Это был первый визит высшего должностного лица Ирана в КСА после победы исламской революции 1979 г. Визит президента ИРИ был обусловлен как экономическими, так и политическими соображениями. Иран стремился повысить свои квоты экспорта нефти в рамках ОПЕК. Президент М. Хатами также попытался убедить короля Саудовской Аравии Фахда использовать иранскую инфраструктуру для экспорта саудовской нефти в страны Центральной Азии и далее, в Китай. В политической сфере во время переговоров вновь обсуждались вопросы создания совместной системы безопасности в регионе Персидского залива[140]. Впрочем, иранские предложения не получили достаточного отклика у саудовской элиты. Это объяснялось двумя причинами. Во-первых, высокий уровень саудовско-американских отношений не позволял Эр-Рияду идти навстречу стратегическому сотрудничеству с ИРИ без согласования с американскими партнерами. В то же время США никогда не допустили бы союзнических отношений между Тегераном и Эр-Риядом. Во-вторых, саудиты подозревали Иран в намерении установить гегемонию в регионе залива и не испытывали достаточного доверия к иранским предложениям.
В мае 1998 г. между КСА и ИРИ было подписано всеобъемлющее соглашение о сотрудничестве, согласно которому намечались программы кооперации между двумя странами в области экономики, культуры и спорта. В мае 1999 г. М. Хатами вновь посетил Саудовскую Аравию в ходе своего турне по арабским странам. В ходе его переговоров с руководством КСА обсуждались вопросы возможного повышения цен на нефть в рамках ОПЕК, ситуация вокруг Ирака, вопросы региональной безопасности в Персидском заливе. Относительная разрядка напряженности в ирано-американских отношениях,
происходившая в то время, побудила саудовскую элиту пойти на дальнейшее сближение с Тегераном. В 2001 г. между двумя государствами был заключен Договор о безопасности, существенно улучшивший ситуацию в регионе залива[141]. О степени произошедшей разрядки напряженности в отношениях между ИРИ и КСА свидетельствуют слова регента королевства Абдаллы бен Абдель Азиза, приводимые иранским дипломатом Сайедом Хоссейном Мусавияном о том, что будущий король хотел бы жениться на иранской девушке и построить виллу на берегу Каспийского моря[142].
В июле 1999 г. король Саудовской Аравии Фахд, выступая на сессии аль-Меджлис аль-Шура (саудовского парламента с совещательными функциями), призвал другие арабские монархии Персидского залива последовать примеру КСА и улучшить свои отношения с Ираном. Подобное предложение вызвало негативную реакцию в Объединенных Арабских Эмиратах, руководство которых заявило, что Эр-Рияду не стоило начинать «медовый месяц» с Тегераном до урегулирования арабскими соседями Ирана территориальных споров с этой державой[143]. Представляется, что на рубеже столетий политические элиты обеих стран занимали все более взвешенные и прагматичные позиции по отношению друг к другу. Иран при президенте М. Хатами стремился выйти из международной изоляции на основе концепции «диалога цивилизаций». Исходя из этого, был принят курс на нормализацию отношений с ближайшими соседями. Кроме того, Тегеран не терял надежды занять место Вашингтона в стратегическом партнерстве с Саудовской Аравией. В свою очередь, саудовский истеблишмент продолжал рассматривать Тегеран в качестве конкурента за влияние в регионе, но при этом старался приглушить соперничество и не доводить дело до открытой конфронтации. В то время руководство КСА считало американские гарантии безопасности достаточными и предпочитало разрядить напряженность в отношениях с Ираном, обладающим более значительным экономическим, военным и политическим потенциалом. В интересах Эр-Рияда была даже некоторая нормализация в отношениях между Ираном и США и выход ИРИ из международной изоляции.
Процесс нормализации ирано-саудовских отношений был прерван в 2004–2005 гг. Основной причиной послужили американская оккупация Ирака и свержение режима Саддама Хусейна, после чего начался рост иранского влияния в Ираке с перспективой переформатирования региональной политической карты. К 2005 г. наметилась перспектива создания так называемого шиитского полумесяца в составе Ирана, Ирака, Сирии и Ливана. Первый раз термин «шиитский полумесяц» был использован королем Иордании Абдаллой в интервью газете «Вашингтон пост». Абдалла при этом заявил, что складывающаяся геополитическая конфигурация дестабилизирует страны Персидского залива. «Даже Саудовская Аравия не имеет от этого иммунитета», – отметил король[144]. Представляется неслучайным, что тезис о шиитской угрозе был использован главой государства, являющимся одним из наиболее последовательных союзников Вашингтона. Кроме того, король Абдалла является потомком рода Хашимитов, претендуя, таким образом, на генетическое преемство лидера суннитской ортодоксии.
С этих пор основой саудовского внешнеполитического мышления в выстраивании отношений с Ираном стало опасение перед «иранской угрозой». При этом в Эр-Рияде стали серьезно опасаться враждебного иранского окружения и «превращения Персидского залива в иранское нефтяное озеро»[145]. С 2005 г. основными площадками ирано-саудовского соперничества стали Ирак, Сирия и Ливан. В 2015 г. к ним прибавился Йемен. Американская оккупация Ирака в 2003 г. вызвала рост влияния проиранских шиитских партий, закончившийся победой их коалиции на парламентских выборах 2005 г. Одновременно в 2005–2007 гг. в стране проходила настоящая гражданская война между шиитскими и суннитскими группировками. В Эр-Рияде данную ситуацию восприняли как угрозу двоякого рода. Во-первых, Ирак постепенно превращался в рассадник джихадизма и терроризма. Огромное количество боевиков-исламистов пересекало иракско-саудовскую границу в обе стороны. Активное участие радикальных исламистов из КСА в иракской гражданской войне стало беспокоить Эр-Рияд. По данным американских экспертов, 75 % террористов-смертников в Ираке составляли саудовские граждане[146]. В июле 2005 г. министр внутренних дел КСА принц Мухаммед бен Найеф заявил о том, что «ждет худшего от соотечественников, возвращающихся из Ирака»[147].
Вторым крупным опасением Эр-Рияда стала угроза превращения Ирака в иранский доминион и, как следствие, усиление военно-политических позиций ИРИ в зоне Персидского залива. При этом саудовская элита недоумевала, почему Вашингтон не замечает этой угрозы. Например, министр иностранных дел КСА Сауд аль-Фейсал, выступая в Совете по международным отношениям (Council for foreign relations, CFR) в сентябре 2005 г., отмечал: «Иранцы сейчас активно вторгаются на иракские территории, замиренные американцами, они заходят в правительство Ирака, платят деньги, везде внедряют своих людей. Они даже создают собственные полицейские силы и вооруженные милиции для защиты своих интересов. И что самое странное, они делают это под защитой американских и британских сил. Мы совместно (с американцами. – Прим. авт.) вели войну, чтобы предотвратить иранскую оккупацию Ирака, затем выгоняли армию Саддама из Кувейта. Сейчас мы без всякой причины отдаем целую страну в руки Ирана»[148]. В качестве одного из путей противодействия иранской экспансии Эр-Рияд, не питавший иллюзий по поводу возвращения суннитов к власти, проводил поддержку в Ираке умеренных и даже светских сил, в частности Партии национального согласия («Вифак»), а затем коалиции «аль-Иракийя» во главе с Айядом Аллауи. Айяд Аллауи, светский шиит, в прошлом активный член партии Баас, возглавлявший в 1970-е гг. европейскую резидентуру мухабарата, в 1978 г. стал невозвращенцем, получив политическое убежище в Великобритании. С 1992 г. он стал принимать активное участие в деятельности иракской эмигрантской оппозиции, вступив в активные контакты с ЦРУ США и МИ-6 Великобритании. В 1995 г. он был организатором неудачного покушения на Саддама Хусейна[149]. В 2004–2005 гг. А. Аллауи занимал пост премьер-министра во временном правительстве Ирака.
Другими полями ирано-саудовского противостояния стали Сирия и Ливан. Вопросы суннитско-шиитских взаимоотношений в этих странах будут подробно рассмотрены в других главах данной работы. Необходимо особо отметить, что особое негодование в Эр-Рияде вызвало убийство в феврале 2005 г. лидера ливанских суннитов Рафика Харири, которого представители правящего рода аль-Саудов считали членом своей семьи. Это убийство было приписано саудитами сирийским спецслужбам и «Хизбалле»[150].
В этих условиях Эр-Рияд стал переходить к активной антииранской политике. Об этом свидетельствует ряд высказываний глав государств Персидского залива, обнародованных в результате расследования сайта WikiLeaks. В декабре 2005 г. заместитель главнокомандующего вооруженными силами ОАЭ шейх Мухаммед бин Зайед аль-Нахайян выступил за то, чтобы американцы нанесли удар по ядерным объектам Ирана[151]. В апреле 2008 г. на встрече с директором ЦРУ и бывшим командующим американскими войсками в Ираке Дэвидом Петреусом король Саудовской Аравии Абдалла бин Абдель Азиз побуждал американцев к атаке на Иран, призывая «отрезать голову змее»[152]. 1 ноября 2009 г. король Бахрейна Хамад бин Иса аль-Халифа сказал генералу Петреусу: «Иранская ядерная программа должна быть остановлена. Опасность ее продолжения выше, чем опасность ее насильственной остановки»