«О сессии Совета Северо-Атлантического союза в Лиссабоне»;
«Заявление европейских стран об отказе принять американские требования об увеличении своих военных программ»;
«О намерениях США сосредоточить основные военные силы на Пиренеях и Британских островах»;
«Об англо-американских противоречиях в Латинской Америке»;
«О вытеснении Западной Германией из латиноамериканского рынка Италии и Франции»;
«О тесном сотрудничестве итальянской полиции с ЦРУ США»;
«О создании «миссионерских баз» Ватикана в Европе»;
«О великодержавной мании Италии»;
«Об опасениях Англии и Франции в связи с военным укреплением Италии, которое идет за счет ослабления влияния и престижа этих стран в Западной Европе».
С апреля по сентябрь 1952 года Теодоро Кастро направил в Москву более 60 донесений. За скупыми строками этих сообщений стоял огромный труд по анализу, оценке и подготовке материалов для Центра. Об этом свидетельствовали и ответные, на запрос Москвы, отчеты Макса и Луизы.
Луиза:
«О моей поездке в Сан-Хосе.
Я находилась в Коста-Рике два месяца. Меня приняли там очень хорошо. Встретилась с президентом республики Отилио Улате, с новым министром иностранных дел Фернандо Лара Бустаманте и с другими высшими государственными чиновниками. Посетила также наших друзей — Фигереса, Орлича, Одубера, Ортиса и Фасио. Все они, в том числе президент и министр, высказывали свое удовлетворение работой Макса. Лара Бустаманте сказал мне, что он чрезвычайно доволен работой мужа и всем тем, что он делает для поддержания престижа Коста-Рики в Италии. Лара сказал также, что президент республики обещал в январе 1953 года предоставить дополнительную сумму на проведение наших протокольных мероприятий в Риме.
Во время пребывания в Сан-Хосе по указанию мужа я проявила заинтересованность в покупке дома и участка земли под его строительство. Эта инициатива мужа произвела хорошее впечатление потому, что она показывала, что мы действительно имеем намерение в один прекрасный день обосноваться в Сан-Хосе. Земельный участок стоит около 8000 американских долларов, на нем можно построить дом и развести сад. Деньги надо выплатить в течение четырех лет. Сейчас мы должны уплатить первую долю в 1500 долларов. Если Центр заинтересован в этом, то надо загодя предоставить нам эти деньги.
Во время пребывания в Коста-Рике я изъездила всю страну, интересовалась людьми и их обычаями. Привезла много книг, которые необходимы нам для лучшего знания страны, которую мы представляем в Италии.
Полагаю, что моя поездка произвела благоприятное впечатление на костариканцев и послужит укреплению нашего положения и доверия в Италии».
Макс:
«К вопросу о «Нероне».
Мои личные отношения с Югославией в настоящее время становятся все более близкими и надежными. Завел «большую дружбу» с Солдаричем, который является советником МИДа по коммерческим вопросам. С ним проведены мною переговоры о продолжении наших торговых отношений. Говорил по этому вопросу с коммерческой точки зрения, потому что югославы знают, что помимо дипломатической должности я занимаюсь еще и импортом кофе.
Вновь назначенный чрезвычайным и полномочным посланником Югославии в Италии Владо Велебит, прибыв в Рим, первым сделал визит вежливости мне, затем я сделал ответный визит. После этого мы встречались не раз. Месяц назад Велебит пригласил нас с Луизой на ужин в миссию, где были греческий посол, поверенный в делах Израиля с женой, второй советник посольства Великобритании с женой, Солдарич с женой и другие дипломаты.
Югославы вновь приглашали меня посетить их страну и побывать в Загребе в связи с открывающейся там международной выставкой кофе. Я согласился поехать в Загреб для подготовки к участию Коста-Рики в этой выставке.
Кстати, Коста-Рика уже участвовала в первой Всемирной выставке кофе.
О моей поездке в Югославию.
В Загребе я и мой друг гватемальский посланник полковник Косенца были приняты представителем правительства Петричеком. На следующий день мы посетили фабрику «Рода Конкард» и сельскохозяйственный кооператив имени Тито, — место, где родился сам Тито. В тот же день мы имели длительную беседу с президентом выставки в Загребе Снидарничем. Я и Косенца подписали устав ярмарки и пообещали, что наши страны тоже будут участвовать в ней. После этого мы отправились в Белград, где нас ожидал шеф протокола МИДа Маринович, ранее много лет работавший в Южной Америке. Он женат на чилийке, прекрасно говорит по-испански. Маринович устроил нас в отель «Эксельсиор». Там нас посетил поверенный в делах Чили.
Во второй половине дня в сопровождении Мариновича мы посетили и. о. министра иностранных дел Влаковича (у него нет одной ноги, — потерял ее в Испании, хорошо говорит по-испански). Беседа длилась около 30 минут по различным вопросам. Затем зашли в кабинет начальника торгового отдела, который сообщил мне о том, что югославы могут постоянно продавать цемент и химические удобрения в обмен на кофе и другие костариканские продукты.
После обеда мы пошли на Дунай купаться, где познакомились с военным атташе и 2-м секретарем посольства Мексики. В тот же день нас представили послу испанского правительства Миньяну, который был хорошо информирован о Коста-Рике и Латинской Америке, о Фигересе и обо всех латиноамериканских лидерах.
Позже, когда Миньяна проникся доверием, он признался мне и Косенцу в том, что информирует югославов о Латинской Америке и одновременно работает на англичан. Миньяна намеревается приехать в Рим.
В тот же вечер мы ужинали с мексиканскими, чилийскими и аргентинскими дипломатами. Все они открыто высказывались отрицательно о режиме Тито. Чилиец сказал, что тысячи югославов, которые приехали из Чили, хотят возвратиться обратно. То же самое происходит с 3000 югославов, приехавшими из Аргентины. Аргентинский консул сообщил, что часть населения Югославии страдает от туберкулеза и социальных заболеваний. В ответ мексиканец заявил, что Тито более популярен за пределами страны, чем внутри. Чилиец подтвердил, что Тито удерживается у власти благодаря полиции и что единственным организованным сопротивлением в стране является движение коминформистов. Главным образом в армии. Чилиец считает, что в случае войны армия немедленно перейдет на сторону СССР. Другие говорили, что она может еще сопротивляться два месяца. Миньяна единственный, кто утверждал, что югославы будут сражаться до последнего. Но все были согласны в том, что в течение последнего года экономическое положение страны значительно улучшилось и, главным образом, увеличились запасы продовольствия.
Во время посещений фабрик и кооперативов местные югославские руководители предлагали дипломатам беседовать с рабочими и крестьянами. Удивляло, что эти рабочие и крестьяне иногда говорили на разных иностранных языках. Оказалось, что за последнее время в страну возвратилось много югославов из разных частей мира, и потому они говорят на разных языках.
На другой день был дан завтрак чиновниками МИДа в одном из загородных домов, где был представлен нам военный атташе американского посольства Монтгомери. Он показался мне и моим коллегам очень любезным и в беседе с нами сказал, что по его мнению разрыв Югославии с СССР стал окончательным.
На девятый день своего пребывания нас провожали на вокзале Маринович с женой, Миньяна, чилийские, мексиканские и аргентинские дипломаты. На вокзале один из чилийцев в присутствии Мариновича очень плохо отзывался о жизни в Югославии.
По возвращении в Рим я послал письма с выражением благодарности всем югославским чиновникам, с которыми пришлось встречаться.
Считаю, что в настоящее время я имею гораздо больше возможностей для разведывательной работы в Белграде, но для этого я нуждаюсь в более точных и ясных указаниях Центра для того, чтобы избежать ошибок».
Луиза:
«О наших коммерческих делах.
Макс просил сообщить Центру, что его коммерческие дела идут неважно, почти не получено никакой прибыли, хотя на эти дела уходит много времени. Фирма «Тико» в настоящее время ликвидирована. Фирма «Карибэ» дает небольшую прибыль, но вся она уходит на ее поддержку и на дипломатические расходы, которые увеличиваются с каждым месяцем: у нас много обязанностей по этой линии работы, например, давать обеды и устраивать приемы для дипломатов и чиновников итальянского МИДа.
Макс считает, что надо бы ликвидировать и «Карибэ», но для этого необходимо уплатить налоги, которые исчисляются в 2000 долларов.
На мой взгляд, было бы целесообразным, чтобы Макс официально не фигурировал ни в одной фирме, потому что для дипломата, аккредитованного в Италии, — это противозаконно.
Но, несмотря на это, Макс говорит, что можно было бы попытаться что-то сделать и в коммерции. На днях в Рим должен прибыть Антонио Орлич — один из братьев-владельцев фирмы «Карибэ» в Коста-Рике. Он должен приехать для обсуждения организации дальнейшей работы и расширения возможностей по продаже кофе в Италии и Югославии.
Учитывая вышеизложенное, Макс просит Центр представить ему следующую сумму: для покупки земельного участка в Коста-Рике — 1500 долларов; для ликвидации фирмы «Карибэ» — 2000; для покрытия расходов до конца года — 3000 долларов».
Луиза:
«О Жане Друто.
В настоящее время в Италии находится в качестве чрезвычайного и полномочного посла Польши в Риме Жан Друто — школьный товарищ Макса. Они были большими друзьями, вместе вели подпольную комсомольскую работу в Вильно и вместе с ним сидели в тюрьме в начале сороковых годов.
Максу пока удавалось не встречаться с ним, но в один прекрасный день они могут встретиться, и если Жан Друто узнает Макса, то может лопнуть его легенда.
По нашему мнению есть два варианта решения этой проблемы:
1. Если Центр полагает, что Друто можно использовать в наших интересах, то пусть кто-нибудь из резидентуры «Дона» сблизится с ним и введет его в курс дела;