- Я? А что, и спою!
- Про что петь-то? – спросил Беккино, - Может и я бы спел!
Маринелла вылезла на свет откуда-то между Симоном и стеной.
- Я была недавно на свадьбе сестры. Там парни, чтобы получилась правильнаяmattinata,пели втроем по очереди. Один славит жениха и невесту.
- Это я! – отозвался Лука.
- Другой поет про то, что видел на свадьбе.
- Это я, - сказал Беккино.
- А третий поет про какую-нибудь свою девушку.
- Но у меня нет постоянной девушки, - растерялся Кокки, - Все знают.
- Спой про рыжую фурию, - предложил Луку, - Все знают.
- Да у меня с ней не было ничего!
- Она все равно уехала и не вернется, а сто дукатов за нее обещано независимо от того, с тобой она или нет. Поэтому гони про нее что хочешь, никто не обидится!
- Ладно, дайте чуть подумать.
Пока все чуть думали, Симон спрятал Маринеллу в темный дверной проем, поднял ее, обхватив под ягодицы и поцеловал груди в развязанном до неприличия вороте нижней рубашки.
Труба и Барабан тем временем порепетировали ритм.
- Сеньоры, готовы? – спросил Труба.
- Давай, - махнул рукой Лука.
Барабан застучал, Труба задудел, и Лука начал:
- За еду, за выпивку и лавку
Мы Кармине очень благодарны.
Эй, братва, сегодня будет свадьба!
Мы сегодня будем пить у «Мавра».
- Отлично! – крикнула Маринелла.
Вступил Беккино.
- Жрут коньяк подпольные банкиры,
Аквавиту глушат капитаны,
Пьет вино отчаянный священник
Что привел нам беглых арестантов.
Труба выдал соло и подмигнул Кокки.
- Я встречаюсь с женщиной постарше,
Задница туга и грудь упруга.
Эта удивительная фрау
Мне напоминает маму друга.
Все расхохотались.
- Фи, как пошло, - смутилась Маринелла.
Лука продолжил.
- Рыцаря ей очень не хватало,
Ведь она прекрасна как принцесса.
Бог вознаградил ее за мудрость,
Все орем «Да здравствует невеста!»
- Да здравствует невеста! – заорали все, и даже Труба.
Вступил Беккино.
- До утра отложены вендетты,
Спят кинжалы в ножнах деревянных.
Редко я могу себе позволить
Выйти на люди настолько пьяным.
Старший Барбари хлопнул Беккино по плечу.
- Точно, друг, не сегодня! – подтвердил младший.
Кокки продолжил.
- Сколько у нее мужей и денег
И чего она вообще боится?
Запах резкий пороха и крови
Ей милей, чем запах свежей пиццы.
- Рыжая такая, да! – похвалил Лука.
- Так приличнее, - сказала Маринелла.
Лука добавил про жениха.
- А жених твой настоящий рыцарь,
Королю слуга, отец солдатам.
Смотрит он на нас, как кот на мышек
Мне чего-то даже страшновато.
Кокки на «королю слуга, отец солдатам» улыбнулся так, будто он что-то знает про жениха, но не скажет.
Беккино бодро заорал.
- Хорошо быть сытым и напитым,
Песни петь и с девкой веселиться.
Завтра к нам придет война большая,
Я желаю всем удачно смыться!
Все заржали, а музыканты сыграли «Общий сбор» и «Кавалерия».
- Да какого черта! – заорал кто-то из окна, - Какая к морскому дьяволу кавалерия!
- Никакой, не ссы! – крикнул Беккино, - Пока никакой!
- Я из-за вас с жены вскочил!
Кокки продолжил.
- Я хотел бы стать чуть-чуть моложе,
Снова быть в красавицу влюбленным,
Гладить ее огненные кудри,
Утонуть в глазах ее зеленых.
- Как куртуазно получилось, - опустила глаза Маринелла, - А кто эта рыжая? Я ее знаю?
Разбойники переглянулись. Рассказать мирной девушке про таможню или не стоит?
- Я тебе потом расскажу, - выручил всех Симон.
- Устал, - выдохнул Кокки, - Сто лет не пел.
- Хорошо посидели, - сказал Труба, протирая мундштук, - Расходимся?
- Короче, по домам, - подтвердил Лука.
Все тепло попрощались и разошлись в разные стороны. Лука специально отстал, чтобы не идти по темным улицам вместе с Кокки. Ну и что, что только что вместе пили и пели. Это по здравому разумению помирились, а на пьяную голову мало ли что подумается. Один выпад – и нет Луки. А братья Барбари скажут, что и близко не было.
Отстать-то Лука отстал, но ему предстояло идти к Сан-Джованни-ди-Пре. Оказалось, что Кокки направляется куда-то туда же, и оба Барбари с ним. В сторону школы фехтования на vicoCarlano они не свернули. Лука вроде и не хотел следить за ними, а проследил. Спрятался в тень, отпустил подальше. Выглянул, пошел своим путем – а вот и троица. И так до того самого склада, куда вошли все трое. Теперь там скрывался сам Кокки, дневные двое и вечерние двое. И это явно неспроста.
Ссориться с Кокки не хотелось никак, но предполагать, что он тут случайно, хотелось еще меньше. Просто пойти и попросить его закрыть глаза – не вариант. Ходили уже такие. Предложить долю – тоже не вариант, не тот он человек. Решить вопрос надо раньше, чем телеги встанут под погрузку. Стучаться в дверь к Моисею прямо сейчас нельзя. Евреи не открывают дверей до рассвета, значит, все соседи сильно удивятся сначала, что к еврею ломится кто-то чужой, а потом, что ему открыли.
Молодые, не дожидаясь не то что окончания серенады, а даже начала, приступили к «исполнению супружеского долга». В комнате уже стояла жаровня с углем, Фредерик первым делом развел огонь, и теперь можно было смело раздеваться, не покрываясь гусиной кожей.
- Здесь у вас тоже есть какие-нибудь традиции? – спросил Фредерик на всякий случай.
- Да. Это называется «consummaciun», - ответила Кармина, - Я спрашивала у нотария и у священника.
- Надо что-нибудь подписать?
- Надо. Кровью на простыне.
- Кто-нибудь должен присутствовать?
- А в ваших краях принято приглашать свидетелей на консумацию брака? – Кармина развеселилась.
- У нас нет, а во Франции, когда король Карл Седьмой, приехал жениться на Анне де Боже, невеста в первую брачную ночь спрятала за занавеской шестерых свидетелей.
- Зачем?
- Чтобы император Максимилиан не смог обвинить короля Карла в изнасиловании и не признать брак. Говорят, что свидетели составили подробный документ, но он не пригодился.
Кармина рассмеялась.
- Полагаю, нам поверят на слово.
- То есть, свидетелям смотреть не обязательно, но можно послушать?
- Послушать? Ты предлагаешь комментировать каждое действие достаточно громко, чтобы слышали за дверью?
- Как получится, - Фредерик пожал плечами, - На твое усмотрение.
- Я представлю, что за занавеской стоят шесть юристов, которые будут свидетельствовать, что я консумирую брак добровольно и с большим желанием.
Дальнейшие события никто не видел, но многие слышали. Даже редкие ночные прохожие останавливались. Маринелла в своей спальне через улицу сначала из любопытства открыла окно, но так обзавидовалась, что закрыла его поплотнее. «Пора замуж», - подумала она. Но звуки не прекратились. Это родители приняли эстафету в спальне этажом ниже.
Простынь подписали, бросили на пол и положили другую. Передохнули. Поели груш. Последние две съели с особой фантазией.
- Котик, сколько у тебя было женщин, что ты все это знаешь?
- Немного. На самом деле, я спросил, как это делается, у священника и у нотария… Не смейся, мне неудобно!
- Молчу-молчу. Как тебе на этот раз будет удобно?
- Вот так. И еще положи ноги мне на плечи.
- Разве так можно?
- Рыцарям! Можно! Все!
- Ты великолепен! Обожаю тебя!
- Скажи что-нибудь, чего я не знаю!
- Лис Маттео и Альфонсо Тарди украдут золото у французского рыцаря!
- Когда?
- Заааа….втрааааа…
Перед тем, как уснуть на груди у мужа, Кармина сказала немного больше.
- Лис мог не прийти ко мне на свадьбу только потому, что он как раз сейчас на деле. В среду вечером Банк нанял людей, чтобы убить Тарди, а Лис его спас. С тех пор Лис не появлялся, но я знаю, что они с Ангелочком вертятся у Сан-Джованни-ди-Пре. Как раз там, где Тарди во вторник передал французскому рыцарю золото, которое привез корабль из Барселоны.
- Откуда ты это все знаешь?
- С прошлой недели слежу за Тарди по просьбе Лиса, - хихикнула Кармина, - Лис интересовался, в какую загадочную историю влип Альфонсо, чтобы не продешевить, когда он обратится за помощью. А сейчас еще и Птичка с братом не пришли на свадьбу. Ладно у Лиса бывают дела, но эти-то мимо пьянки никогда не проходят. Я между делом поспрашивала гостей, чем занят Птичка, и оказалось, что он срочно скупал к вечеру пятницы крепкие сундуки и бочонки. Пустые, но лишь бы крепкие, и чтобы крышку заколотить. А его друг Рябой вчера вечером привез сукно на продажу. Таким сукном торгует еврей у Сан-Джованни-ди-Пре, я знаю. Сукно денег стоит, а Рябой сказал, что Лис его подарил Птичке.
- Так, дальше, - Фредерик заинтересовался и приобнял жену.
- Дальше все просто. Лис и Птичка работают вместе. Они запаслись упаковкой для большого и дорогого груза, который тяжелый, и его надо прятать. Плюс Сан-Джованни-ди-Пре, где сидит французский рыцарь, плюс Тарди наверняка хочет отомстить Банку. Плюс Птичка торопился с ящиками. Может быть, они уже сейчас их набивают.
- Золото или серебро?
- Золото. И много. Они хотят с этим сбежать из Генуи. Во-первых, Лука проболтался, что Лиса я, скорее всего, не увижу больше никогда. Во-вторых, если бы они брали не деньги, а товар, то уже приценивались бы, как его распродать.
- Почему завтра?
- Потому что иначе Птичка бы пришел выпить с нами. А так не пришел ни он, ни Терцо. Наверное, подземный ход копают. И будут вскрывать замки, потому что Мартелло тоже не было на свадьбе.
- Почему подземный ход?
- Потому что у рыцаря полно охраны. Если бы Лис планировал не тихую кражу, а налет, то мы бы больше гостей недосчитались.
- Какая ты у меня умная, - Фредерик обнял жену, - Давай поспим немножко.
Конечно, стоило бы подняться с постели и придумать умный план, но молодожен был уже не в состоянии как минимум, по чисто физическим причинам.