Официальное заключение о смерти составляли англичане. По этой, ставшей официальной англо-американской версии, Гесс покончил с собой путем удушения.
Интересны дальнейшие действия, предпринятые оккупационными властями после этого странного суицида. В течение двух суток (!) после смерти Гесса по приказу английской администрации Шпандау была снесена летняя беседка, где его нашли мертвым, а также уничтожены все личные вещи, фотографии Гесса, дневники и записные книжки. Никаких вещественных доказательств не сохранилось, кроме паталогоанатомического заключения. В течение менее чем года после смерти историческая тюрьма также была снесена, на ее месте построен бизнес-центр.
После Гесса осталась посмертная записка, в чем-то схожая с завещанием, которая, по свидетельству сына Гесса, была написана в… 1969 году и хранилась у начальника тюрьмы.
Профессор Вольфганг Шпан, ведущий патологоанатом Института судебной медицины, утверждает: «При повешении триангуляционная полоса неминуемо уходит вверх в том месте, где веревка или кабель поднимаются к точке своего крепления. На посмертных фотографиях Гесса хорошо видны следы на шее – они проходят параллельно. Могу сказать совершенно определенно – это не было самоубийством».
Удивляют не все эти факты, которые вполне могут быть подстроены или притянуты за уши, а безоговорочный отказ провести хотя бы какое-нибудь официальное расследование.
Я исполнил последний завет Трущева и отыскал на Котляковском кладбище запущенную могилку. Она расположена в самом дальнем от центрального входа квадрате. На холмике возвышается надгробный камень, на нем еще можно было различить надпись:
«Ротов Франц Ксаверьевич
1899–1995»
От Führer der Welt.
Обращаю твое внимание, соавтор, на эти романтические страницы, написанные в духе самой дешевой бульварной прозы. Неужели требуются еще какие-нибудь доказательства очевидного факта – европейцы вовсе не считают нас своими! Безусловно, с их точки зрения, мы ближе, чем китайцы, но назвать нас ровней никому в Европе в голову не придет. Следовательно, вести речь о равном партнерстве, по меньшей мере, неумно. Дело вовсе не в злонамеренности Черчилля, великого политического деятеля, готового «пустить слезу, всякий раз, когда это выгодно Британской империи», а в нашем собственном понимании ситуации, ведь нам еще не раз придется иметь с ними дело.
Из комментария Н. М. Трущева на полях книги: «Понятно, что такую туфту нельзя было подбрасывать Сталину. Тогда с подачи доктора Грэма родилась идея представить Гесса помешанным, несмотря на то, что первоначально после приземления Гесса в Шотландии Гибсон Грэм сообщал, что тот совершенно здоров. Лорд Бивербрук поведал автору книги о Гессе Джеймсу Лизору, что эту идею он подсказал Черчиллю во время прогулки по парку Сен Джеймс, когда они обсуждали варианты, как предотвратить распространение слухов, будто Гесс прибыл в Великобританию с миролюбивой целью».