Разговор как-то перестал клеиться, видно было, что Юлианна устала, и Карина, отыскав Юстаса, перепоручила ему черничную миссию. А сама отправилась домой.
Отличная летняя погода, прекрасный день, и главное — никаких чудовищ! Но девочка все равно то и дело нервно озиралась, пока не дошла до своего дома. Осторожность еще ни одной колдунье не повредила!
Но Карина никак не ожидала, что чудовище ей все-таки встретится. Прямо в подъезде! Там, где пахло немножко сыростью из подвала и немножко котами с чердака, на ступеньках сидел пушистый черный комочек размером не больше котенка, но больше похожий на взъерошенную птицу. Карина уже раскрыла зонтик, как вдруг с улицы послышалась чудесная трель. Да-да, такая, словно кто-то шел и наигрывал на флейте.
Комочек встрепенулся и раскрыл желтый клюв. Карина только и успела, что отскочить в сторону, как он пробил своим пушистым тельцем окошко на лестнице. Юная колдунья бросилась к подоконнику, не обращая внимания на осколки, и выглянула на улицу.
Никакого чудовища она не увидела. Только на той стороне шла куда-то девочка с флейтой.
Глава 4. Теренций волнуется
К сожалению, бесценность лета лучше всего понимаешь, когда оно стремительно близится к своему завершению. Финальные аккорды августовских гроз, запах яблочного варенья, веселые прогулки и чаепития на вечерних верандах, говор сверчков и звездопады — все становится гораздо дороже и ценнее, когда счет идет уже не на недели, а на дни.
Теренций Августус Восьмой Геллен, которого мама прозвала Бледным Олухом, а его давний друг, бродячий библиотекарь Егор — Ванильным Некромантом, отчаянно пытался не упустить этих дней. Тридцатого августа ему предстояло переехать в Розамунду и там поселиться в общежитии Темной школы. Когда тебе только-только исполнилось четырнадцать лет и ты еще ни разу толком нигде не побывал — от такого ожидания волей-неволей волнуешься.
И он волновался! Ох как волновался!
— Чего ты переживаешь? — спрашивали его старшие братья и сестры. — Ты пойдешь учиться в самую обычную Темную школу самым обычным темным магическим искусствам. Ты уже много умеешь и знаешь, тебя с распростертыми объятиями примут!
— Я преподавала там, хоть и совсем недолго, — говорила мама. — Меня еще должны помнить, ведь прошло не так уж много лет! Чего ты боишься?
— Я не боюсь, — отвечал Теренций. — Я просто волнуюсь! Не мешайте!
И продолжал волноваться.
Это выражалось в том, что он бегал по лесу, срывая с веток недозрелые орехи, с воинственным кличем нырял в маленькое лесное озерцо, пугая уток, и взбирался на крутые скалы, чтобы посмотреть на закат и обобрать стелющуюся по камням дикую вишню.
Это выражалось и в том, что Теренций стал хуже спать, уходил в маленький домик на краю леса, возле старого кладбища, и считал падающие звезды. Что уж он там загадывал, неизвестно. Никто не знает и то, сбылось ли хоть одно желание!
Однажды Теренций шел, шел по тропинке и набрел на полянку, сплошь поросшую ежевикой. Ее побеги стелились тут так густо, что и не пройти толком, а ягод было видимо-невидимо. Он принялся обирать ягоды и класть в рот, потому что при себе у него не было ни корзинки, ни даже кружки. Кисло-сладкая ежевика — это тоже был символ уходящего лета!
Теренций услышал позади шорох и выпрямился. На него из чащи глядело какое-то странное существо: невысокое, примерно ему по пояс, стоящее на задних лапах. Оно не выглядело особо опасным, но показалось Теренцию неприятным. Возможно, потому что на длинных пальцах передних и задних лап у него были очень длинные когти, а морда, похожая на медвежью, скалилась очень острыми мелкими зубами. Уши у него были длинные и похожие на крылья летучей мыши.
— Ты кто? — спросил Теренций и слегка присвистнул.
Чудика он не испугался. В его доме побывало немало всяких странных существ, к примеру, черепасик — черепаха, у которой на спине был волчий череп вместо панциря. Этих чудиков юные некроманты из его семьи делали в качестве учебных пособий из разных частей умерших животных.
Но этот чудик был какой-то не слишком воспитанный. Он вдруг оскалился и зарычал. Тогда Теренций приготовился сделать опутывающие чары, чтобы связать его. Можно было притащить чудика домой и поизучать! А может даже, приручить, и будет у них новый питомец.
— Ну? Иди сюда, — Теренций еще немножко посвистел чудику.
Тот опустился на передние лапы и вразвалочку подошел ближе. Протянутая на ладони ежевика заинтересовала его, и он слизнул ягоды, оставив на руке Ванильного Некроманта немало липкой слюны.
Но стоило мальчику выпрямиться и сделать шаг, как чудик отпрянул и снова зарычал. Зубы у него все-таки были нехорошие, опасные зубы!
Теренций все-таки решился сковать его заклинанием, но тут в лесу послышался нежный звук флейты. Чудик насторожился, дернул своими странными ушами и удрал в чащу.
— Флейта, — сказал Теренций. — Кто может здесь играть на флейте?
Он побежал следом за чудиком. И бежал долго. Но никого не увидел. Ни чудика, ни таинственного музыканта.
Тогда Теренций вернулся домой. И до самого вечера был задумчив. Мама даже подумала, что он перестал волноваться. Но это было не так. Просто всякие загадки — они интереснее, чем волнение напоказ!
Теренций Августус очень любил читать разные книги, где были загадки и приключения, и считал несправедливым, что в жизни у него происходит куда как меньше всякого такого. И ему очень хотелось разгадать тайну этого происшествия! Но так как следов в лесу он не нашел, и чудика не догнал, и флейтиста никакого не нашел, то решил просто записать свои наблюдения в тетрадку.
Глава 5. Еще одно чудовище
Хотя до начала занятий в пансионе оставалось еще четыре дня, во дворе собрались почти все учителя и воспитанницы. За небольшим исключением — просто еще не все вернулись в Розамунду, а возможно, не все получили от госпожи директрисы Маркуры сообщение. Оно прилетело каждой девочке, начиная с одиннадцатилетних первогодок, которые еще не начали учиться, и до старших, которым предстояло обучаться последний год. Говорящее послание! Госпожа Маркура нечасто рассылала их, потому что это требовало немалых усилий! Но нынче пришлось.
Карина, Шарлотта и Юлианна, будущие третьегодки, стояли особняком от всех остальных. Все поглядывали на них с удивлением и даже с опаской. Даже самые старшие девушки!
У каждой пансионатки, кроме самых младших, были при себе зонтики. У некоторых они крепились в кружевных чехлах за спиной, некоторые опирались на сложенные зонты, как на трости, кто-то держал зонтик в уменьшенном состоянии, заткнутым за пояс на манер кинжала. И только одна девочка стояла без зонтика. Вернее, Юлианна держала рукоятку от него — желтоватая рукоятку из слоновой кости.
Госпожа Понта Маркура, статная черноволосая женщина неизвестного возраста — то ли тридцати лет, а то ли и трехсот тридцати! — прошлась вдоль рядов пансионаток, словно корабль по волнам. Ее зонт походил скорее на меч, и держала она его в кожаных ножнах за спиной. Ее пышные черные с белой оторочкой юбки лишь на пядь отступали от земли — чтобы показать крошечные для такого роста и веса туфельки на маленьких изящных ступнях. Пенсне госпожи Маркуры, магистры от Черной и Белой магии, упало с носа, когда она проходила мимо стоявших в сторонке ото остальных юных колдуний Шарлотты, Карины и Юлианны.
Карина испуганно икнула и спряталась за подруг. Она чувствовала себя особенно виноватой, потому что… просто потому что! Без особых на то причин!
— Желаю вечного здоровья, — сказала она медленно. — Карина-Эмилия Розенблюм, Шарлотта Хармони… И, — тут госпожа Понта Маркура сделала душераздирающую паузу, во время которой все девочки съежились, а Юлианна, напротив, распрямила плечи и подняла голову повыше, — Юлианна Юстиния Мария Амадор. Шаг вперед.
Этот шаг дался девочкам с огромным трудом. Но они его сделали. Качнулись светлые юбки, достигавшие положенной пансионаткам длины до середины икр. Полосатые чулочки, коричневые ботинки, покрытые пылью, слегка растрепанные прически под аккуратными шляпками, излишне румяные щеки — ничто не укрылось от взгляда госпожи магистры, хозяйки и директрисы Пансионата для Юных и Благовоспитанных колдуний.
— Назовите главные правила Благовоспитанных колдуний, девочки, — велела госпожа Маркура.
— Не заводить нечаянных разговоров, — стали перечислять провинившиеся девочки. — Не применять заклинаний из списка, не одобренного госпожой Маркурой и магическим советом. Не упоминать слов из малого и большого списка, способных нанести нечаянный или намеренный вред немагическим и магическим сущностям, не колдовать без надобности, не применять к себе никаких заклинаний, улучшающих внешность, не пользоваться неизвестными зельями, а также известными из списка, не одобренного госпожой Маркурой и магическим советом…
— И? — отрывисто спросила госпожа Маркура.
— Никогда не выходить из дома без зонтика, — уныло пробормотала Юлианна.
— Но, госпожа магистра…
— Я хочу повторить, барышни. Вы, будущие или даже уже настоящие колдуньи из пансионата, должны понимать: зонтик отличает нас от остальных ведьм, волшебниц, магистр и так далее. Зонтик выдается каждой колдунье при поступлении в пансионат и сопровождает ее всю жизнь. Раскройте ваши зонты, девочки. Те, у кого они уменьшены, увеличьте.
Юные колдуньи выполнили приказ быстро и четко. Черные, белые, розовые, голубые и желтые зонты раскрылись почти одновременно. В саду и на площадке перед главным корпусом пансионата словно стало немного темнее. Воспитанницы без зонтиков почувствовали себя очень неуютно. И только Юлианна подняла голову как можно выше. Она не впервые теряла зонтик! Но всегда гордилась тем, что прошлый зонтик, погибнув, помог выбраться из Бездны учительнице, госпоже Ю.
— Посмотрите на изнанку, — велела госпожа Маркура. — Что вы видите там?
— Темноту, — сказали девочки вразнобой.
Около шести десятков голосов — это немало. Каждый зонтик, кружевной или шелковый, в цветах или узорах, однотонный или обманчиво-прозрачный, был изнутри подобен ночи. Теплой августовской ночи, всегда одной и той же.