Так уж совпало, что в тот исторический период из недр старой полуколониальной Латинской Америки зарождалась новая, свободная Латинская Америка. Не воспользоваться этим обстоятельство такой творческий человек и знаток этого региона, как Григулевич не мог: из-под его пера выходят статьи в общественно-политических и исторических журналах, рассказывающие об эпохальных изменениях в Западном полушарии и появлении там новых политических лидеров. Он пишет одну за другой книги «Сандино», «Боги в тропиках. Религиозные культы Антильских островов» и монографию «Культурная революция на Кубе». По этой же монографии он защищает докторскую диссертацию. С его мнением и оценкой происходящих на латиноамериканском континенте событий начинают считаться политологи, обществоведы и партийные работники ЦК. Не без их помощи ему разрешили тогда переиздавать за рубежом свои научные труды и литературные произведения.
Книги И. Лаврецкого выходят за границей большими тиражами, особенно из серии «ЖЗЛ». Он становится известным ученым, писателем-публицистом и общественным деятелем. Его избирают первым заместителем президента Общества СССР — Мексика, а немногим позже назначают заведующим сектором Института этнографии Академии наук СССР им. Миклухо-Маклая. Благодаря необычной энергичности, талантливости и отчаянной смелости он добился многого в своей жизни за те же двадцать лет, что и в разведке. «Но неужели для этого нужно было так безжалостно выгонять меня из разведки?» — не раз задавался он этим вопросом и всякий раз отвечал сам себе: «Наверно, лучше будет, если не думать об этом».
А в разведке тем временем продолжали по-прежнему опасаться, как бы он не проговорился где-нибудь о своей нелегальной работе за кордоном. По этим соображениям его за пределы Советского Союза никуда, кроме Кубы, не выпускали. Но эти опасения были необоснованы и напрасны: крупный ученый-латиноамериканист, доктор наук, профессор Григулевич ни в беседах с сослуживцами и знакомыми, ни в своих многочисленных книгах, очерках и статьях — не обмолвился и словом о предыдущей работе в разведке: умение молчать — всегда было главным его достоинством. И только поэтому в КГБ при СМ СССР не ставили ему палки в колеса, когда он начал преподавать страноведение в МГИМО, а Академия наук вышла с предложением о награждении его орденом Дружбы народов.
Тогда же, в полувековой юбилей внешней разведки, подполковник Лев Воробьев и те, кто хорошо знал непревзойденного разведчика-нелегала по линии «ПР», вышли с предложением о присвоении Григулевичу звания Героя Советского Союза, считая, что Иосиф Ромуальдович должен войти в общественную жизнь страны не только как выдающийся ученый-латиноамериканист, известный писатель и публицист, а прежде всего как легендарный разведчик-нелегал. От имени своих коллег подполковник Воробьев обратился тогда к руководству внешней разведки с соответствующим рапортом:
«Начальнику Первого главного управления КГБ
при СМ СССР генерал-полковнику А. М. Сахаровскому
Прошу извинитъ за обращение к Вам по вопросу, который в настоящее время не имеет отношения к служебным обязанностям, возложенным на меня.
Сейчас, накануне 50-летия разведки, готовятся предложения о награждении различных категорий работников нашей службы. В этой связи хотелось бы привлечь Ваше внимание к личности Макса (Григулевич Иосиф Ромуальдович), прошлая деятельность которого по линии разведки уже уходит в историю (работал в 1937–1954 гг.).
В связи с особо секретным характером выполнявшихся им заданий о практических делах Макса в настоящее время знает очень ограниченный круг лиц. У нас нет обобщенного документа, который давал бы достаточно полное представление о всей его долголетней работе в нелегальной разведке.
Накануне 50-летия органов госбезопасности автор этой записки на основании изучения архивных материалов составил справку о всей разведывательной деятельности Макса. В той обобщенной справке мною впервые была сделана попытка оценить действительные заслуги Макса перед Советским государством и его внешней разведкой.
Анализируя разведывательную деятельность нелегала Макса, работавшего за границей на протяжении 17 лет, я убедился, что все эти годы он находился на самом острие тайной работы. Достаточно вспомнитъ только такие крупные чекистские операции, как «Утка», «Николай», «Нерон» и разведывательно- подрывные акции в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. За их подготовку и прямое участие в некоторых из них он дважды удостаивался высоких правительственных наград — орденов Красной Звезды и Красного Знамени.
Работая в странах Латинской Америки, в Италии, Ватикане и Югославии, Макс завербовал в агентурную сеть более двухсот иностранцев. Добываемые через них и доверенных лиц информационные материалы способствовали на протяжении двух десятилетий выработке правильной внешнеполитической линии Советского государства по отношению к странам Западного полушария и Европы.
Учитывая огромные заслуги Макса перед Советским государством и его героические действия при выполнении боевых операций за рубежом, добывании ценнейшей политической информации с 1937 по 1954 год и в связи с 50-летием советской внешней разведки, полагал бы целесообразным и справедливым возбудить перед Президиумом Верховного совета СССР ходатайство о присвоении звания Героя Советского Союза разведчику-нелегалу Иосифу Ромуальдовичу Григулевичу.
Cт. пом. начальника отдела ПГУ КГБ СССР подполковник Л. Воробьев.
13.10.1970 г.».
Однако это ходатайство начальник разведки не подписал, оно и поныне хранится в архивном личном деле Макса без какой-либо резолюции. Правда, в устной форме генерал-полковник Сахаровский заявил руководителю отдела, докладывавшему письменное ходатайство подполковника Воробьева, о том, что возбуждать вопрос о присвоении Максу Героя Советского Союза он лично считает преждевременным, однако впоследствии к этому вопросу можно будет вернуться…
Никакие награды и почести не могут, конечно, компенсировать тяжелую и опасную работу легендарного разведчика-нелегала Иосифа Григулевича. Вся его жизнь в разведке — это постоянный риск, постоянное психическое напряжение и постоянная необходимость сохранения эмоциональной устойчивости и интеллектуального потенциала в стрессовых ситуациях. Выполняя ответственнейшие задания московского разведцентра, затрагивающие самые сокровенные тайны и интересы других государств, Григулевич вынужден был почти 17 лет находиться во враждебной среде, жить по законам чуждых советской идеологии устоев буржуазного общества, был всегда и везде начеку, следил за каждым своим поступком, чтобы не допустить оплошности и не вызвать подозрений со стороны противника. Если добавить к этому, что по несколько часов в сутки он занимался работой по прикрытию, а в остальное время — активной разведкой, то можно представить себе, какая нагрузка, требующая особого артистизма, перевоплощения и разумного авантюризма, ложилась на его плечи. Эта нагрузка неизмеримо возрастала в тех случаях, когда вокруг нелегала при реализации таких острых операций, как «Утка», «Николай», «Нерон» и «Д» (разведывательно-подрывные акции в годы войны), создавалась угрожаемая обстановка, и он вынужден был вести борьбу лицом к лицу с противником, что в свою очередь вынуждало его идти подчас на риск и благородный героический подвиг во имя Советского Союза и его народа.
Иосиф Ромуальдович Григулевич — по-настоящему героическая личность, это человек, который тринадцать раз примерял на себя чужие фамилии, имена, биографии, национальности, столько же раз менял образ жизни, стиль мышления, культуру, привычки, законы и обычаи, и при этом всегда оставался преданным Советскому Союзу разведчиком. Ради защиты интересов СССР он добровольно начал в 1937 году в Испании работать на нашу страну, не являясь ее гражданином. Почти 20 лет он нес неимоверно тяжелую ношу, приживаясь то в одной, то в другой латиноамериканской стране, а затем и на Апеннинах. Заслуги этого легендарного разведчика в деле обеспечения государственной безопасности СССР в середине XX века были весьма значительны, велик был и его вклад в деятельность советской разведки.
У многих действующих разведчиков, возвратившихся «с холода», вызывало удивление, что многочисленные выдающиеся заслуги Григулевича перед Советским Союзом остались недооцененными. И потому стоило бы во имя торжества справедливости вернуться в XXI веке к рассмотрению ходатайства недавно ушедшего из жизни полковника Льва Воробьева о присвоении легендарному разведчику-нелегалу Иосифу Ромуальдовичу Григулевичу звания Героя Российской Федерации (посмертно). Воздать по заслугам никогда не поздно.
Наибольшую известность Иосифу Григулевичу принесла его «культовая» книга «История инквизиции». Читая ее, ученые завидовали свободе и смелости суждений автора, который попытался разобраться в социальных функциях инквизиции и, в частности, в ее месте в контрреформации ХVІ-ХVІІ веков. После этого Иосиф Ромуальдович переключился на жизнеописания выдающихся деятелей национально-освободительного движения стран Латинской Америки. С некоторыми из них он был лично знаком, на других располагал ранее собранным за границей материалом.
Для более полного и глубокого освещения истории стран и народов Латинской Америки и деятельности ее патриотов Григулевич загорелся идеей создать специализированный журнал «Расы и народы». Приступив к ее воплощению, он обивал пороги различных партийных организаций, ведомственных и научных учреждений. А скольких усилий стоило тогда выбивать служебные помещения и фонды на бумагу! И он добился своего: ЦК КПСС разрешил создать ежегодник «Расы и народы». Но на этом Иосиф Ромуальдович не остановился: его поразительная пробивная способность проявилась при создании другого ежегодника «Религии мира» и журнала для иностранных читателей под названием «Общественные науки и современность». Творческих амбиций Иосифу Григулевичу было тогда не занимать: он возглавил редакционный совет по изданию десятитомной серии «Религия в XX веке» и десяти сборников, выходивших на разных языках народов мира, входил в редколлегии многих «толстых» журналов и продолжал писать книги, воссоздавая в них образы великих патриотов и борцов за независимость своих стран: «Симон Боливар», «Миранда», «Панно Вилья», «Хуарес», «Хосе Марти», «Эрнесто Че Геваро», «К. Фонсека Амадора», «Сальвадор Альенде», «Сикейрос», «Уильям Фостер». Творческая плодовитость Грига казалась невероятной, он работал фанатично, оставляя на сон четыре-пять часов. Нагрузки по научной, литературной, редакционной и общественно-политической деятельности были запредельные, и все-таки его хватало на все — на подготовку монографий и статей для различных сборников, энциклопедических словарей и научно-популярных журналов, на разработку своего научного направления в этнографии, на участие в заседаниях ученых советов и правлений обществ дружбы с Мексикой, Венесуэлой и Кубой, на оказание помощи аспирантам и докторантам, на участие в конференциях, симпозиумах и конгрессах.