Взять, к примеру, такой вопрос, как зарплата. Я неоднократно уже объяснял, что моя сила в том и заключается, что костариканцы платят мало. Если бы они стали платить как положено, то я для них, несмотря на все мои «способности и таланты» и на ту пользу, которую они имеют от меня, стал бы нуль. На высокую платную должность посла у них самих охотников хоть отбавляй. Во время поездки в Коста-Рику Луиза ставила вопрос о зарплате, но увы! Ничего не изменилось. Конечно, за глотку взять их я не могу или поставить так вопрос, что, мол, или платите больше, или идите к черту. Положение само по себе совершенно ясное. Однако когда Луиза была в последний раз в Вене, то на эту тему между вами и ею состоялся уже разговор. Ваша точка зрения, что они меня надувают, выплачивая всего 150 долларов. Они должны платить больше и, если не платят, то я должен требовать и т. д. У Луизы сложилось впечатление, что вы считаете: или они меня сильно надувают, или я вас надуваю — получаю большие деньги, а вам не признаюсь в этом. Что, мол, легче просить деньги у Центра, чем морочить себе голову с «моим» МИДом. Ну, что ж, коли вы приказываете мне настаивать и требовать, то я должен выполнять это, хотя уже знаю, что с первого января они обещают мне платить 200 долларов в месяц. Написал еще раз «моему» МИДу предлиннейшее письмо с различного рода аргументами. Ответ получил сухой и краткий: «С первого января, если парламент одобрит смету, будем платить вам 200 долларов в месяц…» Потом я узнал через третьих лиц, что мое письмо не пришлось по вкусу министру иностранных дел, что я, мол, начинаю создавать ему проблемы и т. д. (прилагаю письма МИДа и Оду бера по этому вопросу). Как видите, мое обращение к нему оказалось вредным залпом и впустую.
3. Коммерческие дела.
По-прежнему вхожу в акционерное общество «Карибэ» в Милане, в котором участвуют также Одубер и Лагер. Именно они оплачивают все расходы. Скоро начнется сбор нового урожая кофе. Ожидаю, что от него будет неплохой доход.
Кроме того, вот уже несколько месяцев разрабатываю проект завоза бананов в Италию. В это дело входят в качестве пайщиков Одубер, Риенси (из итальянского МИДа), генерал Лионето Тадей (до недавнего времени зам. главнокомандующего карабинеров, теперь в отставке) и директор миланского торгового общества «Сакомет» маркиз Саворелле. Если это дело выгорит, то принесет нам всем доход в месяц около 1000 долларов надушу.
4. О связи.
Поездки мои и Луизы в Вену для встреч с курьерами и представителями Центра следует прекратить. Я могу высылать курьера «Арго» раз в три месяца. Закладку контейнеров в тайники, считаю, тоже следует отклонить. Потому что закладку можем осуществлять только я и Луиза, а нас широко знают, за нами могут установить слежку, и тогда будет нам трудно избежать провала. Да и не гоже, наверно, самому послу ходить на тайниковые операции…
Подробности по любому из этих сообщений готов направить вам с очередной курьерской почтой.
Макс».
Указание министра госбезопасности СССР о разработке вариантов покушения на «Стервятника»[179] было подготовлено его заместителями Василием Рясным и Сергеем Савченко к точно назначенному сроку. Фамилии разработчиков теракта в документах не назывались, фигурировали лишь их клички — «Родон» и «Радамес». А кто именно скрывался за этими кличками, — неизвестно. В преамбуле записки, которая по соображениям высшей степени секретности была написана от руки, физическое уничтожение президента Югославии возлагалось на Теодоро Кастро и при этом доказывалось, что занимаемое им положение в Италии вполне позволяет ему совершить это действо.
Для осуществления теракта предлагалось три варианта:
«…1. Поручить Максу добиться личной аудиенции у «С», во время которой он должен будет из замаскированного в одежде бесшумно действующего механизма выпустить дозу бактерий легочной чумы, что гарантирует заражение и смерть «С» и присутствующих в помещении лиц. Сам Макс не будет знать о существе применяемого аппарата. В целях сохранения жизни Максу будет предварительно привита противочумная сыворотка.
2. В связи с ожидаемой поездкой «С» в Лондон командировать туда Макса, цель которого, используя официальное положение и хорошие личные отношения с югославским послом в Англии Велебитом, попасть на прием в югославском посольстве, которое, как следует ожидать, Велебит даст в честь «С».
Теракт произвести путем бесшумного выстрела из замаскированного под предмет личного обихода механизма с одновременным выпуском слезоточивых газов для создания паники среди присутствующих, с тем чтобы создать обстановку, благоприятную для отхода Макса и сокрытия следов.
3. Воспользоваться одним из официальных приемов в Белграде, на который приглашаются жены дипломатического корпуса.
Теракт произвести таким же путем, как и во втором варианте, поручив его самому Максу, который как дипломат, аккредитованный при югославском правительстве, будет приглашен на такой прием.
Кроме того, поручить Максу разработать вариант и подготовить условия вручения через одного из костариканских представителей подарка «С» в виде каких-либо драгоценностей в шкатулке, раскрытие которой приведет в действие механизм, выбрасывающий моментально действующее отравляющее вещество.
Максу будет предложено еще раз подумать и внести предложения, каким образом он смог бы осуществить наиболее эффективное мероприятие против «С». По своим личным качествам и опыту работы в разведке Макс вполне подходит для выполнения такого задания.
Просим Вашего согласия».
Ознакомившись с содержанием записки, министр госбезопасности Семен Игнатьев предупредил разработчиков операции, что докладывать о ней товарищу Сталину он не будет до тех пор, пока не получит письменное согласие Макса на совершение активных действий против «Стервятника». Что это согласие должно быть подкреплено личным письмом Макса на имя жены о том, что он добровольно готов пойти на самопожертвование ради интересов партии.
Для переговоров с Максом был командирован в Вену начальник отдела внешней разведки Иван Федорович Ширяев. В его задачу входило: во что бы то ни стало получить согласие Макса на совершение теракта. При малейших признаках неповиновения со стороны разведчика-нелегала позволялось напомнить об участии его в операциях «Николай»[180] в Испании и «Старик»[181] в Мексике. И даже малость припугнуть его — с ослушником, мол, могут и расправиться. Если же Макс отнесется к предложению Ширяева с полным пониманием, то попросить его написать под диктовку представителя Центра письмо своей супруге. В случае неудачного покушения или ареста Макса его письмо, из содержания которого вытекало, что теракт совершен одиночкой по идейным соображениям, должно попасть в руки югославских спецслужб, и таким образом предполагалось отвести от подозрений в этом деле Москву…
Приехав в Вену, Григулевич оставил вещи в отеле «Амбасадор» и сразу же отправился к месту встречи в советской зоне — на вилле военного руководства. Прибыв туда, он пять раз нажал на кнопку звонка. Дверь ему открыла молодая женщина, назвавшаяся Шурой, — так было оговорено условиями встречи. Он в ответ назвал себя Артуром. Только после этого Шура провела его в зал, посреди которого был накрыт стол на две персоны.
Проверив, плотно ли закрыты шторы на окнах, Шура молча покинула гостиную, и тут же в нее вошел знакомый Иосифу улыбающийся и готовый заключить в свои объятия полковник Ширяев. С возгласом «Вы ли это, Иван Федорович?!» Григулевич шагнул ему навстречу. Они крепко обнялись, потом пожали друг другу руки.
Как только разговор зашел о Тито, Ширяев предложил сесть за стол и сначала выпить за встречу. Так они и поступили. После первой же рюмки разговор опять пошел о Тито. Ширяев охарактеризовал его как «платного трубадура гнусных палачей с Уолл-Стрита», как троцкиста и американского шпиона, который продолжает в своей стране насаждать враждебную Советскому Союзу идеологию, получившую название «титоизм».
— А титоизм, — продолжал с коммунистической убежденностью Ширяев, — это уже большая трещина в фундаменте не только советской державы, но и всей социалистической системы. Поскольку титоизм является альтернативной формой коммунизму, поэтому товарищ Сталин решил в этом году с помощью Берии заменить Тито на Ранковича[182]…
— А причем тут Берия? — скривился Григулевич.
— Берия как заместитель главы советского правительства тесно связан с Ранковичем по направленности своей работы. Ранкович в отличие от других соратников «Нерона» более лоялен к Советскому Союзу и не хотел разрыва отношений со стороны Югославии. В прошлом году Ранкович провел у себя в стране реформу судебно-полицейских органов и показал народу, что эта система была пронизана беззаконием и несправедливостью…
— Неплохо было бы провести такую же реформу и в Советском Союзе, чтобы укрепить социалистическую законность, — вставил Иосиф. — Может быть, стоило бы пригласить Ранковича в Москву для обмена опытом? Если у него сложились хорошие отношения с Берией, то почему бы не сделать это и в самом деле? — улыбнулся разведчик-нелегал.
— Не надо так шутить, Макс, — предостерегающе произнес полковник Ширяев, продолжая гнуть свое: — Ранковичу было недавно сделано предложение заменить Тито на его посту, но он оказался настолько предан ему, что отказался обсуждать эту тему…
— И поэтому Сталин, видя, что замены Тито нет, решил покончить с ним?.. Четыре года назад, когда я был в Москве, мне рассказывали, что на одном из закрытых заседаний Сталин, якобы, заявил, что стоит ему пошевелить мизинцем — и Тито больше не будет. Получается, что он в этом году все же шевельнул мизинцем?.. Так? Или не так, Иван Федорович?..
Ширяев сначала удивленно передернул плечами, потом сказал: