Внезапно взгляд начальника нелегальной разведки потеплел, и с чуть заметной улыбкой он произнес, протягивая руку:
— Желаю тебе, Иосиф, удачи. До следующей встречи.
Они обменялись рукопожатием, затем Коротков попрощался с заместителем начальника отдела и тут же покинул гаревую дорожку футбольного поля.
Свою беседу-инструктаж Лузанов начал с легенды прикрытия:
— По нашему мнению, самым хорошим прикрытием может являться для вас занятие внешней торговлей. При этом мы учитывали уже имеющийся у вас опыт коммерческой деятельности и считаем, что она должна развиваться с увязкой с какой-нибудь страной Южной Америки…
— Было бы хорошо создать чье-нибудь торговое представительство, которое я мог бы возглавить. Можно пойти и но другому пути. В Южной Америке у меня были агенты из числа богатых коммерсантов и бизнесменов. Я мог бы стать соучредителем или компаньоном их фирм в Риме. Любого из них я могу пригласить в Рим и обговорить все вопросы. Или, наоборот, поехать к ним в Южную Америку для ведения переговоров.
Лузанов, не сводя пристального взгляда с Макса, спросил:
— А кого из них вы можете предложить в качестве компаньона?
— А какое это имеет значение? Вы же все равно никого из них не знаете.
— Да, это так, но мы можем через наши легальные загранточки навести соответствующие справки и перепроверить их.
— Пожалуйста, я могу их назвать вам. А чтобы вам было удобнее записывать, давайте поднимемся на трибуну и где-нибудь присядем.
— Не возражаю.
Они прошли к тринадцатому ряду и сели с краю.
— Записывайте, Сергей Григорьевич.
— Нет, этого я делать не буду. У каждого разведчика должна быть хорошая память. Я на свою пока не жалуюсь. Называйте их четко.
— Тогда запоминайте шесть псевдонимов агентов из разных стран. Это Моранди и Гальярдо из Аргентины. Уго и Касагранда из Уругвая. Эрнан и Помпейо из Чили…
— А кто из них, на ваш взгляд, был бы вам наиболее полезен?
— Разумеется, прежде всего, это состоятельные итальянцы из Аргентины или Уругвая. Мне легко бы работалось, например, с Гальярдо — владельцем крупной торгово-закупочной фирмы из Рио-Негро. Он родился и воспитывался в Италии и потому хорошо владеет родным языком. Человек он — дисциплинированный и решительный. Можно было бы подключить к организации моего прикрытия и другого итальянца — Моранди. У него есть возможность открыть в Риме свое представительство. Жена и дочь его, не знаю как сейчас, а до моего отъезда из Бразилии проживали, по сообщению самого Моранди, в Италии. — Подумав, Макс добавил: — Полагаю, что мог бы открыть в Риме филиал своей фирмы «Джаксон» и агент-итальянец Касагранда, проживающий сейчас в Монтевидео. Он говорил мне, что мечтает вернуться в Италию.
И вот тут Лузанов не выдержал, достал из кармана блокнотик, огрызок карандаша и начал делать пометки. Тем временем Макс продолжал:
— Кстати, Касагранду хорошо знает ваш резидент в Уругвае Валентин Васильевич Рябов. Я уверен, что Касагранда взял бы меня в компаньоны. Экспертно-импортную компанию или ее дочерние филиалы в Италии я мог бы организовать на равных долях не только с названными мною бизнесменами-итальянцами, но и с венесуэльцем Помпейо из Чили, и с Камареро из Коста-Рики. С каждым из них я мог бы создать фирму по экспорту кофе, который так любят итальянцы. Главное, что необходимо для организации и ведения любого коммерческого дела, — это иметь хороший стартовый капитал, который показывал бы состоятельность и финансовую независимость учредителя. Это во-первых. Во-вторых, мое прикрытие не должно бросаться в глаза. В-третьих, оно должно давать мотивированные основания для встреч с другими людьми, в том числе с моими будущими агентами и связниками. Кроме того, оно должно давать возможность совершать обоснованные поездки в соседние с Италией государства для встреч с курьерами и представителями московского разведцентра. В-четвертых, прикрытие должно позволять самостоятельно зарабатывать деньги, которых нам с Лаурой всегда не хватало в Южной Америке. Коммерция позволит не испытывать недостаток в средствах и иметь свой счет в банке. Кроме того, коммерческая деятельность будет оправдывать мои поездки в другие страны для встреч со связниками. С учетом всех этих важных моментов, на мой взгляд, самым лучшим и подходящим вариантом моего прикрытия могла бы стать экспортно-импортная фирма под названием имени и фамилии вашего покорного слуги — «Теодоро Кастро и К». Но название можно придумать и другое… Не в этом дело…
Лузанов взглянул на него с благодарностью и, облегченно вздохнув, сказал:
— Мне нравятся ваши предложения. Я согласен со всеми вашими вариантами легенд прикрытия…
Подобного рода похвала польстила Максу, подняла его профессиональную гордость.
— А теперь давайте вернемся к ближайшим задачам предстоящей двухнедельной командировки в Европу, — изменил направление разговора Лузанов. — Как вы думаете приводить в порядок свои костариканские документы? Кстати, почему вы не продлили их в Латинской Америке?
Макс закурил.
— При выезде из Бразилии я, к сожалению, не смог этого сделать. И не по своей вине, а по объективным причинам: костариканского консула в тот период не было в Рио-де-Жанейро. Но я не вижу ничего сложного в оформлении своих документов. Обмен костариканской книжки, несмотря на ее дурную славу в Европе, можно запросто произвести в Париже во время моей предстоящей командировки во Францию и Швейцарию.
— Но вас, как владельца просроченного больше года паспорта, могут спросить, почему вы не пришли раньше в консульство?
Макс без промедления кивнул, соглашаясь с правомерно заданным вопросом, и, немного подумав, сказал:
— В костариканском консульстве я заявил бы о том, что приехал во Францию лечить жену от сильного нервного потрясения, которое она перенесла после смерти младенца-сына в Бразилии. Это, кстати, легко проверяется. А еще я сказал бы, что все время был занят лечением супруги в местечке Роя недалеко от Клермон-Феррона. Места мне эти хорошо знакомы по моей подпольной деятельности в начале сороковых годов. Перед тем как пойти в консульство, я, конечно, съезжу в Рою, засвечусь в клинике, наведу справки об условиях приема и размещения пациентов. И обязательно запишу Лауру в очередь на обследование, чтобы в случае проверки ее фамилия там фигурировала.
Заместитель начальника отдела нелегальной разведки воочию убедился в находчивости, смекалке и некоторой склонности Макса к авантюризму, без которого, как считал он, немыслима работа разведчика.
— После знакомства и содержательной беседы, — сказал, поднимаясь с трибуны, Лузанов, — душа моя будет спокойна за вас. — Спускаясь по ступенькам с тринадцатого ряда, он заключил: — Теперь я удостоверился, что вы со своими капитальными творческими способностями не ударите лицом в грязь. И об этом я обязательно отмечу в своей справке о состоявшейся встрече…
У выхода со стадиона «Динамо» они дружески расстались.
Выехать в краткосрочную командировку в Европу после Нового года Максу не представилось возможным из-за того, что Центр, приняв предложенный им вариант прикрытия, решил проработать вопрос о возможности маршрутирования агента Гальярдо во Францию. При положительном решении Макс должен был срочно вылететь в Париж, встретиться там с Гальярдо и убедить его в целесообразности открытия в Риме представительства торгово-закупочной фирмы, которую на правах пайщика мог бы возглавить сам Макс.
Когда в Буэнос-Айресе сообщили Гальярдо о выгодном для него предложении, связанным с открытием филиала фирмы в столице Италии, и назвали при этом аргентинскую фамилию и имя Макса, проявившего большой интерес к его делу, тот без колебаний согласился встретиться в Париже со своим бывшим патроном.
В конце февраля 1949 года Макс вылетел в Париж. Там он провел встречу с Гальярдо и получил от него согласие не только на совместное ведение коммерческого дела и заключение торговых сделок, не превышающих ста тысяч долларов США, но и все права на изучение конъюнктуры рынка на Апеннинском полуострове и в прилегающих странах Европы. Выполнил он и задание Центра в предписывавшихся ему местах пребывания. В Цюрихе, Берне, Париже и Женеве он собрал полную информацию о режиме проживания, правилах пересечения границ Франции, Австрии и Швейцарии, а также о порядке получения заграничных виз в названных странах.
Все в этой командировке давалось Максу легко и свободно, и только с поиском офиса костариканского консульства в Париже произошла заминка. По названному ему в Москве адресу — улица Макмагон, 17, — располагалось другое учреждение, а консульство Коста-Рики переехало в неизвестный арондисман[85]. Пришлось Максу через адресную службу устанавливать местонахождение этого дипломатического ведомства, и лишь поздно вечером он нашел его на улице Рюде Бабилонь 8. В офисе никого уже, кроме маленького мрачноватого мужика в бархатной куртке, которого разведчик-нелегал принял за вахтера, не было.
— Чем могу быть полезен вам в столь поздний час? — опечаленно спросил мужичок по-французски.
— Скажите, пожалуйста, когда я смог бы увидеть нашего достоуважаемого консула? — на вопрос вопросом ответил Макс.
— А может быть я могу вам чем-то помочь? Вы — костариканец?
— Да, я — костариканец. А вы кто?
— Вице-консул Турно.
— А я — костариканский коммерсант Теодоро Бонефиль Кастро, — представился Макс и тут же с пафосом во весь голос произнес: — Чрезмерно рад пожать руку глубокоуважаемому вице-консулу с необычайно красивой фамилией. — Он протянул Турно руку для приветствия и, когда тот пожал ее, продолжал с тем же воодушевлением: — Но семейные обстоятельства не позволяли мне встретиться с вами раньше. Вся беда в том, что внезапно возникшая болезнь супруги сковала меня по рукам и ногам. Несколько дней и ночей я не отходил от ее постели и вот только сегодня, когда ей стало немного полегче, удалось вырваться к вам.