[728]. Однако последующие события позволяют говорить о том, что ИГ стала полностью антисистемным образованием, не подчиняющимся внешним силам.
10 июня 2014 г. вооруженным формированиям ИГИЛ удалось захватить Мосул, крупнейший город северного Ирака, и фактически уничтожить власть багдадского правительства в провинциях Найнава, Дияла, Салахеддин и Анбар. Экспансия ИГИЛ вызвала шоковую реакцию как в Ираке, так и в других арабских государствах и на Западе. Между тем расширение сферы влияния этой экстремистской организации не было спонтанным актом. Ему благоприятствовал ряд факторов, объясняющих возрастание военно-политической мощи экстремистов.
К ним относится, прежде всего, крайняя слабость иракских вооруженных сил. Группировка иракской армии численностью в 60 тысяч человек капитулировала перед пятитысячным отрядом ИГИЛ в Мосуле, чему способствовал ряд причин. Во-первых, из-за сектантского, узкорелигиозного характера иракского государства, обремененного шииитско-суннитским противостоянием. В результате солдаты-шииты не желают сражаться за суннитские провинции и наоборот. Во-вторых, из-за превышающего все мыслимые границы уровня коррупции в иракской армии и стране в целом. Зарплата солдата иракской армии составляет 1200 долларов в месяц, что превышает уровень зарплаты иракского университетского профессора (1000 долларов). Зарплаты офицеров среднего звена приближаются к 6000 долларам в месяц, что почти вдвое больше официального месячного оклада министра. В то же время общий уровень коррумпированности побуждает офицерский состав наживаться, используя служебное положение. Так, цена получения генеральского звания в иракской армии составляет 2 миллиона долларов. Естественно, новоиспеченные генералы отрабатывают эту сумму. Во-первых, взиманием «дани» с грузового автотранспорта, проходящего через территорию их частей. Во-вторых, приписыванием «мертвых душ» в личный состав подразделений. Зарплату за этих солдат получают их командиры. В результате реальная численность батальона (600 военнослужащих) с учетом «солдат-призраков» может составлять 200 человек. Ни о какой боеспособности в этих условиях не может быть и речи. В-третьих, за период после 2003 г. иракская армия подверглась нескольким масштабным чисткам, в результате которых из нее было уволено большинство офицеров-баасистов. Данное обстоятельство также повлияло на снижение боеспособности. Однако часть офицеров-ветеранов сохранила связи с уволенными сослуживцами, что могло быть причиной измены командного состава во время наступления на Мосул[729].
В то же время по мере расширения зоны влияния «Исламского государства» произошло размежевание между радикальными исламистами и бывшими баасистами в суннитской коалиции. В январе – мае 2014 г. сторонники «Исламского государства» добились доминирования на севере Ирака. Этого удалось достичь благодаря лучшей организации и дисциплине, а также серьезной внешней помощи. Остальные группировки были вынуждены либо влиться в ИГ, либо принять его руководство. Захват Мосула в июне 2014 г. также был произведен не только силами ИГ. В нем участвовали и представители других вооруженных групп. Однако радикалам из ИГ уже удалось перехватить восстание, начатое баасистами и умеренными исламистами. После того как И. И. ад-Дури предъявил претензии на руководство восстанием, сторонники ИГ интернировали его посланника Сейфа Машхадани. Баасисты потерпели поражение даже в Тикрите, который всегда считался их твердыней. После его захвата боевиками в начале июля 2014 г., в центре города был вывешен портрет Саддама Хусейна, перед которым баасисты провели свой военный парад. Однако уже через несколько дней портрет был сорван боевиками-исламистами. Дальнейший ход событий демонстрирует прогрессирующее ослабление баасистов. Это, в свою очередь, не могло не привести к их конфликту с ИГ. Об этом заявил И. И. ад-Дури в своем выступлении по поводу 68-й годовщины создания партии Баас за несколько дней до своей гибели в апреле 2015 г. Он подчеркнул, что образование ИГ было провокацией с целью предотвратить переход провинций Найнава и Салахеддин под контроль «баасистского сопротивления». И. И. ад-Дури признал, что партия Баас действительно поддерживала контакты с ИГ, однако отношения между двумя организациями с самого начала были напряженными. При этом он обозначил расхождения мнений в партии по поводу контактов с ИГ. По его словам, в партии присутствовали два течения. Первое во главе с самим И. И. ад-Дури считало допустимым для освобождения суннитских провинций тактический союз с ИГ. Второе категорически возражало против этого, указывая на светский характер партии[730].
Секрет успеха «Исламского государства» на начальном этапе состоял в сочетании террористических методов борьбы, дисциплины, унаследованной от кадровой иракской армии Саддама Хусейна и баасистских спецслужб, и эффективной пропагандистской работы. Кроме того, на территориях ИГ был установлен, пусть и драконовскими методами, относительный порядок. Для местного населения, вернее, той его части, которая не подверглась массовым казням или выселению, было установлено социальное обеспечение: раздача продовольствия неимущим или его продажа по сниженным ценам. В городе Мосул даже несколько улучшилась ситуация с подачей электроэнергии, хотя благополучие населения иракских и сирийских провинций, естественно, не являлось приоритетной целью «Исламского государства»[731].
В июле 2015 г. ливанская газета «Ас-Сафир» опубликовала информацию об организационной структуре «Исламского государства», свидетельствовавшую о том, что большинство важных постов в этой организации занимали иракские радикальные исламисты, связанные с Абу Бакром аль-Багдади. Таким образом, несмотря на декларированный руководством ИГ международный характер этой организации, ее основу составляли иракские сунниты. Во главе структуры ИГ стоял «халиф» Абу Бакр аль-Багдади (настоящее имя Аввад Ибрагим Али Мухаммед аль-Бадри ас-Самарраи), которому принадлежит
решающий голос при принятии решений. Второе место в иерархии ИГ занимал «министр обороны» этой организации Абу Хамза аль-Мухаджир. Третью позицию ИГ удерживал заместитель А. Б. аль-Багдади и руководитель ИГ в Ираке Фади Ахмед Абдалла аль-Хияли (он же Абу Муслим ат-Туркмани). Текущую работу в ИГ осуществляли многочисленные советы, значительной частью которых руководили бывшие офицеры армии Саддама Хусейна. Это, прежде всего, Военный совет под руководством иракца Абу Ахмеда аль-Альвани, в функции которого входило планирование и осуществление военных операций. На втором месте по значению стоял Совет по безопасности и разведке во главе с иракцем Абу Али аль-Анбари, на который возложена миссия по сбору разведывательной информации и обеспечению безопасности халифа. Интересно, что А. аль-Анбари по совместительству являлся заместителем Абу Бакра аль-Багда-ди в Сирии. Также функционировали Судебный совет во главе с иракцем Абу Мухаммедом аль-Ани, осуществлявший суд по нормам шариатского права, Совет шуры, состоявший из 11 человек, назначаемых халифом (занимается текущими вопросами функционирования на занятых ИГ территориях), Налоговый совет во главе с иракцем Муваффаком Мустафой Мухаммедом аль-Кармушем и Совет по СМИ во главе с сирийцем Омаром аль-Абси, курирующим вопросы пропаганды[732].
Абу Бакр аль-Багдади назначил также 15 губернаторов вилаетов, как уже занятых ИГ, так и тех, которые боевики только собираются занять. Губернатором Ракки являлся сириец Таха Субхи Фалаха, бывший также официальным спикером организации. Губернатором Багдада был назначен иракец Ахмед Абдель Кадер аль-Джазаа, губернатором провинции Салахеддин был назначен иракец Виссам Абдул Зейд аль-Зубейди, губернатором Киркука иракец Нааме Абед Найеф аль-Джаббури, губернатором пограничного вилаета Ридван Хусейн Исмаил Хамдани, губернатором Южного Ирака Ахмед Мохсен Хальф аль-Джу-хайши, губернатором Алеппо сириец Омар аль-Абси (Абу Асир аль-Абси), губернатором Дамаска иракец Абу Айюб, губернатором Хомса иракец Абу Яхья, губернатором Дейр эз-Зора иракец Хаджи Абдул Насер, губернатором Хасеке иракец Абу Усама[733].
Среди руководителей ИГ, приближенных к Абу Бакру аль-Багдади и выполнявших различные функции в советах, было немало иностранцев. К ним относятся, в частности, чеченец-кистинец из Грузии Тархан Батирашвили (Омар аш-Шишани), албанец Лахадарим Мохаскари (Абу Абдалла аль-Косови), йеменец Абу Хазифа аль-Йамани, гражданин США сирийского происхождения Ахмед Абу Самра и бахрейнец Турки аль-Бинали. Последний являлся одним из ведущих теоретиков этой экстремистской организации. Наиболее опасными и решительно настроенными в окружении лидера ИГ считались иракец Абдалла Ахмед аль-Машхадани, ответственный за привлечение арабских моджахедов и подготовку террористов-смертников, иракец Башар Исмаил аль-Хамдани, ответственный за помощь заключенным исламистам в тюрьмах Сирии и Ирака, гражданин Туркменистана Абу Омар аль-Кардаш (вероятно, псевдоним) и тунисец Тарик бин Тахир аль-Ауни аль-Харази[734].
Военная структура ИГ в Сирии состояла из шести подразделений или армий, ответственных за определенный участок фронта. Такое деление было введено после начала авианалетов антитеррористической коалиции. Наиболее оснащенной и хорошо вооруженной являлась армия Ракки численностью 11 тысяч человек. Ею командовал сириец Али аль-Хамуд (Абу Лукман), бывший политзаключенный в сирийской тюрьме. Первая армия Алеппо насчитывала 11 тысяч человек. Командующим являлся тунисец Абу Усама аль-Туниси, штаб которого был расположен в городке Аль-Баб в провинции Алеппо. Армия Дейр эз-Зора насчитывала девять тысяч человек. Командовал этим формированием сириец Ахмед Мухаммед аль-Обейд. Армия Хасеке насчитывала шесть тысяч боевиков во главе с Абу Джандалем аль-Кувейти. Вторая армия Алеппо численностью 4 тысячи человек после гибели прежних командиров выступала под командованием немца Абу Тальхи, бывшего исполнителя рэпа из ФРГ. Наконец, на юге