Отвечаю: как уже было сказано (II-I, 84, 3), главным пороком считается тот, который в качестве конечной причины, то есть наиболее желанной цели, обусловливает другие пороки, поскольку желание достижения этой цели побуждает людей к многообразным грехам. Затем, цель представляется наиболее желанной, если она обладает одним из условий счастья, желанного в силу своей природы, а счастью, как сказано в первой [книге] «Этики», присуще удовольствие[337]. Поэтому порок чревоугодия, имеющий дело с осязательными удовольствиями, которые являются наибольшими из удовольствий, справедливо считается одним из главных пороков.
Ответ на возражение 1. Действительно, сама по себе пища определена как к цели к чему-то ещё, но коль скоро эта цель, а именно поддержание жизни, является наиболее желанной, и коль скоро невозможно поддерживать жизнь без пищи, из этого следует, что пища тоже является очень желанной. Поэтому ради неё совершаются практически все жизненные труды, согласно сказанному [в Писании]: «Все труды человека – для рта его» (Еккл. 6:7). Однако чревоугодие, похоже, имеет дело не столько с пищей, сколько с удовольствиями от её вкушения, в связи с чем Августин говорит, что «те, для которых не имеет цены телесное здоровье, предпочитают есть», то есть получать удовольствие от пищи, «чем быть сытыми… хотя конечная цель этого удовольствия та, чтобы не чувствовать больше ни голода, ни жажды»[338].
Ответ на возражение 2. Цель греха определяется со стороны обращения, тогда как тяжесть греха определяется со стороны отвращения. Поэтому превосходство со стороны желанности цели главного греха отнюдь не обусловливает его превосходства со стороны тяжести.
Ответ на возражение 3. То, что приносит удовольствие, желанно само по себе. Поэтому существует два главных порока, отражающих его разнообразие, а именно чревоугодие и похоть. С другой стороны, полезное желанно не само по себе, а как определённое к чему-то ещё, вследствие чего всё то, что полезно, обладает одним аспектом желанности. Поэтому в отношении подобных вещей существует только один главный порок.
Раздел 6. ПРАВИЛЬНО ЛИ УСВОЕНЫ ЧРЕВОУГОДИЮ ШЕСТЬ ДОЧЕРЕЙ?
С шестым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что шесть дочерей, а именно «неуместное веселье, непристойное шутовство, нечистота, пустословие и тупость ума в том, что касается разумения», усвоены чревоугодию ненадлежащим образом. В самом деле, неуместное веселье связано с каждым грехом, согласно сказанному [в Писании] о тех, «которые радуются, делая зло, восхищаются злым развратом» (Прит. 2:14). И точно так же тупость ума связана с каждым грехом, согласно сказанному [в Писании]: «Не заблуждаются ли умышляющие зло?» (Прит. 14:22). Следовательно, их неправильно считать дочерями чревоугодия.
Возражение 2. Далее, непосредственно связанной с чревоугодием нечистотой, похоже, является блевотина, согласно сказанному [в Писании]: «Все столы наполнены отвратительною блевотиною, нет чистого места» (Ис. 28:8). Но она представляется не столько грехом, сколько наказанием, а в некоторых случаях она даже приносит пользу, в связи с чем является предметом совета, согласно сказанному [в Писании]: «Если ты обременил себя яствами, то встань, выйди и выблюй, и это освежит тебя»[339] (Сир. 31:24). Следовательно, её не до́лжно было причислять к дочерям чревоугодия.
Возражение 3. Далее, Исидор считает непристойность дочерью похоти. Следовательно, её не до́лжно усваивать чревоугодию.
Этому противоречит следующее: Григорий усваивает эти шесть дочерей чревоугодию[340]2.
Отвечаю: как уже было сказано (2), чревоугодие в строгом смысле слова состоит в неумеренном удовольствии от еды и питья. Поэтому дочерями чревоугодия считаются те пороки, которые последуют неумеренности в еде и питье. Их можно усматривать либо со стороны души, либо со стороны тела. Со стороны души таких следствия четыре. Первое касается разума, тонкость суждений которого вследствие неумеренного потребления еды и питья отупляется, и в этом отношении мы считаем дочерью чревоугодия «тупость в том, что касается разумения», по причине тревожащего рассудок возбуждения от еды. Воздержание же, со своей стороны, содействует постижению глубин премудрости, согласно сказанному [в Писании]: «Вздумал я в сердце моем отвратить от вина тело моё, чтобы сердце моё руководилось мудростью»[341] (Еккл. 2:3). Второе касается желания, порядок которого расстраивается неумеренностью в еде и питье многими способами, как если бы разум, наш кормчий, уснул за штурвалом, и в этом отношении «неуместное веселье» упомянуто потому, что все другие неупорядоченные страсти, как сказано во второй [книге] «Этики», определены к радости или печали[342]. К этому также относится сказанное о том, что вино «всякий ум превращает в веселие и радость» (2Езд. 3:20). Третье касается неупорядоченных слов, и в этом отношении упомянуто «пустословие», поскольку, по словам Григория, «если бы чревоугодники не предавались неумеренным речам, то известный богач, о котором сказано, что он “каждый день пиршествовал блистательно”, не испытывал бы мучений своим языком». Четвёртое касается неупорядоченных действий, и в этом отношении наличествует «непристойное шутовство», то есть своего рода легкомыслие, последующее недостаточности разума, который оказывается неспособным обуздывать не только речи, но и внешнее поведение. Поэтому глосса на слова [Писания]: «И пустословие, и смехотворство» (Еф. 5:4), говорит, что «глупцы называют это весёлостью, или комичностью, поскольку имеют обыкновение всё поднимать на смех». Впрочем, последнее тоже может быть связано со словами, которые бывают греховными или по причине их избыточности, и тогда они являются «пустословием», или их неприличности, и тогда они являются «непристойным шутовством».
Со стороны тела упомянута «нечистота», которая может относиться либо к неупорядоченному исторжению любого вида избыточности, либо же к исторжению семени. Поэтому глосса на слова [Писания]: «А блуд и всякая нечистота» (Еф. 5:3), говорит: «То есть любой вид связанного с похотью недержания».
Ответ на возражение 1. Сопутствующая акту или цели греха радость связана с каждым грехом, и в первую очередь с тем, которой проистекает из навыка, но случайная безудержная радость, которая названа «неуместной», проистекает, как правило, из неумеренного вкушения пищи и питья. И точно также можно ответить, что тупость ума в отношении выбора обща всем грехам, тогда как тупость ума в отношении созерцания проистекает по преимуществу из чревоугодия по вышеприведённой причине.
Ответ на возражение 2. Хотя иному и бывает полезно выблеваться после излишне обильной трапезы, тем не менее, если человек вследствие своей неумеренности в еде и питье постоянно нуждается в ней, то он совершает грех. Однако если рвота предписывается врачом как исцеляющее средство, то в ней нет никакого греха.
Ответ на возражение 3. Непристойность проистекает из акта чревоугодия, а не из акта похоти. Но поскольку она связана с похотливым пожеланием, её можно усваивать обоим порокам.
Вопрос 149. О ТРЕЗВОСТИ
Далее мы исследуем трезвость и противоположный ей порок, а именно пьянство. В отношении трезвости наличествует четыре пункта:
1) что является материей трезвости;
2) является ли она особой добродетелью;
3) законно ли употреблять вино;
4) кому в первую очередь приличествует трезвость.
Раздел 1. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ МАТЕРИЕЙ ТРЕЗВОСТИ ПИТЬЁ?
С первым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что питьё не является надлежащей материей трезвости. Ведь сказано же [в Писании]: «Не будьте мудрыми более, нежели до́лжно, но будьте мудрыми трезво»[343] (Рим. 12:3). Следовательно, трезвость связана не только с питьём, но и с мудростью.
Возражение 2. Далее, о премудрости Божией сказано, что «она научает трезвости и рассудительности, справедливости и мужеству»[344] (Прем. 8:7), где под трезвостью надлежит понимать благоразумие. Но благоразумие имеет дело не только с питьём, но также с пищей и соитием. Следовательно, трезвость связана не только с питьём.
Возражение 3. Далее, трезвость, похоже, получила своё имя от «меры» (bria). Но мы должны руководствоваться мерой во всём, «чтобы мы… трезво, праведно и благочестиво жили»[345] (Тит. 2:12) («трезво в отношении самих себя», замечает глосса); и ещё сказано: «Чтобы также и жёны… в приличном одеянии, со стыдливостью и трезвостью украшали себя»[346] (1 Тим. 2:9). Выходит, что трезвость имеет дело не только с тем, что внутри человека, но также и с тем, что связано с внешним облачением. Следовательно, питьё не является надлежащей материей трезвости.
Этому противоречат следующие слова [Писания]: «Вино полезно для жизни человека, и если будешь пить его умеренно, останешься трезв»[347] (Сир. 31:31).
Отвечаю: в тех случаях, когда добродетель получает своё имя от некоторого общего всем добродетелям условия, её надлежащей материей является та, в которой соблюдение этого условия добродетели является наиболее трудным и наиболее похвальным; так, мужество связано со смертельными опасностями, а благоразумие – с осязат