Дом Моисея. В лавке пусто, только у двери лежат мешки со сменой одежды. Мудрый ворон Тарди и об этом подумал. Лис тронул свой. Что-то упало с тихим звоном. Сверху на мешок с одеждой, чтобы точно не забыли, Тарди положил по мешочку с тысячей дукатов каждому.
- Уважаю, - сказал Лис.
- Перевяжи меня, - сказал Ангелочек, снова зажимая лоб левым рукавом, - Течет как из свиньи.
Лис на скорую руку плотно перевязал подельника его же рубашкой. Обрывками ткани вытер лицо. Не особо.
- Хватит копаться, бежать пора, - сказал раненый.
- У тебя вся морда в крови.
- И что?
- Да ничего…
Действительно, мужик с побитой мордой в воскресенье поутру не особо впечатляющая деталь пейзажа. Если бы меч из спины торчал – другое дело. Хотя только что и на таких соседи насмотрелись.
Лис вернулся к мешкам с одеждой.
- Подожди с чистым, – нервно сказал Ангелочек и мотнул головой в сторону кладовок, - Мы никого не забыли?
- Забыли.
В двух кладовых без окон с запорами снаружи сидели взаперти в одной Моисей с женой и жена Абрама, в другой дети Моисея.
- Взрослые или дети? – спросил Ангелочек.
- Взрослые, - ответил Лис, мысленно возблагодарив Бога, что выбор достался ему. Лис, и как наемный убийца, и как телохранитель, специализировался на взрослых, которые могут постоять за себя, и пока еще ни разу не убивал детей. В отличие от грабителей и налетчиков, которые работают с теми людьми, что оказались в захваченном доме, невзирая на пол и возраст.
Ангелочек кивнул, и они разошлись доделывать дела.
Вернулись.
- Я не сильно уляпался? - спросил Ангелочек.
Лис критически оглядел его.
- По сравнению с лицом не сильно. Руку тоже бы перевязать неплохо. Да насрать уже. Переодевайся и побежали. Если мулы не подведут, будем в Портофино засветло.
Бонакорси не преследовал разбойников, а бежал от пожара. В сортир ему совершенно не хотелось. На третий этаж со всей честной компанией тоже. Он забежал на второй, в комнату с тюфаками. Попытался открыть окно, но только выломал несколько планок из заколоченных жалюзи. Увидел под собой языки пламени из вентиляционных окошек под высоким потолком первого этажа и солдат, рубящих тяжелые ворота двумя топорами и тремя алебардами. Солдаты увидели его.
- Прыгай! – крикнули снизу.
Тони замешкался.
- Да прыгай уже, дурак! - кричали снизу.
Выдохнул. Успею ли не задохнуться, пока ломаю жалюзи. Да и прыгать тут – только ноги ломать. Лучше уж выйти на крышу, пока не вся лестница в огне.
Выглянул в коридор и тут же отпрянул, прижавшись к стене. Оба разбойника спустились. Прошли по соседней комнате. Бросили об пол кувшин и вернулись на лестницу. Неужели прыгать? Нет! Они пошли вниз! У них где-то там ход, но лучше не лезть в неизвестный ход вслед за разбойниками.
Тони вернулся к окну, вдохнул чистого воздуха и побежал наверх. На третьем этаже краем глаза увидел рыцаря, сидевшего у стены.
- Мессир! Вы живы? Ранены?
Рыцарь что-то прошипел в ответ, попытался встать, но встал, скрючившись. Все ясно, кроме того, как он пропустил такой детский удар, и почему его после этого не добили. Хотя по второму вопросу понятно. Меч не потерял, даже из руки не выпустил.
Тони схватил свой сундучок с инструментами. Рыцарь уже понял, что разбойники убежали и сунул меч в ножны. С лестницы несло дымом и жаром. Занялся второй этаж.
- На крышу, мессир!
Дым. Полная лестница дыма.
Дышать нечем. Нужна мокрая тряпка. Тони достал из сундучка чистый лен на бинты. Сбегал на кухню, принес ведро воды. Поделил тряпку пополам и обвязал лицо себе и рыцарю.
Теперь открыть дверь и бежать. Но как? Дверь на крышу заколочена, Гийом сразу заколотил ее большими гвоздями. Потому что иначе солдаты обязательно будут шастать на крышу, бегать по крышам в самоволки и водить баб. Воры посмотрят-посмотрят, какой на крыше проходной двор, да и сгоняют туда-обратно тем же путем.
- Извините, мессир, дверь заколочена, - Тони провел рукой по шляпкам гвоздей. Хорошо, что они такие большие, их и видно, и подцепить можно.
- Отойди.
Де Ментон подошел и подергал гвозди. Нет, руками их не вытащить.
- Подцепите перекрестьем, мессир.
Никак.
И тут Тони озарило. Рыцарь вообще не понимает, как извлекать гвозди из дерева. Он никогда не работал никаким инструментом. Не рыцарское это дело. Тони поправил перекрестье меча, попросил кинжал и показал, как приложить силу. Рыцарь нажал, и гвоздь вылетел как намыленный.
Тони нипочем бы эту дверь не открыл мечом и кинжалом. Силы бы не хватило. А рыцарь открыл. Гвозди где подцепил, где разрубил. Дверь немного подалась, и в щель пошел свежий воздух. Рыцарь вставил меч между дверью и косяком как рычаг, Тони вложил поверх меча кинжал для усиления, и вместе они с усилием открыли дверь, выдернув оставшиеся гвозди. Уже и дышать стало жарко, и огонь подобрался по лестнице вслед за дымом, но двое погорельцев наконец-то вывалились на горячую крышу.
Внизу радостно закричали солдаты. До соседней крыши один шаг. Спаслись.
Глава 22. 11 декабря. Последний день Вавилона.
В предыдущих сериях:
Максимилиан знает, на каком корабле покинуло Геную золото, украденное Лисом Маттео у Рыцаря Королевы. Но он сам не может участвовать в абордаже, потому что у него не хватает ноги, чтобы уверенно передвигаться по палубе. На абордаж отправлены Фредерик, Тодт, Мятый и корсиканцы Бруно и Джованни-Абдулла. Перед ними поставлена задача поднять бунт гребцов, потому что впятером галиот не взять. «Пегас» - генуэзский корабль, и на нем гребут не добровольцы-профессионалы, а заключенные из тюрем, пленные с абордажей и рабы с рынков.
- Новая «Ладья Харона», - сказал капитан «Пегаса» старпому, не переставая хихикать.
- Да ну? – усомнился старпом, - Разве их всех не повесили в Марселе?
- На руле Дорада.
Старпом присмотрелся. Баркас шел верным курсом, но как-то зигзагом, как пьяный.
- Похоже, что у рулевого рука сломана.
- И он пьян.
- Мало ли пьяниц в море?
Баркас приблизился настолько, что стало возможно различить людей на палубе.
- Не верил? – спросил капитан, - Скажи, что это не Тодт?
- Похож, - пожал плечами старпом, - Мало ли в море священников? А где Книжник, где Келарь? Почему на парусах нормальные матросы?
- Не знаю… - последний аргумент заставил капитана засомневаться.
- Эй, на Пегасе! – крикнул Дорада, подойдя поближе, - Именем короля!
- Именем короля! – крикнул и Фредерик, размахивая шляпой.
- Говорю тебе, это Тодт, а это Дорада, - сказал капитан, когда корабли сблизились, и можно было различать лица.
- Теперь верю, - ответил старпом, - Надо полагать, в Марселе их на королевскую службу запрягли.
- Что там такое? – спросил Тарди. Он услышал «Именем короля» и забеспокоился.
- Посыльный какой-то именем короля, - ответил капитан, - На вид оруженосец.
- Не берите на борт.
- Да? Топить его предложите?
- У нас груз.
- Думаете, король будет возражать?
- Вот его еще забыли спросить.
Капитан скривился. Вроде все по закону. Но французский король вряд ли одобрил бы такое бегство капитала. С одной стороны, потопить бы их, и концы в воду. С другой стороны, если Банк умеет хранить секреты, а Банк умеет, то как бы король узнал про груз? Может быть, посыльный вообще по другому делу.
- Идите в каюту, не стойте на виду, - сказал капитан, - Надо будет потопить – потопим. Доплатите.
- Доплачу, - согласился Тарди.
- Но сначала узнаем, что они от нас хотят. На вашем грузе свет клином не сошелся.
Тарди кивнул и ушел в каюту.
- Что там? – спросил его по пути Лука, одетый матросом.
- Посыльный именем короля. Если по нашему делу, то потопят, если нет, то нас не касается, - ответил Тарди, выдавая желаемое за действительное.
С борта «Пегаса» сбросили штормтрап, и на галиот быстро поднялась целая делегация. Трое матросов с заплечными мешками, молодой оруженосец и священник. Действительно, Тодт с «Ладьи Харона».
- Добро пожаловать на борт, – поприветствовал гостей капитан, - Чем могу быть полезен делу Его Величества?
- Мне нужны твои гребцы, твой груз и твой корабль, - ответил Тодт. После чего ловким борцовским приемом подцепил капитана за руку и сбросил за борт.
Вся компания побежала к мачте по центральному проходу, матросы на ходу стягивали мешки со спин.
- Тревога! – закричал старпом, - Абордаж, пираты!
- SteheAuf! – на ходу рявкнул Тодт так, что паруса вздрогнули.
Швейцарцы вскочили как ужаленные. Девять человек на разных скамьях.
Тодт перешел на шаг. Матросы запустили руки в мешки.
- Человек. Рожден. Умереть. Свободным, - сказал Тодт, придавая каждому слову вес тысячи слов, и от корабля разошлись круги по воде.
Матросы достали из мешков клещи для размыкания цепей и передали первые три штуки ближайшим швейцарцам.
- Свобода или смерть! – крикнул Фредерик по-итальянски, выхватив меч.
Джованни-Абдулла повторил за ним по-арабски, а Бруно по-корсикански.
Мятый, Джованни и Бруно вытащили еще несколько клещей, разомкнули каждый по одной цепи на ближайших гребцах и сунули клещи кому-то в руки.
От кормы и от носа к наглым захватчикам уже бежали солдаты.
На «Пегасе» гребли и европейцы разных подданств, и евреи, и левантинцы, и арабы, и эфиопы, и гвинейцы, и полукровки всех существующих рас. Всем обеспечивались равные права, равные возможности, равная норма и равная пайка. Социальная справедливость и социальный пакет, как сказал бы современный управленец.
Нельзя просто взять и взбунтовать гребцов одной фразой. Сразу всех нельзя точно. Всегда найдется кто-то, кто не понял, кто сломлен, кто не верит, кто трус. Кто уже не мечтает, что за ним придет друг, брат, отец с выкупом или с бандой головорезов.
Только швейцарцы сразу поняли, что это их шанс. Шанс, который выпадает раз в жизни. Клещи не такая уж сложная вещь. Рычаг и точка опоры, а силы гребцам не занимать. Ярость и вера швейцарцев сразу захватила ближайших соседей, а те, кто не поверил бы одному бунтовщику, нашли человека, которому можно верить, в компании из рыцаря, священника, матроса-генуэзца, мусульманина и корсиканца.