ого плана, как ограбить Рыцаря Королевы, нет до сих пор.
Поздравлять Кармину придут замечательные люди из криминальных кругов. Если внимательно слушать, то можно узнать много нового. Может быть, кого-то их них придется нанять в обозримом будущем, и надежный посредник очень пригодится.
- Я беру тебя, Кармина Ладри, в законные жены, чтобы иметь и содержать, с этого дня и навеки, на лучшее и на худшее, в бедности и в богатстве, в болезни и в здоровье, пока смерть не разлучит нас, если святая церковь предпишет это, и в этом я даю тебе слово.
- Я беру тебя, Фредерик фон Нидерклаузиц, в законные мужья, чтобы иметь и содержать, с этого дня и навеки, на лучшее и на худшее, в бедности и в богатстве, в болезни и в здоровье, пока смерть не разлучит нас, если святая церковь предпишет это, и в этом я даю тебе слово.
Тодт подал молодым освященные кольца, которые они бережно надели друг другу на пальцы. Церемониальные кольца полагалось заимствовать у родственниц мужа в знак преемственности. В связи с отсутствием таковых в ближайших окрестностях, кольца просто купили у ювелира.
Нотарий вписал последние строки в заготовленныйinstrumentum matrimoniiи завершил составление документа красивой печатью.
Почтенная публика, то есть, убийцы, воры, контрабандисты, мошенники и прочие беззаконники, радостно зааплодировала.
Заглянувший на огонек мелкий воришка собрался было срезать сумочку, но внезапно понял, что вокруг него образовалось пустое пространство. Поднял глаза и обмер от страха. Окружающие поняли, что он только сейчас осознал, куда попал, и расхохотались.
- Ну я пойду? – сказал воришка, втянув голову в плечи.
- Куда собрался? – ответил Томазо Беккино, - Ты что, нас не уважаешь?
- Уважаю, сеньор, - пропищал воришка еще жалобнее.
- Так садись, выпей с нами! – Беккино сгреб его за плечи и прижал к себе, - А не то мы тебя повесим!
- Удавим, - поправил его Луиджи Брассо, - Мы же не палачи.
- Тогда уж зарежем, - сказал кто-то еще, - Чтобы точно не по-палачески.
- Да выпью, я, выпью, - заплакал воришка, - Когда это честный вор от выпивки отказывался!
Пьетро на свадьбу сестры расстарался изо всех сил. Не могло быть и речи о праздновании в темном подвале. Столы и стулья вытащили во двор, одолжили мебели у соседей и заполнили не только двор, а и прилегающую улицу. Оконные ниши украсили цветами (купленными), на стену за спинами молодоженов повесили гобелен (доставшийся от предков), а дополнительно на стену повесили шесть или семь ружей (краденых). Вешать пряности, кольца или сукна посчитали не очень уместным.
Сам Пьетро готовил только на главный стол. Для жениха с невестой и ближнего круга. Для остальных гостей старалась кухонная команда, но немалую часть угощений заказали коллегам по гильдии. Пекарня напротив алхимика получила заказ на пироги, и многократно уже тут упомянутая девушка погрузилась в работу.
Кстати, девушку из пекарни звали Маринелла, и за ней давно ухаживал Симон, ученик алхимика. Правда, Маринелла до сих пор считала, что у них просто добросоведские отношения. Хотя Симон и приглашал ее к началу церемонии в церкви, родители ее не отпустили. Отец Маринеллы передал девушку ухажеру из рук в руки, расставив пироги по столам.
- Чтобы сегодня же вечером моя дочь была дома! – строго сказал отец.
- Обязательно, - ответил Симон.
- И не просто вечером, а приведи ее домой, когда жених приведет домой невесту. Не вздумайте оставаться за столами после этого. Или мы с женой подумаем, что вы остались вовсе не сидеть за столами.
- Не беспокойтесь, - поклонился Симон, - Мы вернемся вместе со свадебной процессией.
Первой переменой подали двух каплунов на главный стол и по одному на все остальные. Дополнительно разнесли свинину большими кусками, сваренную на огне с миндалем, сахаром и добрыми пряностями. Еще на столах стояли сдобные пироги с сыром, обильно посыпанные сахаром. А также вина белые и красные.
Первый тост закусили для аппетита сахарными конфетками.
Прерываясь на поздравления и прославления, две породнившиеся семьи рассказывали новым родственникам о себе и своих достойных предках.
Пьетро представил свою жену и детей. Сеньора Козима, брюнетка, склонная к полноте, очень смущалась и в обсуждениях не участвовала, но внимательно слушала, чтобы позже обсудить все с мужем. Двое мальчишек церемонно представились и поклонились, глядя на рыцарей с опасением, как бы случайно не нарушить какие-то неизвестные им обычаи приличного общества. Сели с краю стола и скромно ели, вполголоса обсуждая между собой гостей и отношения между ними.
Пьетро поведал, что он потомственный кулинар, хотя их с Карминой отец сам почти не готовил, а больше занимался… эээ… делами в лавке и… ээээ… прочими делами.
Фредерик между делом спросил, не бросил ли Пьетро фехтование, намекая на характерный перелом пальца.
- Вы уж извините, мне как-то не до того, - смутился Пьетро, - Я все понимаю, каждый родственник — это верный меч. Но мы не были готовы к такому изменению в судьбе. Если что, я сыновей завтра же отдам учиться к Кокки, если возьмет, а не возьмет, так к Петруччи. Они у меня бойкие, шустрые, пока в возраст войдут, уже наловчатся.
- Нет, дорогой мой шурин, не скромничай, - ответил Максимилиан и снова смутил Пьетро, назвав его членом благородной семьи, - Мы ведь видим, что у тебя шрамы боевые, а не кухонные.
- Да какое там, - махнул рукой Пьетро, - На руке у меня ожог страшенный от сиропа. Спина трещит, когда котлы из печей вытаскиваю. Пальцы изрезаны. Масло брызжет то на руки, то на лицо. Я уж забыть успел, когда живого человека последний раз к Господу отправил.
- Надеюсь, не кулинарными методами? – поинтересовался Фредерик.
- Боже упаси! Мы в гильдии клянемся еду не портить. Знаете, что покровитель поваров – святой Лаврентий? Его в Генуе очень почитают. Так что, случись мне кого убить, травить никак не буду. По старинке, удавкой. Или там, кинжалом в спину. Но лучше, конечно, горло резать. В сердце попробуй, попади еще, а горло, вот оно. И одежды на нем лишней нет, если не совсем мороз и ветер.
- Пьетро! – воскликнула Кармина.
- Да я что, я ничего, - снова смутился Пьетро, - Честь семьи такая штука, что не всегда хорошо будет церемонии разводить, с поединками, секундантами и всем таким. Иногда и по-тихому дела делаются. Верно ведь, дорогой зять, или у вас по-тихому вообще не принято?
- Дедушку отравили, - ответил Фредерик.
- А вы что? – спросил Пьетро, - Поединком, или так же в ответ по-тихому?
- То и другое сразу. Дядя Максимилиан на главного отравителя напустил поединщика из другой семьи.
- Самому нельзя было вендетту начинать? – спросила Кармина.
- Он мог бы, но тогда он просто раненый лежал. Если рыцарь временно не может поработать мечом, то головой-то он может поработать.
- Уважаю, - кивнул Пьетро, - У нас тоже, когда враги есть, а открыто семью втягивать не хочется, по-тихому делают.
В числе первых поздравить молодых подошел Лука.
- Короче, сестричка, я очень рад за тебя, - сказал Лука, - И Вам мое глубокое уважение, Ваша милость.
«Ваша милость» - жирновато для оруженосца, но вежливости лучше отпустить с запасом. Среди благородных обращение по более высокому титулу могут принять как изысканное оскорбление или намек, а с простолюдинов взятки гладки.
Лука отчаянно боялся, что парень его узнает. Но рыцарям все мужики на одно лицо, как и все итальянцы немцам. Тем более, что Лука сейчас пришел при параде и побритый, а не как чучело, как вчера днем и обычно.
Фредерик его не узнал. И даже не думал о том, чтобы кого-то узнавать. Жениху не положено думать о постороннем. Он даже не особенно вслушивался в типовые пожелания поздравляющих.
- Маттео и Альфонсо передают наилучшие пожелания, - добавил Лука.
Может быть, эти немцы знают, кто такой Лис и кто такой Тарди, но мало ли в Генуе разных Маттео и Альфонсо.
- Они не придут? – надула губки Кармина, - Я в следующий раз обижусь.
- Они очень извиняются, но если все получится, то вообще не придут, - проболтался Лука и прикусил язык.
Кармина поняла, что он проболтался и прикусил язык, и сделала вид, что ничего не заметила.
- Очень жаль, но ты не говори им, что я обижусь. Я пошутила.
По столам разнесли вторую перемену блюд. Лазанью из пасты с сыром и шафраном, мускатным виноградом и пряностями.
За стол ненадолго подсел Антонио Кокки, и разговор зашел о фехтовании, потом о турнирах, и, конечно же, Фредерик вспомнил эпический турнир в Кале, по сравнению с которым скромный турнир в Ферроне рядом не стоял. Максимилиан же в основном молчал, иногда одергивая жениха, чтобы тот не сказал лишнего.
- Дядя Максимилиан на королевском турнире с коня не слезал! – похвастался Фредерик, - Каждый день поединок за поединком, от него к вечеру несло конем больше, чем от коня. Лошади оглядывались.
Гости рассмеялись, а Макс вспомнил, что Фредерик там не слезал не с коня, а с девок, и от него несло Прекрасными Дамами так, что Благородные Рыцари оглядывались. Но на свадьбе такое лучше, конечно, не говорить.
Фредерик, поскольку дядя его не толкнул в бок и не подколол в ответ, продолжил.
- Тетя Шарлотта очень ревнива. Чтобы муж не отвлекался на других дам, она наняла для него двух старых рыцарей, которые его готовили к конным турнирам. И в Кале эти два зануды ему перед каждым поединком напоминали тактику и разбирали ошибки после. Потом рыцари уже стали косо смотреть, потому что они бьются как бы для развлечения, а дядя Максимилиан как будто за деньги.
- Разве нельзя извлечь из побед на турнирах никакой выгоды? – спросила Кармина.
- Можно заинтересовать дам, - ответил Максимилиан.
- А родителей этих дам? – спросил Пьетро.
- И их тоже. Но самое главное, что хорошие бойцы могут быть представлены Его Величеству и попросить о чем-нибудь.
- Получилось? – спросила Кармина, которая тут же поняла, что настоящий план был как раз во встрече с королем, а не в том, чем занять мужа от ревности.