Я прочистил горло и огляделся в поисках его родителей. Знал, что этот день наступит, однако не ожидал, что мне придется обсуждать данный вопрос с чьими-либо детьми, помимо моих собственных. Спрашивал ли он у Кая?
Поднявшись на ступеньку выше, посмотрел ему в глаза.
– L’appel du vide – это идея, которая связывает нашу семью, объединяет нас, потому что мы все в нее верим.
– Наподобие религии?
Я на мгновение замешкался, не уверенный в правильности подобного сравнения. Однако в итоге кивнул.
– В некотором смысле. Майкл, Рика, Уинтер, Дэймон, Эмери, я, твои мама и папа… С ее помощью мы поняли, что не одни в этом мире.
– Ко мне это тоже относится?
– Так говорят дети в школе? – спросил, прищурившись.
Мэдс посмотрел в сторону. На Октавию, игравшую на лужайке.
– Они слишком боятся меня, чтобы что-то сказать.
Я испустил беззвучный стон. Этого мы и опасались. Мэдс определенно был способен обескуражить окружающих даже без нашей помощи, но наши имена также внушали достаточно страха людям.
Отлично, что мы нашли друг друга и создали нашу семью, только для посторонних это, вероятно, выглядело… Ну, я понятия не имел, как это выглядело. Знал лишь одно: чем ты могущественнее, чем успешнее, тем больше у тебя врагов, и люди всегда будут пытаться тебя уничтожить. Наши дети услышат истории о нас. Истории о нашем бизнесе, о Ночи Дьявола и катакомбах придумывались прямо сейчас, без сомнения. Им придется иметь дело с давлением из-за нашего наследия.
Или нет.
– Ты тот, кем хочешь быть, Мэдс, – сказал я. – Никогда не забывай об этом. Не смотри на мир чужими глазами, только своими собственными. Не моими, не глазами твоего отца… ничьими.
Нам хотелось построить что-то новое – что-то долговечное, – однако мы всегда понимали, что времена изменятся и наши дети захотят иметь собственную реальность. Возможно, Мэдсу не понадобится то, что мы ему оставим, но если он когда-нибудь передумает, то будет отлично смотреться в маске.
Никакого давления.
Парнишка натянуто улыбнулся, насколько смог себя заставить. Улыбнувшись в ответ, я спустился по доскам.
Инди и Джетт сидели на одеяле для пикника и болтали, а Финн и Второй лежали на траве, увлеченно печатая что-то на своих электронных устройствах.
Я бросил еще один взгляд на Мэдса, наблюдавшего за тем, как Октавия сражается мечом со стволом дерева. Сильнее запрокинув голову назад, увидел, что облака, едва ли не касавшиеся крон деревьев, стали почти черными, после чего вернулся в дом в поисках взрослых. Мы до сих пор ожидали прибытия Алекс, Эйдина, Мики, Рори…
– Аварийные службы будут наготове на случай, если тропический циклон «Эсме» изменит траекторию, – услышал я объявление Бэнкс по пути в кабинет.
Проскользнув в дверной проем, обнаружил ее сидящей за письменным столом с книжными стеллажами на заднем фоне. Латунная лампа мягко освещала комнату.
Перед Бэнкс стояла камера, а оператор вел запись.
– Но я призываю вас по возможности оставаться в помещении, так как ожидается сильный ветер, – продолжила она. – Комендантский час вступает в силу сегодня с восьми часов вечера и распространяется на празднование Ночи Дьявола.
Я широко улыбнулся, поймав ее взгляд, и заметил, как Бэнкс замялась. Она была в темно-синей блузке, с безупречно уложенными темными волосами и красной помадой на губах.
– Пожалуйста, избегайте низинных районов и областей, находящихся под угрозой затопления, держите фонарики и батарейки под рукой, – обратилась она к горожанам. – Мы не рекомендуем эвакуацию, однако просим вас следить за развитием шторма через руководителей служб по чрезвычайным ситуациям. Соблюдайте осторожность и оставайтесь дома. – Она посмотрела в камеру. – Спасибо.
– И… снято, – объявил ассистент.
Ее сдержанная манера поведения улетучилась. Выдохнув, Бэнкс поднялась со стула.
Мой взгляд опустился к ее голубым джинсам, которые она прятала под столешницей. Я хохотнул. Некоторые вещи никогда не меняются.
Она обошла вокруг стола и взяла свой телефон.
– Мы говорили о том, чтобы вы не упоминали Ночь Дьявола, – сказал ее помощник, подбежав к ней.
Не замедляя шаг, она направилась к выходу.
– Да, мы об этом говорили.
Оказывается, слово «дьявол» тревожило некоторых избирателей, поэтому менеджер избирательной кампании пытался переименовать праздник.
Но никакого страха, верно? Бэнкс делала то, что хотела.
Догнав ее, пошел вместе с ней.
– Ты ведь знаешь, что в Тандер-Бэе никто дома сидеть не будет?
В конце концов, сегодня Ночь Дьявола.
– Конечно, знаю.
Да. Будучи представителем нашего округа, она была обязана выйти в эфир и попросить всех остаться дома, просто для галочки.
– Где Кай? – спросил я.
– Тренируется со своим отцом. – Бэнкс посмотрела на мобильник. – Он скоро приедет.
Я обогнул перила, собираясь подняться наверх.
– Ты так сексуальна перед камерой.
Развернувшись, она пошла в сторону кухни спиной вперед и подмигнула мне.
– Все средства хороши, если это поможет мне стать сенатором через неделю.
Я усмехнулся, побежав вверх по лестнице. Кампания была изнурительной, однако с поддержкой моего деда я возлагал большие надежды на успех.
Двинувшись по коридору в библиотеку, я планировал там подождать Дэймона, потому что он наверняка первым делом побежит туда. Правда, когда проходил мимо спальни Рики и Майкла, я остановился и заглянул внутрь.
Майкл стоял у изножья кровати, с мокрыми волосами, в полотенце, обернутом вокруг талии. Он прижимал Аарона, которому было всего шесть месяцев, к своей груди.
Когда Рика забеременела в прошлом году, мой друг чуть не упал в обморок. Они были так счастливы с Атос, увлечены открытием курортного комплекса и реставрацией Святой Киллиана, что даже перестали пытаться.
Они сразу же скупили все необходимое, однако первое купание ребенка обернулось сущим кошмаром, полагаю. Маленькая ванночка, лосьоны и игрушки не помогли – малыш все время кричал. Больше Майкл так не делал. Вопреки предписаниям врача он взял ребенка с собой в душ, и с тех пор Аарон ни разу не заплакал. Он просто хотел быть на руках у своего отца.
Я наблюдал, как Майкл раскачивался вперед-назад, убаюкивая ребенка, не сводил с него глаз, словно все еще не мог поверить, что он здесь.
Они назвали сына в честь меня. Я их любимчик.
Решив не мешать, я отступил назад и пошел дальше по коридору. Открыл дверь, вошел внутрь и увидел Рику, которая стояла у своего стола, водила пальцами по мониторам на стене, упорядочивая данные, или чем она там занималась.
– Привет.
Рика подняла голову и прощебетала:
– Привет.
Я плюхнулся на диван, чувствуя упадок энергии. Похоже, меня одолевала старость. Просто-напросто.
– Как твоя мама? – спросил я.
Перебирая бумаги на столе, она посмотрела на меня.
– Хорошо. Они с Мэттью колесят по Новой Англии в поисках антиквариата. Ей нравится управлять магазином вместе с ним, – задумчиво произнесла девушка. – Мама никогда не работала. Меня радует, что она вошла во вкус.
Я тоже был рад видеть Кристиану процветающей. Она жила в старом доме Миши со своим мужем – его отцом, – почти десять лет, а мы с Эмери купили дом Фэйнов. Теперь вся наша четверка – Майкл, Дэймон, Кай и я – жила на скалах.
– Миша и Райен до сих пор в Лондоне с детьми, – сказала Рика. – Думаю, ему очень по душе жить там.
– Да, я не ожидаю его возвращения в ближайшее время, это уж точно.
У них уже двое детей, мальчик и девочка. Поскольку Миша был музыкантом, а Райен – дизайнером интерьеров, они могли путешествовать куда угодно.
– Ты скучаешь по нему? – поддразнила Рика, снова проведя рукой по экрану.
– Всегда. Но он не растрачивает время зря и живет так, как хочет. Поэтому я счастлив за него. Даже если меня беспокоит то, что он предпочел жизнь, отличную от нашей.
Она фыркнула, затем развернула планы реконструкции моста, которой занимались Эмери и Дэймон.
– Он будет рядом в важные моменты, – заверила Рика.
Я это знал.
– Все остальные собрались? – поинтересовалась она.
– Ждем Кая, Алекс и…
Вдруг снизу донеслись крики и рев, будто в дом ворвались животные из зоопарка.
– И Дэймон с Уинтер наконец-то прибыли, – вздохнув, закончил я.
Посмотрев на дверь, успел сосчитать лишь до пяти, когда Дэймон ворвался в комнату. Гуннер с криком бежал за ним.
– Я хочу обняться! – взревел мальчик.
Мой друг захлопнул дверь и прижался к ней всем телом, тяжело дыша, словно за ним гнался медведь.
– Твою мать, у меня слишком много детей, – выдохнул он, весь красный, с растрепанными волосами.
Я сдержал улыбку, пока его сыновья стучали в дверь.
Дэймон поморщился.
– Где они?
Едва я устремил взгляд на Рику, Дэймон, отскочив от двери, ринулся к ней, сбросил с полки несколько книг, достал их заначку с сигаретами и открыл пачку.
– Рика, какого черта? – Он сердито посмотрел на нее сверху вниз. – Этого должно было хватить на месяц.
– У меня сильный стресс, – возразила она. – Кроме того, ты выкурил почти всю предыдущую пачку.
Я покачал головой, глядя на Дэймона, быстро сунувшего сигарету в рот. Они ограничили себя до одной пачки в месяц. Раз уж мы все бывали тут чаще, чем где-либо еще, а он не доверял себе с такой ответственностью, Рика хранила сигареты у себя.
Дверь распахнулась, в кабинет вбежал Фэйн Торренс, третий по старшинству сын Дэймона.
– Я хочу обняться с машиной для обнимашек! – потребовал семилетний Фэйн.
Дэймон отвернулся от него, отчаянно щелкая зажигалкой.
– Машине для обнимашек нужно подзарядиться, – пробормотал он, затягиваясь.
Рика проскользнула вперед, подхватила Фэйна и перекинула его через плечо.
– Идем. Поищем тетушку Бэнкс для пытки щекоткой. Папочке нужна минутка.
Она вышла, забрав хихикающего мальчика с собой, и закрыла дверь. Дэймон выпустил струю дыма, наконец-то выдохнул, подошел к дивану и плюхнулся рядом со мной. Откинул голову на спинку, сделал очередную затяжку, выпустил дым.