– И получить удовольствие, – хмыкнул Вован.
– Да, – не приняв шутливого тона, произнес настройщик. – Лучше получать удовольствие. Это создает положительные связи в мозгу и способствует вашему продвижению вперед.
– У, бля-а, – заныл как от зубной боли Вован, не выносивший высоконаучную риторику.
Погас свет. Пошел сюжет. Поплыла мелодичная музыка. И сладкоречивый голос стал напевать о тысячелетнем опыте буддизма в саморегуляции человека.
Речи были путаные, но не они были важны. Через пять минут желание острить по поводу разворачивающегося на экране действа пропало даже у Вована. Великолепные пейзажи, меняющиеся кадры цветочных полян и лесов, скользящих рыб затягивали.
«Черт, психовоздействие», – подумал Влад, усилием воли заставляя себя не попасть в несущий вперед поток…
График работы, как и было обещано, оказался достаточно напряженным. Лекции сменяли практические занятия. Обязательно несколько раз в день – медитации и расслабляющие видеоряды, на которые собирались все без исключения, кто был в пансионате.
Занятия заканчивались в восемь, после чего слушатели предоставлялись сами себе. Телевизоры из номеров были убраны, имелись они только в холлах, однако особой популярностью не пользовались. Люди пресыщались за день информацией, и один вид телеэкрана их отталкивал. Зато пользовались спросом газеты и журналы, доходившие с трехдневным опозданием, немножко меньше – книги. Благо библиотека была вполне приличная. Почему-то особого желания общаться друг с другом никто не испытывал. С первого дня между слушателями возникло отчуждение, как между людьми, которым вместе пришлось заниматься чем-то постыдным.
Кормили вкусно, никакого сравнения с заводской столовкой в Торшанске. Шведский стол на завтрак, обед и ужин. Слушателям рекомендовали воздержаться от поедания мяса, но не запрещали. Питались персонал и слушатели в одной и той же столовой, но в разное время.
Жили в номерах по двое. Влад делил просторную комнату с Вованом. Работяга и Интеллигент устроились в номере напротив.
В заботах и напряжении прошел пятый день пребывания в пансионате. Вечером Вован стоял в номере у окна и смотрел на темнеющий вечерний лес, начинавшийся сразу за невысоким забором пансионата.
– Ни водяры. Ни плана покурить. Что за херня? – с тоской произнес уголовник. – Какой мудак все это придумал?
– А чего тебя сюда занесло? – с интересом спросил Влад.
– Ну не от жизни раздольной я здесь, факт! – скривился Вован. – Была тема, которую я не сумел разрулить… Это вы, интеллигентишки и погоны, все в себе копаетесь. Вам профессор, отец родный, все объяснит – как дышать, как думать… А мне в себе копаться резону нет.
– Чего так?
– Я в других копаться привык… И кое-кого закопать тоже не мешало бы… И закопаю, вот только выйду отсюда. – Вован посмотрел на лежащего на кровати Влада и хохотнул. – Но ты меня не боись… Я со своими ласковый. Если меня не злят… Слышь, кинь-ка бутылочку газировочки…
Влад, усмехнувшись про себя, послушно встал, открыл холодильник и протянул Вовану холодную бутылку.
– О, спасибо. – Вован сковырнул крышку ключом от номера, припал к горлышку, сделал большой глоток.
Его мысли Влад читал без труда. Вован был вполне удовлетворен собой. Уголовник решил, что потихоньку обрастает шестерками. Вон, военного он почти обломал – только прикажешь, и в холодильник лезет, воду несет. Интеллигент – вообще не боец, его как тряпку выжимать можно. А Работягу тоже на чем-нибудь возьмет. На лести. Или купит… Зачем это все Вовану надо? По-другому он не умеет.
Влад прикрыл глаза. Сегодня ему было как-то не по себе. Что-то тревожило, но определить источник беспокойства он не мог.
Ноздри щекотал едва ощутимый запах земляники. Откуда земляника в начале июня? Впрочем, в век высоких технологий запахи часто живут вне зависимости от своих источников. Самостоятельно… И этот преследующий везде запах тоже начинал нервировать Влада…
– Сегодня мы опять вернемся к одной из базовых техник – расслабление тела и духа. – Профессор читал лекцию с неубывающим воодушевлением. – Управляемая релаксация – эта тема неплохо разработана в трудах доктора Адамса. Его оригинальная методика позволяет осуществлять осознанное управление релаксацией. А это умение выходить на более глубокие уровни работы сознания, получение доступа к базовому состоянию – состоянию активности альфа-ритма. К ней примыкает управление засыпанием, пробуждением и бодрствованием. Управление сном – формирование навыка получения необходимой информации и обучения во сне. Сегодня мы рассмотрим главные недостатки методики доктора Адамса. Увидим, что стоит в ней принять, а что необходимо нещадно отбросить…
Лекции. Практические занятия. Медитации. Тестирования. Дни текли за днями. Голова пухла от потока самой разнообразной информации, непонятно для чего нужной. До обещанного момента просветления духа и открытия скрытых возможностей было пока далековато.
В их маленьком коллективе отношения были достаточно прохладные, не было корпоративной спайки. Все только терпели друг друга, что вполне укладывалось в концепцию «здорового духа». Один из постулатов гласил – нельзя привязываться к людям. Отдавая им свою симпатию или расположение, вы отдаете в залог часть себя, что они могут использовать против вас. Просто и понятно…
Вован наглел все больше. По вечерам без водки или травки он испытывал томление духа, поэтому кивал Владу, который предпочитал не возражать:
– Пошли к нашим товарищам по счастью! Или по несчастью…
Влад пожимал плечами.
Заваливались без стука в номер напротив. Работяга в это время обычно лежал, нацепив наушник на ухо и слушая приемник. Интеллигент осваивал очередную книгу, сидя за столом, как примерный ученик, и делая отметки на полях карандашом.
– Ну, Бойль Мариотта, поведай нам про радиус квадрата. А лучше про любовь Лермонтова и Натали, – приказывал Вован.
– Пушкина и Натали, – поправлял Интеллигент.
– Во, – кивал Вован удовлетворенно. – Ведь все знаешь. Только сказать не хочешь. Ну давай, приобщиться к высокому хочу.
– Тогда купи водокачку, – буркал Интеллигент.
– Я не понял, это что, наезд? Что, мне кого-то мочить пора, или я ослышался?
Интеллигент что-то бурчал под издевательский смех Вована. Возмущался. Потом начинал рассказывать какую-нибудь историю из жизни великих, втягиваясь в рассказ и пересыпая его интересными подробностями.
– У, бля, – комментировал наиболее пафосные моменты Вован. Он балдел от еще одной одержанной победы.
– Молодец, уважил, – хмыкал он, когда Интеллигент заканчивал историю. – Хотя все эти сказки Пушкина – сущая хрень по сравнению с правдой жизни… Помню, на гастроль мы в Питер выехали… Ну, там кое-кого подправить надо было. Наш дальневосточный городок даром что занюханный, но братва у нас авторитетная. Трех воров в законе взрастили…
Дальше шло описание какой-нибудь разборки. Влад, примерно представлявший расклад в бандитских кругах, знал наверняка, что девяносто процентов страшилок – это байки, хотя попадались и зерна истины. Врал Вован самозабвенно, так, что сам верил в то, что говорил…
– Ну, Гиви Маленький видит Дрыню, врага своего лучшего. Тот внаглую так на толковище приперся. И еще пальцы гнет – мол, я при козырях, а вы у параши! Ну Гиви в него и шмальнул от обиды из обреза. Калибр дай боже был, все кишки вывалились. И Гиви тут же успокоился, подобрел – мол, спи спокойно, дорогой враг… А не тут-то было. Ведь в действительности, понимаешь, все выглядит иначе, чем на самом деле. Оказывается, Дрыня на стрелку вместо себя братана-близнеца прислал. А потом, когда мокрухой все кончилось, затаился, выждал, пользуясь тем, что он официально покойник, и всех на перья поставил. А Гиви, когда ожившего Дрыню увидел, все крестился, как бешеный, но не помогло… А в чем мораль, Интеллигент?
– В чем? – хмуро спрашивал Интеллигент.
– Что для торжества справедливости не в лом самым дорогим пожертвовать. По-ял, пацан?
– Понял.
– То-то…
Воспитанный в лучших традициях русской классической литературы, Интеллигент от этих блатных страшилок готов был лезть на стену. Влада все это забавляло. А Работяга только пожимал плечами и иногда бросал:
– Сколько долбаков по земле ходит…
– А тебе чего, погоны, совсем не весело? – глядел в упор на Влада Вован.
– Кто в армии служил, тот в цирке не смеется, – отвечал Влад.
– Цирк, ха! – хлопал в ладоши Вован. – Точно. Шапито. Звери, клоуны, акробаты и дегенераты…
Утром продолжался процесс обучения. В голову вбивали гвоздями постулаты. Как надо думать. Как действовать. Как относиться к окружающему миру. Как сбрасывать негативную энергию и на кого. Как защищаться от агрессии.
Утренние «исповеди» тоже продолжались. Притом Влада плотно взяла под свое покровительство Варвара Мищенкова. В тот первый раз, когда она коснулась его своей ладонью, между ними будто проскочила какая-то искра. Теплая волна объединила их. Влад начал ощущать некую странную привязанность к этой женщине. И это его совершенно не радовало…
«Исповедь» с ней затягивалась минут на двадцать-тридцать. Беседа по душам перемежались с тестами, вопросами.
– Расскажите ваши ощущения при взгляде на непреодолимое препятствие, – просила она.
– Сначала нужно убедиться, что оно непреодолимое, – отвечал Влад.
– Понятно…
Она тратила на него гораздо больше времени, чем на других.
– Как вы думаете, – спросила она однажды, – что здесь происходит?
– Вам честно сказать или польстить? – усмехнулся Влад.
– Лучше честно.
– Игра.
– Неужели?
– Азартная игра. Мы хотим вытащить счастливый билет. Вы хотите обыграть нас.
– Обыграть? – Она приподняла тонкую бровь. – С какой целью?
– Пока не знаю. Но каким-то образом вы намерены срубить монету. Все в мире в конечном итоге сводится именно к этому. Срубить монету…
– Так уж и все?
– Практически все. Когда я принимал присягу, мне говорили, что главное любить Родину. Но те, кто с наибольшим исступлением призывал меня любить Родину, сегодня рубят капусту в офшорных зонах. Все сводится к копейке.