– Вот козел, – старшина распахнул дверцу, спрыгнул на асфальт из остановившегося «уазика», дернул за рукав прохожего, развернув его к себе лицом, одновременно отпрянув, по опыту зная, что на обороте тебе могут вогнать в живот нож.
Но руки человека безвольно болтались, как у тряпичной куклы.
– Документики, – с явственной угрозой произнес старшина, глядя в мутные глаза человека. Тот был небрит, одет в приличный, но очень мятый костюм.
– Нет документов, – негромко произнес мужчина.
– А что у тебя есть?
– Все, – хохотнул человек. – Весь мир.
«Так, побег из психушки», – подумал старшина и для порядка осведомился, беря мужчину под локоток: – Тебя как звать, владелец миров?
– Самсон.
– Серьезная заявка… А фамилия? – поинтересовался старшина, с некоторой тревогой прикидывая, почему эта небритая морда кажется такой знакомой.
– Разинский, – широко улыбнулся тот в ответ.
– Вот он, злыдень. – Влад выложил перед Медведем на стол фотографии, на которых был парень с правильными чертами лица. – Николай Вениаминов. Кличка Ирокез.
Вечер овладел городом. Однокомнатная просторная конспиративная квартира располагалась в доме девятнадцатого века со сфинксами на фасаде. Мелкий дождь рябил, его высвеченные фонарями узкие полоски расчерчивали неуютную вечернюю темень.
Денисов внимательно просмотрел фотографии, ознакомился с худосочным досье и подытожил:
– Итак, что нам известно? Посредник…
– А может, и исполнитель, – поправил Влад.
– Бандит среднего пошиба, – продолжил Денисов, накрыв ладонью самую выразительную фотографию – анфас и профиль, явно продукт милицейских фотографов. – Набор грехов не вызывает уважения оригинальностью – рэкет, шлюхи, обирание рынков. Чем занят в последнее время – неизвестно. По адресу прописки не проживает. Холост. Детей не наплодил. Из родственников только мать, которая ему нужна как прошлогодний снег. Не густо, Влад.
– Это то, что удалось насобирать навскидку. – Влад поудобнее устроился в кресле, вытянув длинные ноги. – Теперь главный вопрос – как быть с ним дальше? Тянуть его за ушко на солнышко? Или хватит Разинского с его исповедью?
Денисов взял самую большую фотографию, посмотрел еще раз внимательно на обычное, не лишенное привлекательности молодое лицо. Стандартное русское лицо. Особых примет нет. И что можно в нем разглядеть? Уж не печать порока.
– Сам-то как мыслишь, Влад? – он посмотрел на своего подчиненного с некоторым напряжением.
– Надо дожимать этого вождя краснокожих, – уверенно произнес Влад. – Сто пудов надо!
– Доводы?
– Способ совершения преступления… Я смотрел видеозапись осмотра места происшествия. Выезжал, примеривался к этому дому, где обнулили бизнесмена… Исполнитель… Это настоящий черт. Такое не под силу человеку…
– Человек – существо непредсказуемое, – хмыкнул Денисов.
– Олег, довольно ходить кругами. Давай начистоту.
– Начистоту? Работу по убийству Руслана Смирнова можешь считать законченной.
– Есть, – с некоторым разочарованием кивнул Влад.
– Начинаешь отрабатывать Вениаминова. По полной программе. В твоем распоряжении остается Тунгус. Придается пятерка Казака.
– Интересно, – протянул Влад.
– Это хорошо, когда интересно. Это бодрит… Киллер нужен нам живым. И еще учти. При работе с Ирокезом и с фигурантами, которые попадут в поле зрения, надо быть предельно осторожным. Среди них могут быть инициированные.
– Что? – прищурился Влад.
– Ты сам видел, как они работают…
– Что происходит? Какие инициированные? Кто – они? Почему на прошлом задании я обходился двумя группами, а сейчас вы готовы кинуть в бой резервы? Что скрывается за этим? И кто кого инициировал? Слушай, Олег, а слабо начистоту все выложить?
– Начистоту пока не получится. Не я решаю.
– Гермес заставляет нас работать втемную.
– В первый раз, что ли? Ты же знаешь, иногда мы хозяева своей жизни. Но чаще – букашки. И вообще, раз командир сказал «хорек» – значит, никаких сусликов!
– Ясно. Команда «место»…
– Пятерка Казака прибудет завтра. Размещение, система связи – по варианту «сигма три».
Что хорошо в «Пирамиде» – все пронумеровано и отработано до мелочей. Сказали «вариант «сигма три» – сразу все становится понятным.
– Работай, Влад. И учти одно – в этом деле легко свернуть себе шею.
– Хотя бы намек, Олег. На что мы набрели сдуру?
– Не могу.
– На нет и суда нет… По коньячку?
– Не получится. Мне пора.
– Ты в такую мерзкую погоду вылезешь из теплой квартиры, где тебе предлагают марочный коньяк?
– Еще как вылезу. На рассвете я должен быть в Москве. Бывай. – Денисов протянул Владу руку…
Влад стоял у окна и наблюдал, как Денисов садится в просторный джип. Не понравился настрой руководителя. Ох как не понравился. Оперативный координатор «Пирамиды» осунувшийся, усталый и не слишком уверенный в себе. Влад не посвящен в подробности, но, насколько он догадывался, возникли серьезные осложнения после штурма «Пещеры». И приходится прилагать огромные усилия по нейтрализации ответных ударов противника.
Ладно. У Влада другая работа. Отработать по полной программе мелкого рэкетира Ирокеза, затерявшегося где-то в мокром городе, где живут четыре миллиона одурманенных туманом и изморосью жителей. Что же, это не так и сложно.
Сложнее разобраться, что за всем этим стоит.
Но Влад по опыту знал – любой клубок можно распутать, если дернуть за нужную ниточку. А этот клубок сильно перепутан, судя по тому, как извивался Денисов.
Влад оторвался от окна и зябко поежился.
«Инициированные», – вспомнилось ему слово, вылетевшее неожиданно или вполне сознательно. От него исходил явственный холодок.
– Слава, это ты? – ласково поинтересовался Влад, сжимая трубку мобильного телефона.
– Уже сорок лет я. Ну и хрена? – послышался настороженный, недовольный голос в трубке.
– Поговорить бы.
– Ты кто? И откуда номер знаешь?
– Я много чего знаю. – Влад крутанул пальцем маленький глобус, стоящий на офисном столе перед ним. Откинулся на мягкую кожаную спинку кресла.
– Слышь, инкогнито. Что за гнилой базар? Говори по теме. Или отваливай.
– За тобой должок, Славик.
– Должок? Ты чего, крендель, веселишься, да? У меня по жизни все уплочено.
– Нет, не все… Пивнуху помнишь? «Анастасия».
Молчание. Потом глухое:
– Ну…
– Слава, ты мне обязан тем, что сегодня не в землице сырой отдыхаешь, а водку трескаешь. Помнишь, что ты мне сказал? «Я для тебя»…
– Помню…
– Так вот время пришло…
– А не гонишь?
– Здоровая подозрительность продляет жизнь… Давай встретимся, перетрещим.
– Тема?
– Найдется тема.
– Где?
– Назначай… Лучше на людях. Нам обоим спокойнее будет. Ты, наверное, теперь пуганый.
– Пуганый…
Опять молчание. Потом Самурай решил:
– Через два часа. На Невском. «Пассаж». Веранда… Узнаешь меня?
– Я ничего не забываю, Самурай… Ни плохого, ни хорошего, друг мой.
– Ты хоть кто такой?
– Человек.
– Ну да. Это звучит гордо… До встречи, человек.
Следующий звонок – командиру пятерки Волкодаву.
– Артур, мне двух человек для подстраховки в пятнадцать ноль-ноль. Контрольная точка на площади Декабристов со стороны Исаакиевского. Посмотришь раз в кои-то веки на Медного всадника, ума наберешься… Я на «Ауди». Осуществляешь сопровождение. Подстраховку. Отслеживание «хвостов».
– Степень вероятного противодействия?
– Неопределенная.
– Все будет как в аптеке, командир.
– Давай. Враг будет разбит, – хмыкнул Влад.
Отключил мобильник. Несколько минут – на медитацию. Потом нажал кнопку вызова секретарши. Поднялся, запахивая просторный светло-бежевый плащ.
– Вот что, Лизонька. Я на телефоне.
– Хорошо.
– А ты на хозяйстве. С Семенычем.
– Поняла.
– Улыбайся, Лизонька. Зарплату прибавлю.
Девушка хмыкнула.
Влад устремился на встречу.
В «Пассаже» было столпотворение, хотя цены сильно кусались и нормальному питерцу покупать здесь нечего. Зато можно поглазеть на косметику «Эсте Лаудер», норковые шубы за тридцать тысяч долларов, лиможский фарфор «Филипп Дезульер». Благо обстановка к экскурсиям располагала – интерьерами магазин больше напоминал музей. Сверху падали сквозь стеклянную кровлю лучи неожиданно выглянувшего солнца. Как и в московском «Пассаже», торговые точки располагались по сторонам крытой галереи длиной под две сотни метров, соединяющей две параллельные улицы.
Самурай притащился на пять минут раньше. За ним на почтительном расстоянии следовали двое вышибал гоблинообразного вида и содержания. Так, дешевка обычная. Крутизна туземная, пугало и без того запуганного обывателя. Гроза ларьков. Стоять, бояться, мафия идет! Но на сей раз они старались продемонстрировать свою непричастность к чему бы то ни было. Пытались слиться с толпой, усиленно изучая ценники на женских кофточках в магазине «Интермода». Сцена для «Аншлага», да и только.
«Придираюсь я к ним, – подумал Влад. – Нормальные бандиты. Продукт десятилетней инволюции общества».
Он тоже побродил мимо витрин, пялясь на ценники, изучая клоунские, но жутко модные женские остроносые туфли, заодно и присматриваясь к окружающей обстановке. Своих ребят он срисовал с определенным трудом. Они-то как раз ничем не выделялись и никак не походили на боевиков. Обычные обыватели, мыши серые, озабоченные, запуганные – в общем, удобрение на общественных нивах.
Самурай, набычившись, озирался, припечатывая тяжелым взором людей, беззаботными бабочками порхающих в этом храме товаров и услуг. Влад подошел к нему. Самурай его узнал и улыбнулся – криво, но благодушно.
– Здоров, спасатель, – кивнул он, протягивая руку-лопату, жесткую и узловатую.
Влад пожал эту лапу и кивнул на сопровождающих:
– Чего, жизнь научила? Теперь с амбалами ходишь.