То же, что народу приличествовало иметь многих пророков именно во времена царей, связано с тем, что люди, которыми правили их собственные цари, уже не попирались другими народами и наслаждались свободой, и потому особенно нуждались в пророках, которые наставляли бы их в том, что им надлежит делать.
Ответ на возражение 3. Предрекавшие явление Христа пророки не могли жить позже Иоанна, который указал на уже актуально явившегося Христа. Однако, как замечает в своём комментарии на эти слова Иероним, «это не означает, что после Иоанна не было больше пророков. Так, в “Деяниях святых апостолов” мы читаем о том, что Агав и четыре девицы, дочери Филипповы, пророчествовали». Также и Иоанн написал пророческую книгу о конце Церкви, да и вообще во все времена не было недостатка в тех, кому был сообщён пророческий дух,– не для того, конечно, чтобы объявить какое-либо новое учение веры, а для направления человеческих действий. В частности, Августин говорит, что «император Феодосий… послал к Иоанну, обитавшему в пустыне египетской, о котором из народной молвы узнал как о рабе Божием, одарённом духом пророчества, и получил от него не подлежавшее никакому сомнению извещение о победе»[686].
Вопрос 175. О ВОСХИЩЕНИИ
Далее нам надлежит рассмотреть восхищение, под каковым заглавием наличествует шесть пунктов:
1) может ли душа человека быть восхи́щенной к божественному;
2) связано ли восхи́щение с познавательной или желающей способностью;
3) созерцал ли Павел, будучи восхи́щен, сущность Бога;
4) был ли он лишён своих чувств;
5) была ли его душа, когда он пребывал в этом состоянии, полностью отделена от тела;
6) что он знал об этом и чего не знал.
Раздел 1. МОЖЕТ ЛИ ДУША ЧЕЛОВЕКА БЫТЬ ВОСХИ́ЩЕННОЙ К БОЖЕСТВЕННОМУ?
С первым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что душа человека не восхищается к божественному. В самом деле, некоторые определяют восхищение как «возведение силой более возвышенной природы от того, что сообразуется с природой, к тому, что превосходит эту природу». Но восхищение к божественному сообразуется с природой человека; так, Августин в начале своей «Исповеди» говорит: «Ты, Господи, создал нас для Себя, и душа наша дотоле томится и не находит себе покоя, доколе не успокоится в Тебе»[687]. Следовательно, душа человека не восхищается к божественному.
Возражение 2. Далее, Дионисий говорит, что «божественная справедливость состоит в том, что всем даёт свойственное им в соответствии с модусом и достоинством каждого»[688]. Но человеческому модусу и достоинству не соответствует его возвышение над тем, что свойственно его природе. Следовательно, похоже, что душа человека не восхищается к божественному.
Возражение 3. Далее, восхи́щение означает своего рода насилие. Но Бог, как говорит Дамаскин, не управляет посредством насилия или силы[689]. Следовательно, душа человека не восхищается к божественному.
Этому противоречит сказанное апостолом: «Знаю человека во Христе, который… восхи́щен был до третьего неба» (2 Кор. 12:2). А глосса на эти слова говорит: «Восхи́щен, то есть возвышен вопреки природе».
Отвечаю: восхи́щение, как было замечено выше, означает своего рода насилие, а «при насилии начало находится вне претерпевающего насилие, который в насилии нисколько не участвует»[690]. Но все по природе или по своей воле участвует в том, что направляет его в соответствии с присущей ему склонностью. Поэтому тот, кто восхищается каким-либо внешним действователем, восхищается к чему-то такому, что отличается от того, к чему он направляется своей склонностью. Это различие может иметь место двояко: во-первых, со стороны цели склонности (так, например, камень, который по природе склонен направляться вниз, может быть подброшен вверх); во-вторых, со стороны способа направления (так, например, камень может быть брошен вниз с большей скоростью, чем это свойственно его естественному движению).
И точно так же о душе человека можно сказать как о восхищаемой к тому, что противно её природе, двояко: во-первых, со стороны предела перенесения, как когда восхищают в наказание, согласно сказанному [в Писании]: «Дабы Я не восхи́тил (и не будет избавляющего)» (Пс. 49:22); во-вторых, со стороны естественного для человека способа, согласно которому он должен постигать истину через посредство чувственных вещей. Поэтому когда он лишается схватывания чувственностей, его называют восхи́щенным, даже если при этом он возвышается к тому, к чему он определён по природе (за исключением тех случаев, когда это происходит намеренно, как когда человек естественным образом отправляется спать, по каковой причине сон в строгом смысле слова не может быть назван восхи́щением).
Это лишение [схватывания чувственностей], сколько бы оно не продолжалось, может являться следствием троякой причины. Во-первых, телесной причины, как это бывает с теми, кого от чувств отлучает болезнь; во-вторых, демонской силы, как это имеет место с одержимыми; в-третьих, силы Божией. Этот последний случай и является восхи́щением, во время которого человек возвышается Духом Божиим к сверхъестественному и отлучается от своих чувств, согласно сказанному [в Писании]: «Поднял меня Дух между землёю и небом, и принёс меня в видениях Божиих в Иерусалим» (Иез. 8:3).
Впрочем, до́лжно заметить, что иногда человека называют восхи́щенным не только потому, что он отлучается от своих чувств, но и потому, что он отлучается от того, на чём он сосредоточен, как когда человеческий ум отвлекается от своей цели. Однако такое использование этого понятия не вполне соответствует его правильному значению.
Ответ на возражение 1. Человеку естественно стремиться к божественному через посредство схватывания чувственных вещей, согласно сказанному [апостолом]: «Невидимое Его… чрез рассматривание творений видимы» (Рим. 1:20). Но модус, посредством которого человек возвышается к божественному и при этом отлучается от своих чувств, для него не является естественным.
Ответ на возражение 2. Модусу и достоинству человека соответствует его возвышение к божественному постольку, поскольку человек создан по образу Божию. Но коль скоро божественное благо бесконечно превосходит способность человека к достижению этого блага, ему необходима божественная помощь, которая сообщается ему каждым благодатным даром. Следовательно, то, что человеческий ум таким вот образом возвышается Богом в восхи́щении, не противоречит природе, хотя и превышает естественные способности.
Ответ на возражение 3. Сказанное Дамаскином относится к тому, что человек может делать самостоятельно. Но в отношении того, что выходит за пределы свободной воли, человек нуждается в том, чтобы быть возвышенным посредством более сильного действия, которое в некотором смысле, а именно со стороны модуса действия, может быть названо силой, хотя и не может быть названо так со стороны своего предела, к которому человек стремится как естественно, так и намеренно.
Раздел 2. ДО́ЛЖНО ЛИ ОТНОСИТЬ ВОСХИ́ЩЕНИЕ СКОРЕЙ К ПОЗНАВАТЕЛЬНОЙ, ЧЕМ К ЖЕЛАЮЩЕЙ СПОСОБНОСТИ?
Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что восхи́щение скорее относится к желающей, чем к познавательной способности. Так, Дионисий говорит, что божественная любовь причиняет экстаз[691]. Но любовь принадлежит желающей способности. Следовательно, принадлежит ей и восхи́щение, или экстаз.
Возражение 2. Далее, Григорий говорит, что «тот, пасший свиней, по причине своего умственного блуда и нечистой жизни подпал под себя, тогда как Пётр, когда ангел вывел его из темницы и привёл в экстаз, находился [даже] не вне себя, а над собой»[692]. Но блудный сын был повергнут долу своим желанием. Следовательно, и в случае возносимых горе воздействию подвергается их желание.
Возражение 3. Далее, глосса на слова [псалма]: «На тебя, Господи, уповаю, да не постыжусь вовек» (Пс. 30:2), разъясняя его название [«Во время экстаза»[693]], говорит: «На латынь греческое [“экстаз”] переводится как “excessus mentis”, то есть исступление ума, которое может иметь место по двум причинам: либо когда ужасаются чем-то земным, либо когда ум восхищается чем-то небесным, забывая о сем низшем мире». Но страх перед земным связан с желанием. Следовательно, и противоположное этому страху восхи́щение ума к небесному тоже принадлежит желанию.
Этому противоречит следующее: глосса на слова [псалма]: «Я сказал в исступлении моем: “Всякий человек – лжец”»[694] (Пс. 115:2), говорит: «Речь идёт об экстазе не тогда, когда ум впадает в исступление вследствие страха, а тогда, когда он возносится ввысь на крылах откровения». Но откровение относится к умственной способности. Следовательно, к ней же относится и восхи́щение, или экстаз.
Отвечаю: о восхи́щении можно говорить двояко. Во-первых, с точки зрения предела восхи́щения, и в таком случае восхи́щение в строгом смысле слова относится не к желающей, а только лишь к познавательной способности. В самом деле, мы уже показали (1), что восхи́щение находится вне стремления восхищаемого, в то время как движение желающей способности является стремлением к желаемому благу. Поэтому в строгом смысле слова желающий что-либо не восхищается, а подвигается сам.