Майор подошел к подоконнику и дернул на себя створку окна. В комнату ворвался запах моря и соли.
— А потом? — Спросил он, усаживаясь напротив.
Мне захотелось сползти под стол.
— Если скажу, разочаруешься во мне, — почти пропищала, припадая губами к кружке.
Лунев засмеялся, и мне пришлось с удивлением отметить, что его голос приятный, низкий и густой, словно расплавленная карамель.
— Не смеши меня, Комар. Я же все про тебя знаю.
— Водку, — призналась, тихонько вздохнув.
Его глаза моментально загорелись.
— Ты? Водку? — Спросил, откидываясь на спинку стула. — И с кем?
Пробежалась взглядом по его сильным рукам, по бицепсам, ясно очерченным под рубашкой. Надо же, пока даже не верилось, что у меня еще может с кем-то сложиться после Альберта. Слишком приучила себя к мысли, что мы теперь «вместе и навсегда». Долго ли буду отвыкать? И смогу ли?
— Я что, на допросе? — Зевнула в кулак.
Егор продолжал рассматривать меня, склонив голову набок.
— Прости. — Моргнул несколько раз, будто пытаясь от чего-то отвлечься. — Профдеформация. Мне просто стало интересно, что тебя заставило пригубить столь низменный напиток.
— Расскажу, не поверишь.
Он уселся удобнее, широко расставил ноги и скрестил руки на мощной груди:
— Рассказывай. Выходной, времени много, послушаю.
— С подругами. — В три глотка допила остатки напитка и, положив пальцы на виски, принялась массировать. — Да глупо вышло. Сама не знаю, чего на работу пришла. Думала, с документами поработаю, изучу все еще раз внимательно. Дома все равно заняться нечем.
— Я серьезно, Комар, давай выкладывай. — Теперь Лунев хмурился.
Положила руки ладонями на стол, будто на библию, и выдала как на духу:
— Меня Альберт бросил.
— Подожди, — выпрямился Егор, накрывая своими горячими руками мои. — А свадьба? Ты же говорила…
— Не будет свадьбы, — сверля глазами бледную кожу на костяшках его пальцев и боясь пошевельнуться, произнесла я.
— Этот сукин сын мне сразу не понравился! — Выдал он.
— Что? — Дернула руки на себя, освобождаясь. — Почему ты мне сразу не сказал?
— Ну… — Тяжелые ладони заскользили по столешнице и быстро скрылись в карманах его джинсов. — Ты же такая счастливая была…
— Спасибо. — Усмехнулась, вздымая взгляд к потолку. — Я была слишком занята работой, чтобы заметить, что у нас с ним что-то не так… Но то, что он наговорил мне вчера… Это заставило задуматься, все ли в порядке со мной самой.
Лунев наклонился на стол, привлекая мое внимание.
— Что, совсем плохо тебе?
— Ну… — Пожала плечами.
— Голова болит?
Живет своей жизнью. Прокручивает мозги внутри черепной коробки, как в барабане стиральной машины. Взбалтывает их будто миксером.
— Ну… — Промычала, вновь хватаясь за виски.
— Пошли скорей, — он вскочил, схватил мою сумку и потянул за руку.
— Куда?
— За лекарством.
Лунев схватил со стола ключи, закрыл ими дверь и нежным прикосновением за талию подтолкнул меня к своему кабинету. Вошла, отметив в очередной раз про себя не уютность чисто мужской обстановки, и покорно уселась на его кресло. Егор уже суетился возле сейфа: скрежетнул замок, зашелестели листы бумаги, и через секунду на столе вдруг появилась бутылка коньяка с двумя маленькими гранеными стаканами.
— Пить? Опять? Не-е-ет! Только не это!
— Давай-давай, — разливая янтарную коричневатую жидкость, засмеялся он. Подвинул мне стакан и хитро сверкнул глазами. — Пей. Полегчает.
— То же самое вчера слышала перед тем, как мне поплохело.
— Пей, Комар.
Неохотно протянула руку, взяла напиток и вдохнула терпкий аромат, моментально заставивший меня поморщиться.
— Может, таблеточку? — Пискнула жалобно.
— Исключено!
Вздохнула.
— Ты знаток, да?
Егор так звонко рассмеялся, что колокол, засевший в моей голове, прозвонил сразу несколько раз.
— Да это каждый знает, Варь. Лучше рюмочкой похмелиться, чем горсть таблеток сожрать.
— Врачи бы с тобой точно не согласились.
— Правильная ты наша, — одарил меня озорной улыбкой, покрутил в руке стакан с напитком, разглядывая его на просвет, и, едва пригубив, поставил обратно.
Выдохнула, как меня вчера учили, хлопнула залпом содержимое граненого и спрятала лицо в рукав жакета. Знакомое жжение прокатилось по пищеводу, опустилось ниже и отозвалось несколькими каплями слез, появившихся моментально в уголках глаз.
— Ого… — Только и вымолвил Лунев, разглядывая меня с пущим интересом.
— Ты, кстати, что на работе делал? — Выдавила, ловя себя на мысли, что с удовольствием бы когда-нибудь, прости господи, согрешила с этим крепким мужчиной.
«Это что, коньяк так быстро в голову ударяет? Или мне просто терять больше нечего? Прочь, прочь такие мысли, прочь!»
— Так же как и ты, — медленно произнес Егор, все так же задумчиво разглядывая солнечные блики, тонущие в напитке.
— Насквозь тебя вижу, Лунев, давай, не обманывай.
Он улыбнулся:
— Да я, вообще-то, частенько по субботам работаю. Человек же свободный, никто меня не ждет. — Игриво прищурился. — Вот думаю, не приударить ли за тобой? Ты у нас теперь девушка свободная…
— Не смеши, — проронила, испуганно уставившись в бездну зеленых глаз.
Егор заметно потускнел. Ссутулился, запивая неловкость момента коньяком, и быстро перевел тему, пока я мысленно продолжала костерить себя, на чем свет стоит, что не отшутилась. Представляю, что было написано на моем лице в тот момент. И как это было воспринято самим Луневым…
— Там пара коробок. Ну, или штук шесть, не помню. — Сказала, усаживаясь на пассажирское сидение в синий «KIA Rio» Егора.
— Да без проблем, — бодро отозвался он, заводя мотор. — Помогу.
Пятьдесят грамм коньяка выветрились вместе с головной болью за два часа душевных разговоров и обменом мнений по нашим текущим делам. Неловкость же от нечаянно выказанной мне Луневым симпатии и неприкрытого ужаса в моих глазах в качестве реакции на нее, никуда не исчезла. Теперь мне очень хотелось сгладить этот момент, но не было ясно, каким образом. Сам же коллега предпочитал вернуться в колею непринужденного дружеского общения и ничем не выказывать больше своего разочарования от воспоминаний о том, как я вдруг опешила от произнесенных им слов.
— На светофоре направо, — махнула рукой Егору, одновременно разговаривая с экспертом нашей лаборатории по телефону, когда вдруг замерла то ли от увиденного, то ли от услышанного в трубке. — Стой-стой! Давай за ним!
— За кем?
— Вот за этой машиной!
Немного не обдуманно, но это было первой реакцией на мелькнувшее авто Альберта, вильнувшее на перекрестке вправо. Лунев послушно направил автомобиль следом.
— Хорошо, поняла вас, спасибо, — ответила эксперту и нажала «отбой».
— Что случилось-то? — Пробормотал Егор, держась немного позади белого «Nissan Qashqai». — Кто это? За кем мы едем?
— Просто езжай, — попросила тихо.
Мне нужно было проверить, верна ли догадка, и не показалось ли мне то, что показалось.
— Останови здесь.
— Прямо здесь? — Спросил Егор, притормаживая, чуть не доехав до моего дома.
— Да, — ответила коротко и замерла, вперившись взглядом в белый автомобиль, остановившийся у самых ворот.
— Ты же хотела съездить к маме, забрать вещи?
— Мы и так приехали к маме. — Процедила сквозь зубы, не отрывая взгляда от водителя, вышедшего, чтобы открыть пассажирскую дверь. — Так сказать, объединили оба дела в единое производство.
— Подожди, — вытянул шею Лунев. — Это ж… твой Альберт.
— Совершенно верно, — произнесла, чувствуя рождающуюся в душе оглушающую пустоту.
— А кто это с ним? — Нахмурился Егор, пытаясь разглядеть выпорхнувшую из автомобиля блондинку в желтом платье.
— Моя сестра, — усмехнулась, кивая самой себе.
Вот же. Как все просто. Теперь был ясен ее вчерашний посыл. Молодец, Крис, четко сработано. Умничка.
— Это что получается? — Спросил Лунев и тут же присвистнул, увидев, как цепко притягивая к себе, девушка припадает к губам мужчины в долгом и страстном поцелуе.
— То и получается, — выдохнула, не в силах скрыть улыбку.
Альберт проводил мою сестру до двери, сел в автомобиль, коротко посигналил на прощание и отбыл в противоположную от нас сторону.
— Варь… — Жалостливо произнес Егор, поворачиваясь ко мне.
Внутри все горело. Мне совсем не нужна была ничья жалость. Моей ярости хватило бы сейчас, чтобы испепелить кого угодно одним только взглядом.
— Пошли, — кивнула другу головой, выбралась наружу и быстрым шагом пошла к дому.
— Подожди, Комарова, — он догнал меня в два счета и развернул к себе, — ты что собралась делать? Ты это… слышь… не нужно сгоряча!
Перехватила его руки и улыбнулась:
— Спокойно, Лунев. Я не умею скандалить. Все будет хорошо. Просто побудь со мной рядом, ладно?
Он неуверенно кивнул. Развернулась, выдохнула и пошла к калитке. Отворила своим ключом. Позвала еще раз:
— Пойдем.
— Иду, — догнав меня, ответил Егор.
Не чувствовала ничего, понимала, что земля уходит из-под ног, не собиралась ничего выяснять, просто хотела посмотреть в бесстыжие глаза.
Пусть живут, как хотят. Только не в моем доме.
Решительно толкнула дверь и вошла. Отдернула вниз жакет, поправила юбку, гордо подняла подбородок.
— Привет всем! — Почти пропела, обретая вдруг силу духа и ощутимую уверенность в себе.
Надо же, собрались в гостиной. Видимо, чтобы встретить с гулянки блудную дочь. Андрей уже с утра был при параде: серый свитер с брюками, на ногах мягкие кожаные домашние туфли. И все тот же холодный осуждающий взгляд, адресованный не кому иному, как мне. Мама выглядела привычно усталой, держалась немного поодаль, нервно теребя край водолазки, висящей на ее исхудавшем теле, словно на вешалке. Сестрица встретила меня во всеоружии: изящный поворот головы, невинные глаза испуганной лани — заранее приготовленная маска, не раз опробованная и так хорошо зарекомен