Вместе с тем руководство Баас пыталось до осени 1979 г. установить нормальные отношения с новыми исламскими властями Ирака. После выхода Исламской Республики Иран из Организации центрального договора (СЕНТО), военного блока, образованного в 1959 г. Великобританией, шахским Ираном, Пакистаном и Турцией, Ирак предложил свое посредничество в случае, если иранское руководство примет решение вступить в Движение неприсоединения. Когда в июне 1979 г. иракские ВВС в ходе операции против курдов ошибочно сбросили бомбы на иранскую сторону границы, Багдад сразу же отправил Ирану официальные извинения[333]. В июле 1979 г. С. Хусейн, только что ставший иракским президентом, подтвердил свою заинтересованность в установлении с Ираном тесных связей, «основанных на взаимном уважении и невмешательстве во внутренние дела». Холодная реакция иранского руководства не смутила иракского лидера: в августе 1979 г. он пригласил премьера Базаргана посетить Багдад. В то же время новое иранское руководство активизировало враждебные действия против Ирака. В сентябре 1979 г. Тегеран возобновил помощь курдским повстанцам из ДПК, ведущим вооруженную борьбу против законного правительства в Багдаде, а их лидеры Масуд и Идрис Барзани на время обосновались в Иране[334].
Казнь Мухаммеда Бакира ас-Садра и решение иракского правительства о высылке 100 тысяч иранских шиитов, постоянно проживавших в Неджефе и Кербеле, не произвели умиротворяющего воздействия на иранское руководство. 9 июня 1980 г. верховный лидер Ирана аятолла Рухолла Мусави Хомейни призвал иракских шиитов «свергнуть безбожное правительство Саддама». Министр иностранных дел Ирана Садек Готбзаде сообщил, что его правительство приняло решение уничтожить баасистский режим в Ираке. Та же тема была затронута 11 июня 1980 г. иранским президентом Абольхасаном Банисадром, который предупредил, что, если обстановка на границе ухудшится, Иран начнет войну. Он заявил, что, «если иранская армия войдет в Ирак, иракские шииты встретят ее с распростертыми объятиями»[335].
Подобная позиция иранского революционного руководства побудила Саддама Хусейна начать превентивную агрессивную войну против Ирака по принципу «лучший способ защиты – нападение». О том, что со стороны Ирака вступление в войну было вынужденной мерой, говорит следующее высказывание Саддама Хусейна в первые недели боевых действий: «Несмотря на нашу победу, если вы сейчас меня спросите, нужно ли было вступать в эту войну, я скажу: лучше бы мы ее не начинали. Но, к сожалению, у нас не было другого выхода»[336].
Эскалация кризиса в ирано-иракских отношениях прошла через три стадии. Первой была отставка в июле 1979 г. умеренного иракского президента Ахмеда Хасана аль-Бакра и официальное восхождение С. Хусейна на вершину власти (он получил посты президента республики, генерального секретаря партии Баас и председателя СРК). Вторым этапом было неудачное покушение шиитскими исламистами на министра иностранных дел Ирака Тарика Азиза в апреле 1980 г. и последовавшая казнь Мухаммеда Бакира ас-Садра. Третьим – неудачная попытка военного переворота в Иране 9-10 июля 1980 г.[337], предпринятая офицерами шахской армии для свержения режима Хомейни.
Представляется, что именно после провала этого путча в Багдаде было принято стратегическое решение о проведении военной операции против Ирана. Одним из аргументов, которыми руководствовался баасистский режим в инициации превентивной войны против Ирана, было значительное ослабление иранских вооруженных сил после революции 1979 г. Значительная часть иранского офицерского корпуса подверглась репрессиям со стороны нового режима, остальные эмигрировали. После революции 1979 г. в Иране было расстреляно около 100 высших офицеров шахской армии (в основном по обвинению в участии в подавлении массовых народных выступлений). Сотни офицеров были арестованы, около 10 тысяч – отправлены в отставку. Элитные вооруженные формирования (Имперская гвардия и «Бригада бессмертных») были распущены. Численность иранских вооруженных сил (без учета Корпуса стражей исламской революции) накануне войны с Ираком составляла не более шести недоукомплектованных дивизий. Недоукомплектованность пилотов в ВВС составляла 50 %, ощущался серьезный недостаток запчастей. В условиях санкций Иран не мог закупать оружие в США и странах НАТО[338]. После исламской революции 1979 г. многие представители свергнутой политической элиты шахского Ирана обосновались в Багдаде. Наиболее значительными из них были бывший премьер-министр Шапур Бахтияр и заместитель начальника Генштаба генерал Голям Али Увейси. Оба заверяли Саддама Хусейна в слабости иранских государственных институтов и развале армии, вселяя надежду на легкую победу.
Дополнительным фактором успеха в Багдаде считали наличие значительного арабского населения (до 50 %) в пограничной иранской провинции Хузестан. В XVI в. здесь поселилось арабское племя Бани Кааб, после чего на 400 лет регион фактически отделился от Ирана. В 1800 г. англичане попытались захватить богатый Хузестан для того, чтобы взять под контроль торговлю Ирана с Индией и Африкой, опираясь на местных арабских шейхов. Правительство Каджаров, обеспокоенное британской колониальной экспансией, в 1837 г. взяло территорию западного Хузестана (Арабистан) под военный контроль. В то же время регион продолжал существовать на автономном положении. Здесь сохранялся полунезависимый эмират Мухаммара. В 1897 г. власть в нем захватил шейх Хазаль, арабский сепаратист, пользовавшийся поддержкой со стороны англичан. Он тревожил Иран своими набегами до начала 1920-х гг. С целью предотвратить отделение богатой провинции правительство Реза шаха Пехлеви в 1925 г. ликвидировало автономию Западного Хузестана и присоединило его к Ирану на правах провинции[339]. Баасистский режим надеялся на то, что арабское население Хузестана окажет поддержку наступающей иракской армии. Эти расчеты оказались неверными, так как арабы Хузестана в целом оказались лояльными Ирану. Это объяснялось тем, что арабское население Ирана является глубоко верующими шиитами, воспринимавшими С. Хусейна в качестве угнетателя своих единоверцев.
Таким образом, иракское правительство, планируя агрессию против Ирана, допустило стратегическую ошибку. Оно недооценило силы противника и игнорировало факторы, позволившие исламистскому режиму в Тегеране выиграть войну: революционный энтузиазм народных масс; способность новой иранской политической элиты к мобилизации; высокий уровень патриотизма в Иране, позволивший исламистам привлечь на свою сторону даже те социальные группы, которые вначале восприняли революцию негативно. Однако столь же крупную стратегическую ошибку допустил и противник Ирака. Имам Хомейни и его соратники делали расчет на восстание иракских шиитов. Поэтому после 1982 г., когда Багдад был готов на мирные переговоры, любые мирные предложения упорно отвергались Тегераном. В то же время настроения патриотизма и национализма были в тот период достаточно сильны среди иракского народа, в том числе среди шиитов. Иракские шииты воспринимали себя в первую очередь в качестве граждан Ирака. Кроме того, эффективность и жестокость иракских спецслужб делали большинство иракского населения невосприимчивыми к иранской пропаганде. Даже случаи дезертирства и перехода на сторону противника среди военнослужащих шиитов Ирака были немногочисленными.
12 сентября 1980 г. части иракской армии после массированной артиллерийской подготовки вторглись на территорию Ирана. Подробное описание военных действий выходит за рамки данной работы. Необходимо отметить, однако, что ставка Багдада на блицкриг провалилась. Несмотря на взятие в 1980 г. иракскими войсками Хорремшехра, одного из крупнейших городов Хузестана, дальнейшее наступление иракской армии захлебнулось, и на фронте установилась патовая ситуация.
С самого начала конфликта Ирак заручился поддержкой консервативных монархий Персидского залива, рассматривавших Иран в качестве главной угрозы своей национальной безопасности. Осенью 1980 г. началась масштабная финансовая помощь Ираку со стороны суннитских монархий Персидского залива. К концу 1981 г. Саудовская Аравия уже потратила на содействие Ираку около 10 миллиардов долларов. Кувейт за этот же период оказал финансовую помощь Ираку на сумму 5 миллиардов долларов. Всего за период войны 1980–1988 гг. финансовая поддержка Ирака со стороны Саудовской Аравии, Кувейта и ОАЭ составила около 50 миллиардов долларов. Американские кредиты составили еще около 35 миллиардов долларов[340]. При этом кредиты давались с пониманием того, что часть их так и не будет возвращена. Саудовская Аравия и Кувейт позволили использовать свои порты для доставки товаров в Ирак и из Ирака, когда в начале войны иракцам был перекрыт путь в Персидский залив. Саудовская Аравия даже позволила использовать свою территорию для строительства иракского нефтепровода к Красному морю, учитывая то, что Сирия перекрыла доступ иракской нефти, поступающей по нефтепроводу Киркук – Банияс[341]. Таким образом, произошла трансформация внешнеполитической роли Ирака. Из государства с левой секулярной идеологией и практикой он превратился в союзника наиболее реакционных арабских суннитских монархий и защитника их интересов. Одновременно необходимость противостояния иранской экспансии вызвала появление в 1981 г. Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) в составе Саудовской Аравии, Кувейта, Катара, ОАЭ, Бахрейна и Омана. Еще одним внешнеполитическим итогом ирано-иракского конфликта стало масштабное усиление американского военного присутствия в регионе. За 10 лет войны численность американских ВМС в Персидском заливе выросла с 6 до 42 кораблей