— Хм. Угу. — Перевел взгляд на Варю, которая тоже разговаривала в этот момент с кем-то по телефону.
— Задавал вопросы, интересовался твоим прошлым и тем делом с алюминием.
— Угу. Понял тебя.
— Сказал ему все, как есть. Что перекупил твой бизнес.
Вздохнул, заметив, что Варя сильно напряглась.
— Спасибо.
— Ну, будь здоров.
— И ты.
Положил трубку и дождался, когда она выслушает своего собеседника до конца. Варя нажала «отбой», убрала телефон дрожащей рукой в карман и растерянно взглянула на меня:
— Только что нашли труп девушки на пляже. Это снова он, наш упырь.
Предрассветные сумерки сгоняли ночь. Из блеклого тумана постепенно проступали неясные очертания берега — самая кромка воды, одинокие пустые скамеечки, лежаки, старые покосившиеся грибочки с натянутым на крыши рваным солнцезащитным тентом. И целые километры мягкого песка в сонной тишине прибрежной линии.
Утренняя прохлада стелилась по нашим ногам, в небе уже слышались крики пробудившихся птиц. По мере нашего приближения окружающие предметы становились все четче, и вскоре сквозь водянистую пелену тумана проступили и силуэты собравшихся возле кабинок для переодевания людей. Легкий ветерок трепал сигнальную ленту, опоясывающую собой место преступления.
Мы подбежали ближе, и я сразу заметила длинные борозды, вьющиеся хищной змеей по песку от тела убитой до зарослей магнолии. Их уже фотографировали и изучали криминалисты.
— Он убил ее там, в кустах, — надломленным голосом произнес Артем, — а потом притащил сюда… Зачем?
— Для нас. — Ответила хрипло и коротким кивком головы поздоровалась со своими коллегами. — Чтобы мы видели.
Толпа расступилась, пропуская меня вперед.
— Не успела ты поспать, Варвара, — сказал Анатолий Палыч, отступая назад.
— Не ложилась. — Подошла вплотную к телу и задержала дыхание.
Совсем юная. Готова даже поспорить, что невинная. Светловолосая девушка лежала на спине в позе морской звезды, глаза с длинными ресницами были закрыты, руки и ноги раскинуты в стороны. По-зверски разодранная розовая футболка с Минни Маус держалась на одних плечах, обнажая еще не округлившуюся грудь с нежно-розовыми сосками. Коротенькая джинсовая юбочка покоилась на талии, собравшись в нелепую гармошку.
— Причина смерти? — Спросила тихо, внимательно разглядывая потеки запекшейся крови на внутренней стороне ее бедер.
— Проникающая колото-резаная рана, — он указал на шею жертвы.
И у меня перед глазами моментально встала картина, как на выдохе из этого отверстия у девушки выходит пузырящийся кровавой пеной воздух перед смертью, и как на вдохе происходит засасывание воздуха в рану с характерным шипящим звуком. И как убийца смотрит на содеянное и чувствует удовлетворение, блаженство и утоление дикого голода.
Ему не просто не терпелось лишить кого-то жизни, на этот раз он хотел сделать это напоказ. Выставить на всеобщее обозрение. Чтобы мы видели, что он знает о нас, что дразнит, что бросает вызов.
— На этот раз его жестокость не знала границ, — отводя взгляд от обнаженного бледного тела, произнес Артем.
— И наглость тоже. — Надела перчатки и склонилась над телом. — Время смерти?
Анатолий Павлович закрыл свой чемоданчик.
— В районе одиннадцати вечера.
— Ужас. Еще было светло. Может, кто-то видел что-то… — Осмотрела кисти ее рук. — Он, наверняка, знал или догадывался, что мы патрулируем парк. И выбрал этот способ, чтобы заявить, что ему ничто не помешает убивать. — Внимательно изучила кожные покровы погибшей. — Или жажда была настолько сильной, что просто не было сил ждать… Интересно, он сам привел ее на этот заброшенный пляж? Или выследил где-то неподалеку?
— Сейчас проверяем все заявления о пропаже людей. — Сказал подошедший Руслан. — Наверняка, родители спохватились сразу же, когда девочка вовремя не вернулась домой.
— Я бы свою дочь ни за что никуда не отпустила. — Покачала головой, в последний раз с тоской оглядывая щупленькое тельце жертвы. Она была настоящей красавицей. Очень жалко. Очень. — Что у нас там? — Указала на следы волочения.
— Трава примята. — Руслан наморщил лоб. — Насиловал ее там, потом волочил за руки сюда. Хотел, чтобы быстрей нашли.
— Пойду, посмотрю. — Встала и направилась туда, внимательно осматривая путь.
Судя по следам на лице убитой, этот зверь закрывал ей рот ладонью. Несколько раз сильно приложился кулаком, чтобы девчонка немного потерялась и не смела сопротивляться. Душил, выкручивал руки, а совершив надругательство, беспощадно перерезал горло.
Когда я подошла к зарослям магнолии, криминалисты уже упаковывали в специальный пакет найденные в траве трусики-шорты. Девичьи, черные с розовой окантовкой, с веселым изображением мультяшных миньонов на задней части.
Зачем же ты с ним пошла, маленькая?
— Есть, — крикнул мне Олег, потрясая в воздухе телефоном, — мы знаем, кто жертва. Поехали.
Лучшая подружка погибшей Лины Ковальковой полноватая девчушка с брекетами по имени Тася ерзала на стуле, явно намекая на то, чтобы мы попросили выйти ее мать.
— Водички попить не найдется? — Спросил Артем у женщины.
— Конечно, — немного растерялась мама подростка.
— Буду премного благодарен. — Он указал ей на дверь.
— Ну… хорошо, — она неохотно вышла из комнаты.
— Лина не пошла со мной гулять вчера потому, что у нее было свидание! — Выпалила Тася, едва дверь за матерью закрылась.
— Откуда ты знаешь?
— Она мне сказала об этом по телефону.
— Что именно?
Глаза девушки забегали.
— Сказала, что познакомилась с парнем.
— Парнем? Или мужчиной?
— Э… — Тася почесала затылок. — С классным чуваком. Так она сказала.
— Понятно. Дальше.
— И он назначил ей встречу вечером.
— Где? Во сколько?
Ее лицо сразу приняло виноватый вид.
— Не знаю… — Девушка убрала ладонями темные волосы с лица. — Вечером…
— Больше ничего не сказала? — Я нарисовала знак вопроса в блокноте. — Как его звали? Как они познакомились? Где?
— Ой… Сказала только то, что он был в форме, попросил у нее документы возле вокзала, и они разговорились… — Тася уставилась на меня и в ужасе прикрыла рот рукой. — Хотите, сказать, что это он?
По моей спине пробежал неприятный холодок.
Вот почему он не оставлял следов — знал всю нашу кухню изнутри. Маньяк был одним из нас.
Глава 17
Большими цифрами выписала на лист бумаги даты.
— Нам нужны фамилии тех, кто дежурил вчера днем. — Обвела нужную строчку. — И нужны фамилии тех, кто дежурил в те дни, когда были убиты другие девушки. Мы ищем совпадения. Приступаем.
Потерла пальцами виски, прошлась по уставшим глазам. Самое плохое в этой работе то, что, поймав преступника, ты не можешь превратить его голову в мармелад, даже если это крайне необходимо для восстановления твоего психического состояния. Единственное, что можешь сделать — приложить все усилия, чтобы он потом долго и мучительно гнил в клетке за свои деяния.
Сняв линзы, умывшись холодной водой в уборной и убрав волосы в хвост, я теперь чувствовала себя вполне сносно. Потянулась, разгоняя усталость, и принялась варить крепкий кофе.
Крепкий — значит, нормальный такой крепкий кофе, от которого шторки в глазах прекращают закрываться, сердце гудит, как мотор гоночного болида, а тебя самого штырит, как наркомана, еще часа два. Адски черный, вязкий, густой — чтоб ложка стояла. Вот это кофе для неспящих на службе правоохранителей. Вот это варево, возвращающее к жизни после суток без сна. Это коктейль из плавленых автомобильных покрышек и гуталина со вкусом арабики.
Порох утром на планерке рвал и метал. Весь отдел, как и город, уже тоже стояли на ушах. Пресса, благодаря вмешательству и просьбам Грина, ограничилась лишь сухим сообщением о произошедшем, без лишних кровавых подробностей, но и этого было достаточно, чтобы всколыхнуть общественность.
— Держи, — поставила перед Артемом чашку с ароматным напитком.
— А где пенка с сердечком? — Спросил он, оторвавшись от бумаг.
Белки его глаз заметно покраснели, под ними темными кругами обозначились недостаток сна и чудовищная усталость. На смуглых щеках проступила темная щетина. Но улыбка… она по-прежнему освещала собой даже такой мрачный, почти траурный день.
— А где тогда мои чаевые? — Попыталась пошутить, но вышло как-то горько.
Гринев кивнул. Ему явно хотелось, чтобы я улыбнулась, но мне сейчас было не осилить подобное.
— Спасибо, что решила поухаживать. — Поблагодарил, подмигнув, и вернулся к работе.
— Пожалуйста. — Ответила хрипло. Вернулась к столику и взяла кружки для ребят. — Олег. — Поставила перед разговаривающим по телефону парнем кофе. — Руслан. — Подошла к оперу, внимательно уставившемуся в экран компьютера, и подала напиток.
— Спасибо, — кивнул тот, — запомню этот день. Когда еще мне следователь будет кофе подавать?
— Отметь красным в календаре, — усмехнулась, заглядывая в экран. — Довез вчера Нику до дома? Все нормально?
— Нику? — Оторвался Руслан. — А, ага. Проводил до двери. Забавная она до ужаса. И у нее, оказывается, такая симпатичная соседка… — Его щеки покрылись румянцем. — Вера.
Посмотрела на него пристально.
— Да-а. — И как я могла забыть, что ему нравятся брюнетки? — И свободная.
— Да?
— Ага.
И направилась к столику, чтобы взять свою кружку. Застыла возле окна, пытаясь собраться с мыслями и вдыхая аромат кофе. Терпкий, густой, с мягкой дымной горечью. Солнце сегодня за окном продолжало нещадно палить землю, но его свет казался необыкновенно ярким, даже ослепляющим. Весь мыс вдали, казалось, просто тонул в нем, как в белых всполохах светодиодных ламп.
— Я тут подумал, — хрипло произнес Артем, внезапно оказавшись у меня за спиной, — если даже он патрулирует вокзал… Они ведь там поодиночке редко ходят. Да и нужно еще решиться на то, чтобы до наступления темноты идти с девушкой до парка прямо в своей форме.