манского посольства в Японии.
Когда Тишков доложил генерал-лейтенанту Савченко шифровку Григулевича, тот, прочитав ее, с гордостью воскликнул:
— Вот это сюрприз! Вот это действительно высшее достижение нелегального разведчика! Поздравляю вас, Арсений Васильевич!
Тишков краешком губ улыбнулся и как-то виновато произнес:
— А я-то думал, вы ругать нас будете.
— Не понял?! — удивился генерал.
— Но мы же не рекомендовали ему при отъезде из Москвы в Италию занимать какие-либо официальные посты в чужом государстве. А он дал уже согласие правительству Коста-Рике на свое назначение без нашей санкции…
— Опять не понял… Вы что… завидуете ему?.. Или недовольны его самостоятельным решением?
— Да как вам сказать, — замялся начальник нелегальной разведки. — И да, и нет.
— Ну, так обосновывайте свое «да» и свое «нет».
— Свое «да» я уже обосновал тем, что он не должен был без нашей санкции давать согласие занимать официальную должность в чужой стране. Это во-первых. А во-вторых, он не должен был способствовать приходу к власти человека, который находится под сильным влиянием американских монополий. Не надо было ему идти на поводу крайне реакционных коста-риканских латифундистов. Это же противоречит политической и идейной установке ЦК ВКП(б)…
Заметив едва уловимое подергивание уголков губ генерала, — для любого, кто знал его, это было свидетельством того, что он заготовил что-то неожиданное для собеседника, — Тишков невозмутимо продолжал:
— А положительное во всем этом я вижу только одно: Макс добился назначения без помощи с нашей стороны, и эта должность позволит ему вращаться в более высоких дипломатических кругах и добывать более ценную политическую информацию…
Генерал Савченко кивнул.
— Вот с этим положительным я согласен. И должен заметить вам, Арсений Васильевич, что Макс, на мой взгляд, поступил правильно. Достоин уважения тот разведчик-нелегал, который в чужой стране своим умом и талантом прокладывает себе дорогу, не опираясь ни на кого. Я смотрел его личное дело и советую вам тоже полистать его. Там вы встретите немало и наших промахов. Когда Москва направляла Макса в Италию, ему давалось задание по выявлению антисоветских планов Италии и США, по проникновению в Ватикан и по завязыванию интересующих нас связей в итальянских политических кругах. А потом вдруг Центр дает указание прямо противоположное: не вербовать, не устанавливать контакты с южноамериканцами. И поэтому неслучайно Макс в шифрованном письме на мое имя однажды возмутился: как можно разведчику «в поле» не вербовать и не устанавливать связи? Как тогда добывать нужную нам информацию? Путем перевода статей из открытой итальянской печати? Нет, Арсений Васильевич, не этим должны заниматься наши нелегалы. Макс работает за кордоном уже тринадцать лет, и потому не будем мешать ему свое дело. Ему там виднее, как поступать в той или иной ситуации. Пока же он работает без промахов и дает нам ценную информацию по линии ПР больше, чем кто-либо из других нелегалов. А посему я прошу подготовить приказ об объявлении ему благодарности.
Генерал взял со стола шифровку Макса, пробежал ее взглядом еще раз и твердо произнес:
— Сообщите ему, что мы согласны с его назначением.
Потом он взял перьевую ручку, обмакнул ее в чернильнице из настольного прибора и написал на уголке телеграммы:
«т. Тишкову А. В.
Прошу вызвать в Москву М.[134] и Л.[135] для их отчета о работе. Учитывая, что они не могут долго находиться здесь, надо тщательно подготовиться к их инструктажу.
С. Савченко
29.05.51.»
— И, пожалуйста, заберите ее, — добавил генерал, передавая шифровку, — и храните в своем деле. А министру Абакумову я доложу устно о назначении Макса на дипломатическую должность.
Тишкову и в голову не могло прийти, что вместо разноса за самодеятельность подчиненного ему разведчика-нелегала, он услышит похвалу в адрес Макса. В соответствии с указанием генерала он направил за своей подписью срочную телеграмму Григулевичу, извещавшую о согласии Центра на состоявшееся его назначение костариканским правительством.
Получив из Центра подтверждающие данные о правильности принятого решения, Теодоро Кастро через приезжавшего в Рим личного друга министра иностранных дел, депутата костариканского парламента Гонзало Ортиса передал подготовленное им письмо на имя Марио Эчанди[136]:
«Ваше превосходительство господин министр!
Имею честь обратиться к. Вам, чтобы проинформировать Вас о том, что д-р дон Антонио Фасио Уллоа, наш чрезвычайный посланник и полномочный министр в Италии, имел благоволение предложить мне занять высокий пост первого секретаря миссии Коста-Рики в Риме.
С благодарностью и растроганный, я принял столь незаслуженное предложение с мыслью иметь возможность чем-то послужить моей Родине и с условием, что это высокое назначение будет угодно Вашему Превосходительству.
Я, уроженец Алахуэлы, уже 25 лет как живу за пределами моей страны. Эти годы я провел в Чили, Бразилии и Уругвае, где женился на сеньоре Инелии Идалине дель Пуэрто Невес. Два года тому назад при трагических обстоятельствах мы потеряли нашего единственного сына. Это вынудило нас оставить Латинскую Америку и совершить паломничество в Рим, с тем чтобы повидать Святого Отца и просить Бога о милости и утешении.
Обстановка в Риме нам пошла на пользу, и настолько, что мы решили надолго обосноваться в Вечном Городе, где Ваш покорный слуга основал две коммерческие фирмы по экспорту химпродуктов и импорту кофе […]
Далекий от всякой политической борьбы, я с огромной радостью приветствовал приход к власти правительства, возглавляемого нашим почитаемым президентом, доном Отилио Улате, и с особым вниманием и восхищением наблюдая за Вашим плодотворным и примерным деянием […]
Для меня будет великим счастьем узнать, что мое назначение располагает Вашими благосклонностью и согласием, поскольку служить Родине под Вашим славным руководством есть наиболее высшая почесть, на которую только и может надеяться простой костариканец […]».
Чтобы закрепить знакомство с Марио Эчанди, хитроумный Григулевич отправил по почте приглашение министру и его супруге посетить Вечный Город с заверением о том, что, в случае их согласия приехать в Рим, он добьется для них приема святым отцом Пием XII. Министр Коста-Рики в ответном письме поблагодарил Теодоро Кастро за приглашение и согласился посетить Италию в конце года. Вслед за этим пришло сообщение от личного друга министра, депутата парламента Гонзало Ортиса, о том, что Теодоро будет скоро переназначен на должность врид[137] «шаржедафэра»[138], то есть главы костариканской дипломатической миссии на Апеннинах в ранге посла.
Через два месяца в Рим прибыли советник министра иностранных дел Коста-Рики Макс Гурдиан и посол Антонио Фасио. Они передали в итальянский МИД списочный состав персонала дипломатической миссии своей страны. В этот список вошли: в должности временного поверенного Теодоро Бонефиль Кастро, атташе Хулио Цезарь Паскаль Рока, технический секретарь Мариса Луиза Чакелла и шофер Отторино Лонго. Коллектив небольшой, но обязанности его были большие: защита интересов центральноамериканского государства на Апеннинах, прием посетителей, оформление виз, учет туристов и ориентирование костариканского правительства по всем событиям в Италии.
Тогда же — в июне 1951 года — посол Фасио представил главу миссии Теодоро Кастро президенту Италии Луиджи Эйнауди и министру иностранных дел Карло Сфорца[139], который в своей внешней политике ориентировался всегда на США. К большому удовлетворению Теодоро, посол Фасио, передавший ему свои полномочия на Италию, действовал весьма оперативно и четко: он за одну неделю известил о состоявшемся в Риме назначении Кастро все дипломатические представительства, аккредитованные в Италии. После этого итальянские власти на основании изданного в Сан-Хосе президентского декрета выдали Теодоро документ на право иммунитета, дипломатический номер на машину, а его имя и должность были занесены в официальный справочник дипкорпуса в Риме.
25 июля Бонефиль Кастро отправил министру Эчанди первое послание с высокопарными, как это положено в дипломатических кругах, фразами:
«Имею честь сообщитъ Вашему Превосходительству о том, что мною получены диппаспорт № 2026 и президентский декрет о назначении меня первым секретарем миссии в Риме. Одновременно выражаю Вашему Превосходительству, а также г-ну Президенту дону Отилио Улате мою самую глубокую благодарность за оказанную мне столь высокую и не достойную меня честь. Заверяю Вас, что оправдаю это назначение своей честной, самоотверженной с самопожертвованием службой нашему правительству…»
Поспешил поблагодарить министра иностранных дел Косто-Рики и подчиненный Теодоро Кастро атташе Паскаль, который не забыл тепло отозваться и о своем шефе:
«…Полагаю, что мое сотрудничество с Его Превосходительством г-ном доном Теодоро Б. Кастро, поверенным в делах Коста-Рики в Риме, не будет для меня трудным делом, поскольку глава дипломатической миссии Коста-Рики прекрасный человек. Он располагает высоким уважением во всех кругах Рима, пользуется авторитетом среди глав других диппредставительств, аккредитованных в Вечном Городе».
Получив желаемое долгожданное назначение на дипломатический пост, Теодоро снял под офис посольства красивый особняк с мебелью в фешенебельном районе Рима — в Париоли, заказал печать, штампы, фирменные бланки, закупил необходимые канцелярские товары. Все расходы, связанные с содержанием костариканской миссии в Италии, он взял на себя.