– Ага, – кивнула секретарша. – Отлично. И что мы делаем в продолжение этого праздника?
– Входную дверь не открывали, – задумчиво ответила Лавиния; все повернулись и поглядели на дверь. – Значит, наш неизвестный злоумышленник нашёл другой вход.
– Синьора коммандер, вот сразу видно, что вы не здешняя! – хохотнул суперинтендант. – У любого приличного здания в Венеции есть два входа…
– Да-да, водный и сухопутный. И при чём тут это?
– При том, что парадный вход в театр как раз сухопутный. А водных у нас два, технический и потайной.
– Зачем? – не утерпела Марджори.
– Ну, технический – для того, чтобы доставить всё то, что нельзя внести через парадные двери. Фанеру для декораций, ящики с вином и просекко, доски и брёвна, рулоны ткани, новый рояль… Посуху-то это не доставишь, только на лодке, понимаете?
– Понимаю. Про технический вход всё понимаю, а… тайный?
– Он был открыт при последней реставрации здания…
– Скажите уж прямо, во время постройки заново! – посоветовал Джан-Марко. – Мне ли не знать, сколько наша семья перечислила на эту постройку!
– Ну, примерно столько же, сколько Контарини, Морозини, те же Фабриччако… – парировал суперинтендант. – Я могу продолжать, синьора коммандер? Так вот, было решено сделать потайную дверь и вход с канала на случай, если дож или какой-то иностранный гость захочет посетить спектакль, не афишируя это. Сами понимаете, всякое бывает. За той дверью начинается довольно длинный коридор, заканчивающийся лестницей в ложу. Архитектор, который планировал этот потайной вход, настоял, чтобы были сделаны и две двери для срочной эвакуации, понимаете?
– Ага, и вы считаете, что одна из этих дверей могла вести сюда?
– Тьма его знает, синьора коммандер! Конечно, по известным вам причинам сюда не допускается никто посторонний, но…
– Могла, – утвердительно кивнула госпожа Редфилд. – И вела. А тот архитектор жив ещё?
– Ну что вы, столько лет прошло! Синьор Бресвальдо не был магом, и в год пожара, в одна тысяча девятьсот девяносто шестом, ему уже было глубоко за восемьдесят…
– А теперь спросить нам не с кого, продолжила Лавиния. – Отлично! Но если мышь смогла найти щёлку и выскользнуть, то дело кота – проследить её путь и посторожить. Не так ли, синьор Бартоло?
Кот оторвался от вылизывания задней лапы, повёл ушами и одним прыжком оказался на облюбованном плече.
Выход к воде был прикрыт иллюзией, и, если бы не коммандер, буквально ощупывавшая и обнюхивавшая каждый участок стены, никто бы его и не нашёл.
– Привязано к амулету, – деловито сказал Джан-Марко. – И он должен быть не далее, чем в метре от дверного косяка.
– Ищи. А мы пока изучим замок и следы на нём. Кстати, Марджори, дай мне кристалл для записи ауры, не верю я, чтобы наши злодеи так аккуратно всё подчистили. Хоть кусочек, да найдётся! Синьор Кавальери, идите-ка сюда, побудете подставкой для кристалла!
Наконец, со всеми предосторожностями, дверь была открыта. Лавиния шагнула через порог и оказалась на узкой мраморной полочке, окаймлявшей… протоку? Канал? Нет, не канал, что-то вроде каменной трубы высотой чуть более двух метров и ровно такой ширины, чтобы гондола могла пройти, не чиркнув бортами. В дальнем конце этой трубы виднелся дневной свет, перечёркнутый решёткой. Оттуда тянуло промозглой сыростью.
– Скорее всего, оттуда всё это легко принять за водосток или какие-то ирригационные пути, – сказал Торнабуони, вышедший за ней следом. – Подожди меня здесь, я помечу решётку, чтобы легко было найти её с той стороны. Да стой на месте, мрамор скользкий, весь в тине!
Он ловко пробежал по каменной полочке, и в самом деле скользкой до ужаса, нагнулся к решётке и что-то там сделал. Лавиния встретила его вопросом:
– Поставим записывающие кристаллы?
– Доказательства нам понадобятся, конечно… Но придётся каждый день менять.
– Придётся. Конечно, хорошо бы представлять себе, на какой момент они предполагают свою диверсию, – госпожа Редфилд прищурилась, глядя на дневной свет через перекрестья решётки. – Существуют какие-то графики высокой воды, или как это тут называется?
– Это называется «aqua alta», высокая вода, и, разумеется, графики существуют. Сейчас вернёмся куда-нибудь, где посуше, и прикинем.
Стоя над закрытым люком, Лавиния ещё раз взглянула на фреску.
– Туманный зверь, bissa caligo, – пробормотала она. – Защита, значит…
– Защита и наказание, синьора коммандер, – почтительно поправил её суперинтендант.
– Ну-ну, посмотрим… Найдите мне текст этой легенды, синьор Кавальери, сможете?
– Разумеется, синьора коммандер. Полный вариант, или тот, что с острова Мурано, или тот, который рассказывали детям?
– Все. Все, синьор Кавальери!
Они гуськом прошли по короткому коридору к двери. Госпожа Редфилд шла последней, и, закрывая дверь за собой – хорошо смазанные петли не издали ни звука! – она не удержалась и снова посмотрела на ленту тумана, обвившуюся вокруг еле различимого в дымке города. Правый глаз чудовища сверкнул зеленью и золотом; Лавиния вздрогнула и пробормотала:
– Подожди немного, я во всём этом разберусь.
Когда они вернулись в кабинет, синьор Бартоло вспрыгнул на своё место на письменном столе и стал вылизываться, брезгливо дёргая шкурой на спине.
– Можно подумать, я тебя руками хватал, – покосился на него Торнабуони. – Ты на мне ездил!
– Кот заслужил свою порцию сливок, – возразила Марджори. – И вообще, по-моему, нам сейчас не до него. Кстати, один вопрос вы, господа маги, не прояснили…
– Какой?
– Ну, предположим, существует некая тенденция подъёма воды. С чем это связано?
– В первую очередь с водой же, – принялся объяснять Джан-Марко. – Приливы и отливы моря…
– Вряд ли это сильно поднимает уровень в лагуне.
– Несильно. Но есть ещё сезонные явления, то есть, таяние снега в горах и дожди. И в ближайшее время мы ждём именно этого.
– Хорошо… – Марджори прошлась по кабинету, рассеянно погладила Бартоло. – А положение светил на это всё как-то влияет?
С немым восторгом госпожа Редфилд смотрела на свою бессменную секретаршу. Они, боевые маги, упустили такой существенный момент, а эта женщина без капли дара ткнула их носом! Она уже открыла рот, чтобы ответить, но тут в оконное стекло застучала белая птичка. Суперинтендант приоткрыл створку, магвестник впорхнул в комнату и упал в руки Лавинии. Развернул листок, она пробежала текст глазами и поднялась.
– Меня приглашает монсиньор архиепископ, просит быть у него в час дня. Джан-Марко, предлагаю разделить обязанности и встретиться у меня вечером, чтобы всё обсудить.
– Хорошо, и какое разделение ты предполагаешь?
– Синьор Кавальери, с вас текст легенды, все варианты, – суперинтендант кивнул. – Марджори, ты остаёшься в распоряжении синьора Торнабуони. Никто лучше тебя не составляет графики так, чтобы сразу можно было увидеть, где самая опасная точка. Джан-Марко…
– Да, я понял. А ты?
– А я поищу встречи с синьором Лючиано Корнаро. Мне кажется, ему, как совладельцу театра, многое следует узнать… и объяснить! Не охайте, синьор Кавальери, вас я в обиду не дам. Да и можно ли нарушать традиции, вы же сами рассказывали, что ни один суперинтендант «Ла Фениче» не был уволен!
– Благодарю вас, синьора коммандер, – Кавальери поклонился.
Лавиния пошла к выходу, но уже у двери хлопнула себя по лбу.
– Чуть не забыла! Джан-Марко, твой юный родственник свободен?
– Увы, он попросил на сегодня выходной. Куда-то ему надо было съездить по семейным делам, не то в Верону, не то в Виченцу. А что ты хотела?
– Ты же знаешь, у меня здесь всегда возникают проблемы со связью, – с досадой ответила госпожа Редфилд. – Магпочта уходит через раз, говорить по коммуникатору не всегда удобно, да и не каждый раз получается. Думала использовать Джан-Франко, в том числе, и как почтового голубя. Ладно, как-нибудь выкручусь.
– Незачем, – усмехнулся Торнабуони. – Вот, держи! – он бросил кристалл, и Лавиния ловко его поймала. – Настроен лично на меня, создаёшь письмо, нажимаешь и алле-оп! Листок падает в мои руки.
Часть 6
«Di Provenza il mar, il suol Chi dal cor ti cancello?» (Giuzeppe Verdi, «La Traviata», Aria di Germont)
«Ты забыл край милый свой, Бросил ты Прованс родной, Где так много светлых дней Было в юности твоей» (Верди, «Травиата», ария Жермона)
До назначенного – ну ладно, предложенного! – времени встречи оставалось ещё больше часа, и Лавиния пошла в сторону Ка’Тре Фонтани пешком. Да и всё равно гондолы в распоряжении у неё сегодня не было, а открывать портал здесь, в Венеции, она не стала бы и под угрозой лишения магических сил. Слишком хорошо коммандер помнила, как выглядит маг, шагнувший в нестабильный портал. Вернее, что от этого мага остаётся.
Пару раз свернула не туда, забрела в узкую и длинную улочку, закончившуюся тупиком, так что пришлось возвращаться назад; остановилась у витрины магазина, торгующего амулетами и артефактами, зашла внутрь и провела восхитительные двадцать минут, разглядывая новинки и беседуя с мастером о последних разработках Гильдии. Словом, когда в очередной раз госпожа Редфилд взглянула на часы, до часу дня оставалось совсем немного, а она совершенно не представляла себе, где находится.
Скривившись, Лавиния обозвала себя старой вороной и вытащила из кармана коммуникатор.
Секретарь архиепископа, Джакомо Вентури, ответил сразу же, словно ждал этого звонка. Впрочем, почему «словно»? Он и ждал. Работа секретаря отчасти в этом и заключается…
– Где вы находитесь, синьора коммандер? – спросил Вентури деловито.
– Тьма его знает, – честно ответила она. – Сейчас попробую найти какую-нибудь надпись… Ага, вот! Sotoportego dei Preti, это вам о чём-то говорит?
– Вы почти на месте. Sotoportego – это сквозной проход. По нему вы выйдете на площадь, кампо, – объяснял секретарь почти по слогам, будто маленькому ребенку. – Кампо Bandiera e Moro. Там посередине колодец из белого мрамора. Вот рядом с ним и стойте, а я подойду.