Бруно при попытке сопротивления получил кулаком по голове и упал под стену. Марко с поворота ударил своего стражника кулаком под ребра, схватил за голову и добавил коленом в лицо. Джованни не ударил, а сцепился и повалился вместе с противником. Двое браво стояли с их стороны улицы за спинами стражников. Марко пронзили сразу оба, когда он оказался у них на пути.
Фредерик услышал, что за окном что-то происходит, схватил меч и бросился на улицу.
Мятый толкнул Книжника влево, на одного врага. Тот не захотел убивать мирного безоружного монаха, и отскочил назад, подняв меч. Симон шагнул вслед за Книжником. Вместе они все неумышленно перегородили улицу и задержали нападающих с верхней стороны.
Справа Мятого прикрыл Тодт, отбив посохом удары еще двоих.
Мятый скрестил клинки с еще одним, прижавшись чуть ли не грудь в грудь. Левой рукой Мятый с размаха схватил врага между ног, тот вскрикнул и упустил момент. Мятый повернул свой меч и вытянул его на себя, разрезав врагу сонную артерию на шее справа.
Палка – неважное оружие против двух мечей. Тодт отбил по удару от каждого. Взял верхнюю защиту двумя руками, но неудачно. Меч до середины разрубил древко и застрял. Второй наемник ударил в голову, но Мятый сбил удар в сторону, толкая перед собой труп с фонтаном крови из взрезанной шеи.
Противник Тодта с мечом, застрявшим в древке, схватил священника левой рукой за рукав и дернул влево, нажимая мечом. Тодт оступился и ударился затылком о стену.
Мятый оказался окружен с трех сторон, но он упал на землю быстрее, чем враги смогли изменить траекторию ударов, направленных в голову и в торс. Перекатился, подрезал бедро ближайшему и вскочил лицом к лицу уже против двух.
Симон чудом увернулся от удара мечом, упал сам и уронил Книжника, чем спас жизнь и ему. Четверо врагов перепрыгнули через них и устремились вниз, где уже ударился головой Тодт и катился по булыжникам Мятый.
Фредерик в два прыжка преодолел лестницу и из открытой двери заколол одного из четверых.
Мятый, увидев, что Тодт упал, не отступил, а атаковал с бешеной скоростью. Двое едва успевали парировать его удары.
Трое оставшихся отвлеклись на Фредерика. Ему не повезло сразу же. Уколол слишком сильно слишком тяжелого врага. В правый бок. Клинок прошел глубоко и застрял между ребер. Старший стражник обернулся и, не раздумывая, ударил сверху по застрявшему мечу. Рукоять вылетела из руки оруженосца, и труп повалился вместе с его мечом.
Фредерик отскочил внутрь дома, наткнулся на стол, уронил его со всеми мисками и ложками и сам упал. Все трое бросились на него, посчитав, что те двое в улице справятся с кем-то одним.
Мятый неожиданно остановился. Его противники, который защищались, а не атаковали, тоже остановились.
Мятый наклонился, левой рукой сгреб сутану на груди Тодта и рывком поставил его на ноги. Присел и взвалил священника на плечо.
- Я ухожу, и это подарок вам не от меня, а от Бога! – сказал он врагам, - Вы, два жалких поросенка с прутиками, можете постегать ими друг друга!
«Два поросенка» переглянулись. Они уже имели возможность оценить, что за противник им достался, и решили, что вдвоем на него как-то недостаточно.
Мятый, держа легкого старика на левом плече, отступил задом на несколько шагов, потом повернулся и побежал.
- Черт! – сказал правый «поросенок», - Давай за ним, скоро устанет и конец ему.
Левый молча вложил меч в ножны, и они побежали вслед за Мятым.
Джованни ударил стражника головой об мостовую, приподнялся и увидел, что кто-то бежит вниз по улице, а кто-то толкается в дверях. У стены напротив Бруно стоял на коленях, покачивая головой. Рядом с ним в почти такой же позе стоял стражник, закрыв лицо ладонями. Умел покойный боцман бить людей, да у него и судовая роль такая, что убивать и калечить матросов нельзя, а разъяснительную работу вести надо.
- Бруно, вставай! – Джованни поднял земляка за одежду, - Уходим, быстрее!
- Мессир! – обратился к лежавшему на полу Фредерику старший из троих, - Вы не будете так любезны пройти с нами и объяснить насчет беглых арестантов?
- Никакие они не беглые! – ответил Фредерик, вставая, - Устроили тут бойню на ровном месте! Вы кто такие вообще?
- Меня зовут Фабио Моралья, и я служу губернатору, - представился старший, - Извините, мессир, но это Мятый начал.
- С чего бы вдруг ему начинать?
- С того, что он бесноватый малость! Вы как будто не знаете?
- Не знал, - пожал плечами Фредерик, - Вроде он нормальный был.
- Да они все обычно нормальные, а потом раз! И бешеные! Вы как будто не встречали никогда, - удивился Фабио.
- Ладно, встречал, - согласился Фредерик.
На самом деле он лично таких не встречал, но слышал истории про нормальных вроде бы людей, которые неожиданно бурно реагируют на определенные раздражители. Даже про кого-то из предков такое говорили. К тому же, пришедшие не стали его убивать, имея такую возможность. То есть, может быть, они и правда пришли за арестантами, а те воспротивились. Нехорошо получилось. Надо уладить этот вопрос, а то власти будут путаться под ногами и не дадут дяде Максимилиану украсть кучу золота у французской королевы.
Поэтому Фредерик поднялся наверх, сменил залитую супом рубашку, надел дублет, опоясался поясом с ножнами и накинул плащ. Пока одевался, вкратце объяснил ситуацию Иеремии, чтобы тот рассказал дяде Максимилиану. Выйдя на улицу, он первым делом вытащил из трупа свой меч, тщательно вытер и вложил в ножны.
Стражники ждали его, переворачивая своих убитых и раненых. Симон уже перевязывал раненого в бедро его же рубашкой.
- Ты идешь с нами! – сказал Фабио Симону.
- Я-то тут причем? – спросил Симон, - Я не арестант, и не беглый, я живу в этом доме.
- Он правда тут живет! – подтвердила девушка из булочной, - Он ученик Магистра.
- А это кто? – Фабио ткнул пальцем в Книжника.
- Ученый монах, - ответил Симон, - Видно же. Гость Магистра.
- И где беглые арестанты? – спросил Фредерик, - Ни одного не вижу.
- Вот, - наемник указал на мертвого Марко.
- Вы, сухопутные, без суда и следствия убили безоружного моряка? В Генуе вам это не простят.
- А лично Вы, мессир, убили одного из наших и ответите за это.
- Где Мятый, на которого вы все валите?
Фабио повернулся и спросил у раненого в бедро.
- Мятый куда подевался?
- Убежал, - ответил тот, - двое догоняют. Могут и догнать.
- Заканчивайте с ранеными и пойдем, - сказал Фредерик, оценив обстановку, - Я бы еще суп доесть успел.
Из дюжины стражников и наемников, пришедших к алхимику, двое убежали за Мятым, трое остались целыми и невредимыми, трое лежали мертвыми, двое отделались легкими ранениями, один, благодаря Симону, избежал смерти от потери крови, и один жалобно выл, держась за лицо. Перелом челюсти – дело серьезное.
- Так, вы двое берете этого с ногой и тащите к нашему коновалу, - распорядился Фабио, ткнув пальцев в легкораненых - С челюстью что?
- С челюстью лучше сразу в университет, - ответил Симон, - Перелом сложный. Если бы мне принесли такое на поле брани, я бы умереть солдату не дал, но он бы на всю жизнь криворотым остался.
Пациент завыл с новой силой.
- Знаешь, куда идти?
- Ууууу….
- Пойдешь с ним, - Фабио ткнул пальцем в одного из своих, - Объяснишь, что к чему.
Симон сходил в дом и вынес две палки с полотнищем между ними.
- Этому пациенту, - кивнул он на раненого в бедро, - Лучше ему пока своими ногами не ходить. Я вам носилки одолжу, только под честное слово с возвратом.
- Спасибо, доктор, - теперь уже никто не рассматривал Симона как соучастника арестантов, только как уважаемого местного жителя и врача.
- Уф! Идемте, мессир, - обратился Фабио к Фредерику.
Оказывается, идти предстояло в сторону дворца дожа. Впрочем, далеко отойти не довелось. За первым же поворотом шедшего впереди Фабио схватили за руки двое случайных прохожих, а третий стукнул его по затылку плотным мешочком размером с кулак. Фредерик оглянулся и увидел, что шедшему сзади накинули удавку на шею, и тот уже без сознания оседает на землю.
Краем глаза Фредерик заметил взмах руки, но сделать ничего не успел. Удар мешком пришелся в висок, и оруженосец повалился на руки нападавшим.
Фабио Моралья номинально служил Генуе. То есть, его на вершине его вертикали управления стоял губернатор или дож, а ступенькой ниже высшее чиновничество, как правило, происходящее из старших семей. В этот раз Фабио выдал задание уважаемый человек, известный читателям, как Дорогой Друг.
Назвать его «стражником» не совсем точно, потому что охранной или патрульной, или контролирующей деятельностью Фабио не занимался. Собирательного же более-менее средневекового названия для «сыскной полиции» не придумано в связи с отсутствием в средние века сколько-нибудь однотипных аналогов подобной организации.
Потребность в специалистах по раскрытию преступлений у человечества возникла сразу, как появилась преступность. Люди, которые занимались этим на профессиональной основе, появились там, где развитие преступности создало для них необходимый объем работ. Кто-то из них работал как частное лицо, на договорных отношениях непосредственно с потерпевшими. Кто-то находился на жаловании у сильных мира сего.
К тому времени, как Фабио явился отчитаться о неудаче, брат Витторио уже проводил Максимилиана к алхимику, разнюхал, что произошло, и побежал выполнять поручение епископа насчет приоритета церковного суда.
Дорогой Друг спокойно выслушал посыльного и согласился подождать со светскими обвинениями до момента, когда приговор вынесет церковное правосудие. Если версия Габриэля была верна, то настоящий противник не де Круа, а Тодт. Которого епископ никак не защищает, и за которым как раз отправлен Фабио с отрядом.
- Простите, Ваша Милость, я не задержал ни арестантов, ни Тодта, - первым делом сказал Фабио, низко поклонившись.
- Почему?