает всем, чего хочет, и не хочет ничего дурного».[446]
Блаженство Божие засвидетельствовано и Священным Писанием: «[...Явление Господа нашего Иисуса Христа], которое в свое время откроет блаженный и сильный [Царь царствующих и Господь господствующих]» (1Тим. 6:15).
Глава 101. О том, что Божье блаженство — сам Бог
Из этого ясно, что Божье блаженство — сам Бог.
В самом деле, его блаженство — это его мыслительная деятельность, как было показано (1, 100). Но еще выше мы показали, что мышление Бога есть сама его субстанция (1, 45). Следовательно, блаженство Бога есть его субстанция.
И еще. Блаженство, как последняя цель, — это главный предмет воли всякого, кто от природы способен им обладать или обладает. Но выше было показано, что главный предмет воли Бога — его сущность (1, 74). Следовательно, его сущность есть его блаженство.
К тому же. Каждый подчиняет своему блаженству все, чего он хочет [как средства — цели]. Само блаженство — единственное, чего желают не ради другого; оно — предел движения желания, которое постоянно желает одного ради другого; оно не дает [желанию уйти в дурную] бесконечность. Поскольку Бог хочет всех прочих вещей ради своей благости (1,75), которая есть его сущность, постольку он сам тождествен своему блаженству в той же мере, как своей сущности и своей благости (1, 21. 28).
Кроме того. Невозможно, чтобы существовали два высших блага: если бы одному из них недоставало чего-то, что есть у другого, и наоборот, то ни одно из них не было бы высшим и совершенным благом. Но Бог есть высшее благо, как показано выше (1, 41). И блаженство тоже есть высшее благо, как будет доказано ниже (III, 25 слл.), потому что оно есть конечная цель. Следовательно, Бог и блаженство — одно и то же. Следовательно, Божье блаженство есть сам Бог.
Глава 102. О том, что Божье блаженство, совершенное и единственное [в своем роде], превосходит всякое другое блаженство
Далее, исходя из [уже доказанных] предпосылок, мы можем рассмотреть превосходство Божьего блаженства.
Чем ближе кто к блаженству, тем совершеннее он блажен. Мы называем блаженным даже того, кто [не без основания] надеется обрести блаженство; но его блаженство несопоставимо с блаженством того, кто уже достиг его в действительности. А ближе всех к блаженству то, что есть само блаженство. Именно таков Бог, как показано (1, 101). Следовательно, он единственно и совершенно блажен.
И еще. Причина радости — любовь, как было доказано (1, 91). Значит, где больше любовь, там и больше радости от достижения любимого. Но каждый, при прочих равных [условиях], больше любит себя, чем что-либо другое: свидетельством тому — что всякий по природе больше любит то, что ему ближе. Следовательно, Бог в своем блаженстве, которое есть он сам, радуется больше, чем другие в своем блаженстве, которое не тождественно им самим. Покой [и удовлетворенность] его желаний больше, и блаженство совершеннее.
Кроме того. Сущностное [свойство] лучше [приобретенного] благодаря причастности: например, природа огня более совершенна в самом огне, чем в зажженных им вещах. Бог же блажен по своей сущности, чего нельзя сказать ни о чем другом: ибо ничто, кроме Бога, не может быть высшим благом, как ясно из вышеизложенного (1, 41). Значит, всякий, кто блажен, помимо Бога, должен быть называем блаженным по причастности. Следовательно, Божье блаженство превосходит всякое другое блаженство.
Далее. Блаженство состоит в совершенной деятельности ума, как было показано (1, 100). Но ни одна другая умственная деятельность не сопоставима с Божьей. Это и понятно: во-первых, это деятельность самостоятельно существующая.[447] Во-вторых, единым действием ума Бог познает себя, [причем познание это] настолько же совершенно насколько совершен он сам, и [познает] все прочие [вещи], сущие и не сущие, добрые и злые. У прочих же мыслящих [существ] само мышление — не самостоятельная [сущность], а действие самостоятельной [сущности]. И самого Бога, который есть наивысшее из умопостигаемых, никто не может мыслить настолько же совершенно, насколько совершенно он существует: ибо ничье бытие не совершенно настолько, насколько Божье, а деятельность [субъекта] не может быть совершеннее, чем его субстанция. И нет другого ума, который мог бы познать все, что Бог может сделать: ибо такой ум объял бы Божье могущество [и был бы больше его]. Затем: все, что знает любой другой ум, [кроме Божьего], он знает не все сразу, посредством единого действия. Следовательно, Бог несравненно блаженнее всякого другого [существа].