Кроме того. Актуальный ум и актуальное умопостигаемое — одно,[185]так же как актуальное ощущение и актуальное ощущаемое.[186] Но ум в потенции не [тождествен] умопостигаемому в потенции, так же как ощущение в потенции не [тождественно] ощущаемому в потенции. Значит, вид вещи, посредством которого вещь находится в представлении [нашего] воображения, актуально не мыслим: [он превратится в умопостигаемый вид] лишь после того, как будет отвлечен от воображаемых представлений, [а до тех пор является лишь потенциально мыслимым]. [До этого] он не един с актуализованным умом, так же, как, например, вид цвета актуально ощущается не тогда, когда он есть в камне, а тогда, когда он есть в зрачке. — Согласно обсуждаемой нами точке зрения, умопостигаемый вид соединяется с нами только потому, что он находится в представлении нашего воображения, а не потому, что он един с потенциальным умом как его форма. Но в таком случае он не может выступать в качестве посредника, связывая потенциальный ум с нами: потому что если он связан с потенциальным умом, то никак не связан с нами, и наоборот.
По-видимому, тот, кто первым высказал это положение, был введен в заблуждение двусмысленностью слов.[187] Дело вот в чем: цвета, существующие вне души, при свете становятся актуально видимы, так что могут возбуждать зрение; однако [пока на них не обратился чей-то глаз], они не являются актуально [увиденными], воспринятыми чувством, а значит, не составляют одно с актуализованным чувством. Точно так же представления воображения при свете действующего ума становятся актуально мыслимыми, так что могут возбуждать потенциальный ум; однако от этого они еще не являются актуально помысленными, так чтобы составлять одно [целое] с актуализованным потенциальным умом.
И еще. Где имеет место более высокий [тип] деятельности живого [существа], там имеет место более высокий вид жизни, соответствующий этой деятельности. Так, в растениях имеется только один [тип] деятельности, связанный с питанием, [ростом и размножением]. В животных обнаруживается более высокая деятельность, а именно: ощущение и перемещение, так что животное живет жизнью более высокого вида.
А в человеке обнаруживается еще более высокая жизнедеятельность, чем в животном, а именно мышление. Следовательно, человек должен обладать жизнью более высокого вида. Но жизнь обеспечивает душа. Значит, душа, которой жив человек, должна быть выше чувственной души, [которая животворит бессловесных животных]. Но наивысшая душа — это ум. Следовательно, человеческая душа — ум. Значит, ум — форма человека.
К тому же. Деятельность какой-либо вещи и последствия этой деятельности не сообщают деятелю его вид: ибо деятельность — вторичный акт; первичный же акт — форма, которая и сообщает вид [всякому сущему]. Согласно изложенному выше учению [Аверроэса],[188] единство потенциального ума и человека есть следствие человеческой деятельности: оно достигается при посредстве «фантасии», [т.е. воображения] которая, в свою очередь, есть, по определению Аристотеля, «движение, произведенное актуализованным чувством».[189] Значит, это единство не может определять вид человека. Значит, человек не отличается по виду от бессловесных животных из-за того, что наделен умом.
Далее. Если человеческий вид определяется тем, что человек разумен и обладает умом, то всякий, принадлежащий к виду «человек», разумен и обладает умом. Ребенок, еще не вышедший из материнского чрева, принадлежит к виду «человек»; однако у него еще нет ни одного актуально мыслимого представления воображения. Значит, человек наделен умом не потому, что ум соединяется с человеком посредством умопостигаемого вида, подлежащим которого служит представление воображения.
Глава 60. О том, что человек получает свое вид [свое определение] не по пассивному уму, а по уму потенциальному
На эти наши доводы, однако, сторонники разбиравшегося выше положения возражают так. Аверроэс утверждает,[190] что человек отличается по виду от бессловесных благодаря тому уму, который Аристотель зовет «пассивным».[191] Это свойственная человеку рассудочная способность, вместо которой у других животных — некая естественная способность оценки. Дело этой рассудочной способности — различать индивидуальные интенции[192] и сравнивать их между собой; точно так же «отделенный и несмешанный ум»[193]различает и сравнивает между собой общие интенции. Именно эта рассудочная способность, вместе со способностями воображения и памяти, приготовляет представления-фантазмы, задача которых — воспринимать действия деятельного ума; ум делает их актуально умопостигаемыми. [То, чем занимается рассудочная способность человека,] подобно некоторым искусствам, назначение которых — «приготовлять материал для мастера» главного [искусства].[194] Именно эту способность мы зовем «умом» или «разумом».[195] Медики говорят, что она помещается в центральной части головного мозга.[196]По тому, в какой степени человек распоряжается этой своей способностью, люди отличаются друг от друга [врожденным] умом, сообразительностью и прочими качествами, связанными с мышлением.[197] «Пользуясь» этой способностью и «упражняя ее», человек приобретает навык учености.[198] Поэтому всякая ученость коренится именно в этом пассивном уме как в своем подлежащем. У ребенка этот пассивный ум есть с самого начала; поэтому [младенец] причисляется к виду «человек» прежде, чем начнет действительно мыслить.
Все это рассуждение ложно и никуда не годится, это совершенно ясно. — В самом деле, различные [формы] жизнедеятельности относятся к душе как вторичные акты к первичному, как объясняет Аристотель во второй книге О душе.[199]Но первый акт в одном и том же [сущем] предшествует по времени второму акту: так, знание [должно быть в субъекте] раньше, чем его применение. Значит, если мы наблюдаем в каком-либо [сущем] какую-либо жизнедеятельность, мы должны предположить в нем наличие соответствующей части души, с которой эта жизнедеятельность соотносится как второй акт с первым. Так вот, у человека есть особая деятельность, поднимающая его над всеми животными: он мыслит и рассуждает, и именно в этом заключается деятельность человека, поскольку он человек, как говорит Аристотель в первой книге Этики.[200]Значит, следует предположить наличие в человеке некоего начала, которое дает человеку его собственный вид и которое относится к мышлению как первый акт ко второму. Но [этим началом] не может быть пассивный ум, о котором говорил [Аверроэс]; потому что начало такой деятельности, [т.е. мышления и рассуждения] должно быть «нестрадательным» и «не смешанным с телом», как доказывает Философ;[201] а с пассивным умом дело обстоит, по всей видимости, как раз наоборот. Итак, человеческий вид не может определяться так называемым пассивным умом, или рассудочной способностью, которой человек, якобы, отличается от прочих животных.
К тому же. Ни одна способность чувственной части [души] не может поднять [своего обладателя] на уровень жизни более высокий, нежели жизнь чувственная. Точно так же, как ни одна способность питающей части [души] не может поднять [своего обладателя] на уровень жизни высший, нежели жизнь растительная. Общеизвестно, что воображение и прочие связанные с ним способности того же рода, как память и другие ей подобные, суть способности чувственной части [души]; это доказывает Философ в книге О памяти.[202] Следовательно, ни одна из этих способностей, ни все они вместе не могут поместить какое-либо животное в более высокий род жизни, нежели жизнь чувственная. Но человек принадлежит к жизни более высокого рода, как поясняет Философ во второй книге О душе: там он различает разные роды жизни и, сверх жизни чувственной, которую он приписывает всем животным вообще, выделяет жизнь умственную, свойственную одному человеку.[203] Значит, человек живет свойственной ему жизнью не за счет вышеупомянутой рассудочной способности.
Далее. Все движущее само себя состоит из движущего и движимого, как доказывает Философ в восьмой книге Физики.[204]Но человек, как и все животные, движет самого себя. Значит, человек делится на движущую и движимую части. Первый двигатель в человеке — ум: ибо ум своим умопостигаемым приводит в движение волю. Причем в качестве двигателя выступает отнюдь не только пассивный ум: ведь пассивный ум [воспринимает] только единичные [вещи]. А в возбуждении [воли и] приведении [человека] в движение участвует как частное мнение, которое может принадлежать и пассивному уму, так и общее, которое принадлежит уму потенциальному, как объясняет Аристотель в третьей книге О душе и в седьмой книге Этики.[205] Следовательно, потенциальный ум — часть человека. Более того, он — достойнейшая и наиформальнейшая его часть. И значит, именно по нему человек получает свое видовое [определение], а не по пассивному уму.