Наверное, смотрела на приглашение слишком долго, потому что он вдруг взял из моих рук контейнер с мороженым и бутылку и кивнул на скамейку:
— Давайте-ка, присядем.
Это был не вопрос. Не приглашение. Он не спрашивал моего мнения, просто двинулся в нужном направлении, даже не проверяя, иду ли за ним. И я быстро припустила следом по узкой дорожке, ведущей к деревьям. Села, сложила руки на коленях и робко подняла на него взгляд.
Кадык ходил ходуном, глаза бегали по моему лицу. Мужчина казался обеспокоенным и взволнованным.
— Думал, вам полегчает, если избавлю вас от этой неприятной ситуации. — Вдруг сказал он, тяжело вздохнув. — Но вы продолжаете плакать.
— Я что? — Вздрогнула, пройдясь ладонями по лицу.
Они тут же стали мокрыми. Да что за напасть? Все слезы, копившиеся во мне больше десяти лет, решили разом выйти наружу? Стыдно-то как…
— Простите, — выдавила, пытаясь отыскать в карманах платок.
Конечно же, его там не оказалось.
— Это вы меня простите, если сделал что-то не то. Не хотел вас обидеть или… напугать.
— Нет, что вы! — Спохватилась я. — Это не из-за вас. Наоборот. Просто…
И покосилась на злосчастную карточку, лежащую теперь на крышке контейнера. Будто зависла, разглядывая оборотную сторону, украшенную рисунком из лепестков блестящих цветов с колючими стеблями. Замерла, забыв, что нужно хоть иногда дышать. Впилась в нее глазами, будто в заразу, угрожающую жизни и здоровью.
— Из-за этого? — Тихо спросил он.
Медленно наклонилась на спинку скамьи и кивнула.
— Можно? — Мужчина робко протянул руку. Кивнула еще раз, и он перевернул карточку.
Из моих глаз с удвоенной силой полились слезы. Будто там было написано что-то чрезвычайно стыдное или неприятное про меня. Пока его пронзительные глаза черными угольками скользили по строчкам, меня охватила ужасная паника. А вдруг не спросит? Зачем это ему? Мне вдруг почему-то очень захотелось поделиться этой болью хоть с кем-то.
Но он спросил:
— А кто они? Кристина и Альберт?
И меня вдруг прорвало. Хотел он того или нет, но незнакомцу пришлось выслушать и про мою сестру, и про бывшего жениха, и про их вероломство. Когда очнулась, выплеснув все накопившееся, и выдохнула, отметив, что слез больше нет, мужчина так и сидел напротив меня все с тем же взволнованным выражением лица, на котором, на удивление, не было ни отвращения, ни желания поскорее сбежать.
— Надоело быть сильной. Нужно признать: у меня все плохо, и я совсем одна.
Вытерла лицо рукавом рубашки.
— У тебя что, совсем нет друзей?
— Ну, как… — Всхлипнула, вдруг обнаружив, что держу в руках ложку и зачерпываю мороженое прямо из ведра, стоящего у меня на коленях. — У меня работа, мне некогда дружить. Черт… Да! У меня совсем нет друзей! Точнее, до знакомства с соседками не было…
— Ясно, — нахмурив брови, протянул он.
После такого концерта с соплями и признаниями, мужчина казался мне совершенно непрошибаемым, стойким и почти героичным.
— Все плохо. В жизни, на работе, да еще какая-то мразь обо мне статьи строчит… — Закрыла ведро крышкой и, набравшись смелости, взглянула на него. — Прости меня, пожалуйста, мне, наверное, очень нужно было высказаться. Обычно я себя так не веду с незнакомыми людьми и вообще…
— Артем, — он протянул мне руку
— Варя, — улыбнулась, пожимая ее.
Рукопожатие получилось слабеньким — он, вероятно, боялся причинить мне боль. Но от прикосновения его ладони, горячей и мягкой, по всему по телу пронеслись неведомые прежде импульсы, чем-то похожие на электрические. Ощущение было странным и непривычным. Не припоминаю, чтобы реагировала так на кого-то еще.
— На самом деле, я боюсь женских слез, — мужчина пожал плечами.
— Прости, — улыбнулась я.
Понятно, чего это здоровяк выглядел таким растерянным.
— Так что ты решила?
Взглянула, непонимающе:
— Насчет чего?
— Ты идешь? На свадьбу.
Замерла.
— Я? — Такое у меня даже в голове не укладывалось. — Да ты что! Не-е ет, это даже не рассматривается!
— Почему? — Теперь Артем выглядел искренне удивленным.
— Зачем? Это унизительно!
— Разве не для этого сестра прислала тебе приглашение? Она этого от тебя и ждет. Считает, что может раздавить какой-то, — покрутил в руках приглашение, — карточкой с буквами. А ее будущий муж и вовсе, наверное, мечтает не слышать о тебе никогда. Ему ведь еще смелости нужно набраться, чтобы посмотреть в твои глаза.
Не понимаю, что такого было в его взгляде: смеющиеся ли искорки, уверенность или мягкость, призывающая довериться, но они меня совершенно точно зацепили. И еще как…
— О чем ты хочешь сказать?
— Думаю, каждый должен получать по заслугам. Сделай то, чего они меньше всего от тебя ждут. Приди.
Замотала головой.
— Нет…
— Да. — Теперь он улыбался еще шире, смотрел загадочно, игриво и даже играл бровями. — Приди и получи удовольствие. Испорть им настроение своим счастливым видом. Они украли твой день, думай только об этом. И о том, какой сладкой может быть месть.
— Я так не смогу…
Едва представила, что заявлюсь туда, на меня все будут смотреть, шептаться… Нет. К тому же меня не ждут, вдруг там даже места свободного за столиком не окажется? Двойное унижение!
Артем повернул ко мне карточку обратной стороной и приблизил почти вплотную к лицу. Мелкими буквами в нижнем правом углу было выведено: приглашение на двух лиц.
— Хочешь, помогу тебе?
Не могла поверить тому, что услышала.
— Ты? — Как ни старалась, не получалось скрыть волнения. — Зачем тебе это?
— Думаю, будет весело. И я уже давно нигде не бывал.
Провести вечер с этим красавцем? Ох… У меня, кажется, от одного только предвкушения конечности немеют! Альберт будет в шоке, Крис кипятком обоссытся.
— И ты… пойдешь со мной? — Мои глаза никак не хотели возвращаться назад в свои орбиты.
— Да, — совершенно серьезно кивнул он и посмотрел на часы. — Черт! — Вскочил, доставая из кармана шорт телефон. — Давай свой номер, завтра заеду за тобой в три часа. Пойдет? Сейчас мне очень нужно бежать, опаздываю, извини.
Я начисто забыла все цифры, и есть ли у меня телефон вообще. Опьянела от запаха духов, донесшегося до меня, едва Артем встал со скамьи.
— П..Паа… Пять… О, господи, семь, девятьсот… — Продиктовала с трудом, стараясь не заикаться, и робко посмотрела на него.
Подарив мне ослепительную улыбку, обнажающую ряд белоснежных зубов, мужчина вновь протянул руку:
— Очень приятно, Варя. — Произнес мое имя с какой-то особой теплотой (или показалось?). — До завтра.
Пожала ее, кивая:
— И мне…
— Да не переживай ты так. Просто повеселимся.
Он подмигнул (подмигнул!) мне, вставил в ухо наушник, быстро развернулся и пружинящей походкой удалился прочь.
— А-а-а! — Буквально ворвалась в квартиру к девочкам, размахивая бутылкой и ведром с талым мороженым, словно неандерталец палкой.
— Что? — Встречать меня в коридор выбежала перепуганная Вера. Оглядела с ног до головы и выдохнула. — Что стряслось?!
Отдала ей покупки, сложила руки на груди, закрыла глаза и приказала себе поверить в то, что все это не было сном.
Черт! Поступила опасно, необдуманно, легкомысленно, но почему-то та-а-ак теперь кайфово, что кровь, как бешеная, носится по венам, заставляя бояться и хотеть предстоящего еще сильнее.
— Я, кажется, мужика подцепила… — Произнесла жалобно, опустив плечи и широко открыв глаза.
Секунда, и Вера расплылась в улыбке:
— Вот видишь, Ника, а ты говорила, что безнадежная она!
Глава 9
— Нужно для начала сходить к врачу-офтальмологу, нельзя же так сразу: надел и пошел.
Ника поправила мне бретельку и отошла назад:
— Так все ведь нормально. Ты уже в этих линзах целый час, глаза не режет, моргать получается, какие проблемы? Считай, примерку сделали.
— Ладно, — согласилась я, усаживаясь на стул, — давай, крась ресницы.
— Да я тебе ща в глаз ткну нечаянно. Нет уж, придется самой. Не умеешь, что ли?
— Ну как… Умею вроде…
По гладкой столешнице по направлению ко мне проехался тюбик водостойкой туши. Остановила его пальцами и взяла в ладонь.
— Рот открыла и шпаришь. Делов-то.
Встала и подошла к зеркалу:
— Рот обязательно открывать?
Ника усмехнулась, поправляя лямки своего джинсового комбеза:
— Не знаю, как это работает, но говорят, что дело именно в этом. Так что открывай тюбик и крась. Тщательнее прокрашивай у основания и медленно вытягивай вверх. Но не перестарайся.
— Да я не совсем дубина, — проворчала, пристраиваясь у зеркала, — разжевываешь мне, как слабоумной.
— Кто тебя знает, — отозвалась она, наблюдая за каждым моим движением, — иногда мне кажется, что ты только прикидываешься ботаном, а иногда начинаю реально переживать. Вдруг твой этот мужчинка, который тебя идет выгуливать… вдруг вы с ним… ну… того-этого… слово за слово… и…
— Что? — Оторвалась, чтобы посмотреть на нее.
— Ну, дойдет у вас до этого. Вдруг. — Ника нервно развела руками, култышки на ее светлой голове качнулись в такт. — Переживаю, как ты себя будешь вести. Вдруг зажмешься вся.
— Ничего такого у нас не будет! — Несколько раз моргнула, спрятала щеточку в тюбик и закрутила крышку. — Мне он, конечно, показался весьма симпатичным, но… мы знакомы всего-ничего. И не в моих правилах заниматься чем-то подобным на первом свидании!
— Значит, свидании? Вчера ты весь вечер спорила, что он тебя просто пожалел, поэтому решил сопроводить на мероприятие и, может, даже не придет.
— Так и есть.
Соседка протянула мне чулки:
— Может, я и слишком молода, но кое-что понимаю в этой жизни. Свой-то мужик, родной и давно знакомый, не всегда готов на такие жесты, как этот. А, значит, ты ему понравилась. Присмотрись лучше, вдруг достойный кандидат. Разве это не то безумство, о котором мы говорили? — Она подмигнула. — И будет, что вспомнить…