И, оставив друга сидеть на скамеечке у крыльца главного входа, побежал на кафедру некромантии.
Преподаватели сидели там и пили чай. Смеялись так громко, что эхо пробегало по всему этажу. В коридорах почти никого не было. Ради завтрашнего мероприятия всех отпустили пораньше. Большинство студентов жаждало развлечений, и думать не могло ни о чем, кроме завтрашнего праздника.
— Господин Тиольф, — позвал Теренций старенького преподавателя по теории некромантии. — А можно вас?
Некромант сначала поморщился и оглянулся на других, но потом прищурился поверх очков и, разглядев, кто его спрашивает, вскочил с места.
— Конечно, конечно, господин Геллен, — засуетился он.
Теренций вздохнул. Когда у тебя родители — старшие маги, невозможно отделаться от бремени их славы. Вот только это не была его собственная слава. Он боялся, что от него будут требовать или слишком много, или слишком мало. И то, и другое было плохо.
— Господин Тиольф, а можно спросить, — вежливо начал Теренций.
— Хотите чаю? С бальзамом, — блестя глазами, сказал преподаватель.
Был он невысокий, сутулый, с длинными седыми волосами. Очки в тяжелой оправе сползали по длинному носу. Ванильный некромант вздохнул. Но по теории некромантии спрашивать было больше некого.
— Нет, спасибо. Можно узнать: если у призрака есть условие, не выполнив которое, он не может уйти на тот свет — что можно сделать?
— О! Это очень интересный вопрос! Но вам рано задаваться такими. Призраки изучаются в начале второго курса, — сказал господин Тиольф.
— А если призракам нужна помощь тогда, когда я еще на первом? — удивился Теренций.
Преподаватель вдруг оглянулся на пирующих на кафедре коллег, закрыл дверь и велел Теренцию идти за ним. Шли недолго: до лаборатории под номером два.
Здесь Тиольф притворил за собой двери и спросил:
— Ты видел их?
— Кого?
— Призраков, конечно!
— А… да, видел. Двух девочек. Маленьких ведьм, — сказал Теренций.
— Ах вот как… Девочек! To есть облачка, золотистые такие, не видал?
Теренций пожал плечами. Разве облачка имели что-то общее с привидениями?
Господин Тиольф поманил Теренция к застекленному шкафчику. В нем стояли разнообразные склянки-бутылки. Закупоренные, некоторые даже с сургучными печатями, склянки казались пустыми, но при этом Ванильный некромант отлично видел, что в их прозрачных брюшках что-то слегка движется. Словно почти невидимый дым или легчайший туман. И вот этот-то туман был самых разных цветов! Темно-серые и просто серые, и светло-серые встречались чаще всего, но были и переливчато-серебристые, и перламутровые. Господин Тиольф открыл шкафчик и достал с верхней полки склянку с золотистым, чуть-чуть сияющим облачком внутри.
— Ты ведь знаешь, что это такое, Геллен? — спросил учитель.
И строго посмотрел на Теренция поверх очков.
Теренция Августуса редко когда называли Гелленом. Здесь, в Темной школе, к первокурсникам вообще нечасто обращались по фамилиям и именам: еще не выучили. Но мальчик понимал, что его семья в среде темных магов известна и что его ни с кем не перепутают.
И да, он прекрасно знал, что это за склянки такие. To были специальным образом подготовленные и зачарованные сосуды, в которых содержались чьи-то пойманные туда духи. Очень часто таким образом запирали души особенно упорных некромантов, повадившихся удирать из страны мертвых, из-под надзора божества по имени Седьмой ветер.
— Не знал, что чужие духи могут вот так запросто стоять на полочке в Темной школе, — пробормотал Теренций.
— О, стоят они не просто так, — сказал Тиольф. — Вовсе не просто так! Здесь проводят занятия аспиранты нашей кафедры. Не так-то просто найти лишние души. Ведь убивать людей вот так запросто нельзя, да и нынче законом попросту запрещено запирать чужие души… если на то нет исключительных прав или каких-то особых причин. Но и призраки просто так блуждать по Розамунде не имеют права…
Теренций вдруг испугался, что души тех девочек, Полины и Миры, окажутся пойманными и обреченными на вечное заключение вместо вечных скитаний. А ведь они всего-то хотят освободиться!
И он так и сказал:
— Господин Тиольф! Золотистые облачка мне не встречались! А по поводу девочек… так я бы лучше упокоил их, обойдя условие, чем запирать их в банки.
— Просто у нас был тут… массовый побег, — сказал учитель. — И раз ты видел призраков…
— Но они имели человеческую форму, а вы описываете облачка, — заспорил Теренций.
— Дайте мне договорить, Геллен, — почему-то перешел на вы господин Тиольф. — Раз ты видел девочек-призраков, то можешь встретить их и еще. Хотя бы потому, что они сами захотят еще с тобой пообщаться. По сути, призраки испытывают потребность в общении, их тянет к людям. Даже самые злые из них…
— Девочки не злые, — снова не выдержал Теренций.
— Тем более. Они потянутся к тебе. Скажи им, что я попытаюсь помочь, но в обмен мне бы хотелось, чтобы они помогли с отловом душ.
Ванильный вздохнул. Ему было ужасно обидно за призрачных девчушек. Все-то от них чего-то хотели! И, видимо, Тиольф понял настроение студента.
— Да, это несправедливо: их кто-то проклял, а мы хотим воспользоваться их помощью. Но кто, кроме призраков, сумеет быстро и легко отыскать утекшие от нас души? Они неопасны, это души двух скитальцев, и они по сути были неплохими людьми… Но вот незадача: именно их нельзя было выпускать!
— Почему? — удивился Теренций.
— Потому что они не из нашего мира.
Тут в лаборантскую вошел другой преподаватель, помоложе и побойчее многословного и медлительного господина Тиольфа. И этот преподаватель спросил:
— О чем это вы? Господин Тиольф! Вы опять рассказываете все подряд и всем подряд? Я пожалуюсь господину Криспиану.
Теренций уж точно не был «всеми подряд», но спорить не стал. К чему? Скорее всего, господин Гвито прав, пожилой преподаватель тут наговорил лишнего: все эти утечки душ и их поиски… Но это ведь было так интересно!
— Извините, господин Гвито, — сказал Теренций, — будем считать, что я уже все забыл.
Господин Тиольф запер бутылку в шкафчик и повернулся к студенту.
— Уговор в силе? — спросил он.
И Ванильный некромант кивнул.
— Надеюсь, вы понимаете, что делаете, — сказал Тиольфу господин Гвито.
— Никакого риска для детей, — кивнул Тиольф. — Ни малейшего! Клянусь своими мозолями.
— И лучше не спрашивай, где у него мозоли, — шепнул Теренцию Гвито.
Глава 18. Сущность
Карина и Юлианна торчали под дверью библиотеки, едва дыша и боясь, что их вот-вот обнаружат. Мечты о крылышках на платье были забыты. Какие там крылышки, когда происходит что-то такое, интересное!
Генриетта стояла поодаль, внимательно изучая найденную между прочими книгу о призраках, духах и прочих «бестелесных сущностях», как было написано на обложке. Карина и Юлианна же подглядывали и подслушивали в маленькую щелочку. Они уже научились делать подслушивающие и подглядывающие заклинания, но применять их при том, что в библиотеке сейчас хозяйничала сама директриса, было бы глупо.
По полу страшно тянуло сквозняком. Тянуло так, словно где-то открыли огромное окно в зиму. Карина даже заскучала по теплой и дружелюбной ночной темноте, скрытой в зонтиках!
— Что это такое она делает? — спросила Юлианна озадаченно.
Госпожа Маркура какими-то на редкость плавными пассами заставляла золотистое облачко попасть в стеклянную банку. Крышка лежала рядом на полочке.
Облачко плясало вокруг темноволосой головы директрисы и в банку явно не хотело.
— Вот если б у нее была флейта, как у Полины, — прошептала Карина.
Ей вдруг показалось, что она знает, как заставить облачко попасть в банку. Но только ей тоже не хотелось, чтобы оно там сидело.
— А что оно вообще такое? — спросила Юлианна. — Призрак? Но призраков-то видишь только ты, Кариночка. А облачко видели все!
— Потому что это расконсервировавшаяся бестелесная сущность, — сказала Генриетта.
— Раскос… чо? — не поняла Юлианна.
— Расконсервировавшаяся. Некроманты, случается, что используют ловушки для духов, — сказала девочка. — Вот здесь, в книге, написано.
Она слегка нахмурила ярко-рыжие брови и продолжила чтение.
Но это длилось недолго: из библиотеки высунулась Лисси, окинула всех по очереди суровым взглядом, а затем нехотя обратилась к Карине:
— Госпожа Маркура тебя зовет.
Карина сразу испугалась. Наверно, госпоже Маркуре не понравилось, что они тут подслушивали и подглядывали! Хотя тогда почему она зовет только ее, а не всех троих?
Директриса повернулась к Карине и указала на золотистое облачко.
— Барышня Розенблюм, — сказала она, — мне показалось, что вы говорили что-то про беседы с призраками.
— Нет, простите, госпожа Маркура, вы ошиблись. С призраками беседовал молодой человек из Темной школы, первокурсник, его зовут Теренций, — вежливо ответила Карина.
Она даже выпрямилась и подняла голову повыше, словно отвечала на уроке.
— To есть вы не можете попытаться наладить общение с этой душой? — уточнила директриса. — Это безопасная душа, не преступная и не злобная, иначе я бы ее уже распылила. Но мне любопытно, что она делает здесь и не хочет ли что-то сообщить. Поэтому… вы могли бы помочь, барышня Розенблюм, как думаете? Просто поговорить!
Карина посмотрела на облачко и застенчиво пожала плечами. Она и понятия не имела, может или нет.
— Никогда не пробовала, — пробормотала она нерешительно.
Но тут в дверь всунулась Юлианна и азартно посоветовала:
— Ну так попробуй! Ой, простите, госпожа Маркура! Мы тут с Генриетточкой немножко подслушиваем!
— Барышня Амадор, что за манеры?! — вопросила директриса. — Если уж вы уже вмешались, то хотя бы ведите себя примерно. К тому же я не вижу, чтобы барышня Остин подслушивала вместе с нами.
— Да-да, я просто читаю, — послышался из коридора голос Генриетты.
Конечно, она тоже слушала, только не подглядывала!