– Почему называется Рио Терра? Это ж не канал, а просто улица!
– Здесь раньше был канал, Rio Foscarini, – пояснил гондольер. – Потом его засыпали землёй, вот и называется Рио Терра Фоскарини.
– Ну, и как нам искать дом номер семьсот восемнадцать?
– По табличкам, синьора! – засмеялся Пьетро. – Номера домов написаны на них, синим по белому. И кстати, это не номер дома, а номер подъезда.
Искомое здание оказалось совсем рядом, четвёртое по счёту от набережной. Три этажа, три двери, на каждой и в самом деле номер. Нужный им – ближайший. Дверной молоток самой традиционной формы, в виде львиной морды с кольцом в зубах, прямо посередине двери, как, впрочем, и дверная ручка, и замочная скважина.
Молодой человек постучал – тишина. Ещё раз и ещё… Наконец, в тот момент, когда Лавиния уже примерялась, как бы половчее вышибить дверь, она распахнулась. На пороге стояла старуха, древняя, как сама Венеция, но далеко не такая прекрасная. Седая прядь выбивалась из-под чёрного чепца, глубокие морщины избороздили лицо, выцветшие глаза смотрели на незваных гостей безо всякой приязни.
– Что угодно? – спросила старуха.
– Синьор Кавальери тут проживает?
– Тут.
– Мне необходимо с ним увидеться. Я коммандер Редфилд из Службы магической безопасности.
– Да? – смерив её скептическим взглядом, старая ведьма покачала головой. – Синьор Кавальери болен и никого не принимает.
– Значит, я войду и вылечу его! – рассердилась Лавиния. – Ну-ка, пустите!
Но старуха стояла в дверях и смотрела насмешливо:
– А что, у вашей службы есть право врываться в дома граждан Венеции без какого-нибудь ордера?
– Ну, почему уж так сразу и без ордера? – раздался голос у неё за спиной. – И ордер есть, и все права.
– Джан-Марко! – воскликнула коммандер. – Отлично, идём скорее! Ты привёз мага-медика? Если сейчас с тобой не приехал, немедленно вызови, суперинтендант болен!
Двое старших офицеров скрылись в здании, за ними последовали ещё трое или четверо человек, в том числе – пожилой мужчина с характерным докторским чемоданчиком. Возле двери остались стоять растерянная старуха и гондольер, который чуть неуклюже стал её утешать:
– Да вы не волнуйтесь, синьора коммандер плохого не сделает. Она второй день вашего Кавальери разыскивает, очень волновалась за него.
– Что б ты понимал, мальчишка, – с горечью сказала женщина в чёрном чепце. – Я сына вижу только по утрам за завтраком, да и то не каждый день, он иной раз и ночует в этом проклятом театре. А тут болеет, лежит, зато со мной…
– Пусть лучше будет здоров, – погладил её по плечу Пьетро. – Маги-медики его быстро на ноги поставят!
– Глупый мальчик, – вздохнула старуха. – Пойдём, напою тебя кофе.
Суперинтендант и в самом деле был болен, и болен всерьёз. От жизнерадостного толстенького коротышки с розовыми щёчками не осталось почти ничего: на кровати лежал отёкший мужчина неизвестного возраста с серо-жёлтым лицом. Он открыл глаза и прошептал:
– А, синьора коммандер! Простите, не выполнил я ваше поручение, не успел.
– Тьма с ним, с поручением, что с вами случилось?
– Похоже, проклятие меня зацепило. Представляете, когда я открываю глаза, боюсь на себя смотреть, мне кажется, что я таю, просто исчезаю. Может, стазис на меня наложите, как на ту шкатулку?
– Ерунда, Кавальери, просто ерунда, – ответила Лавиния строго. – Если бы вы были моим студентом, я бы поставила вам двойку! Они все точно знают, что стазис нельзя применять к живым организмам.
– А я уже почти неживой, – и он скривил губы в улыбке.
– Это мы ещё посмотрим, – вмешался в разговор новый голос. – Мои пациенты так просто не умирают, и вы не смейте, не портите мне статистику! Ну-ка, голубчик, дайте мне вас осмотреть…
Джан-Марко и Лавиния вышли из спальни, чтобы не мешать магу-медику.
– Как ты этот адрес нашёл? – спросила она, скорее для того, чтобы занять чем-то мысли.
– Как ты и советовала, через городскую стражу.
– А я пыталась через храм…
– Ах, вот почему вы были рядом с Пантеоном!
– Ну да… Но представляешь себе, меня там просто послали!
– Кто?
– Там, по словам Пьетро, новый жрец, некий посвящённый Луиджи Фельди, вот он и… Слушай, это что, я тебе ябедничаю?
– Точно! А я-то думал, что ж это происходит?
Они вежливо посмеялись и замолчали, прислушиваясь к тому, что происходило в спальне. Лавиния поймала себя на том, что переживает за суперинтенданта, как переживала бы за кого-то из своейкоманды или за того же Джан-Франко.
– Кстати, – вспомнила она. – Завтра приедет Рагнардсен. Он просчитал… потом расскажу, – перебила она себя, и вовремя.
Из комнаты вышел маг-медик и прикрыл за собой дверь.
– Пациент спит, и проспит ещё сутки, – сказал он. – Опасности уже нет, но, скажу вам честно, ещё пара часов, и он в самом деле начал бы развоплощаться. Я пришлю сиделку, а завтра в восемь утра её сменит другая. Мать к нему не подпускать!
– Доктор Манчини, кратко – что с ним?
– Самое удивительное, что причин его состояния я пока не нашёл. Сделаю анализы, изучу – смогу сказать больше.
– Кавальери предположил, что его зацепило проклятие.
– Возможно. Очень возможно! Я обращу особое внимание на повреждения ауры, и в отчёте всё вам изложу. Всего доброго, синьоры!
Маг-медик раскланялся и ушёл, а Лавиния повернулась к Джан-Марко:
– Что там с проклятием?
– Давай не здесь.
– Хорошо. Где?
– Ну, традиционно у тебя в гостиной. У меня дел ещё на пару часов, потом я приду.
– Пьетро!
Тишина.
– Пьетро!
Тишина.
– Я беру другого гондольера?
Кстати, это не составило бы никакого труда: возле моста Академии госпожа Редфилд приметила пять или шесть лодок с дремлющими молодцами в полосатых майках и соломенных шляпах с красной лентой. «И холод их не берёт никакой!» – подумала тогда она.
Но идти к мосту не пришлось: где-то в глубине дома распахнулась дверь, пахнуло кофе и едой, и из кухни выскочил Пьетро, на ходу отряхивающий крошки с губ.
– Я готов, синьора коммандер!
Следом выплыла знакомая уже старуха в чёрном. При виде Лавинии морщины её углубились, явственно складываясь в гримасу неодобрения. Возможно, она даже и сказала бы что-нибудь, но тут открылась входная дверь, и с чрезвычайно деловым видом вошла высокая крепкая женщина в белом чепце медсестры, сопровождаемая двумя оперативниками.
– Сиделка Мария Колаяни, по вызову доктора Манчини. Где пациент?
– Пойдёмте, – сказала Лавиния. – Я вас провожу наверх. Пьетро, через пять минут я бы хотела отсюда уйти!
– А вы кто, синьора, родственница больного? – нахмурилась сиделка.
– Боже сохрани! Коммандер Редфилд, Служба магбезопасности. Кстати, единственная родственница – женщина в чёрном там, внизу, и доктор велел категорически её к больному не подпускать.
– Разумно, – согласилась Мария Колаяни с глубоким удовлетворением.
Суперинтендант по-прежнему лежал на кровати; как и предупреждал маг-медик, он спал, и выглядел уже куда живее. Снилось ему, по-видимому, что-то приятное, потому что во сне он улыбался. Поправив белый чепец, сиделка поставил свой чемоданчик на ночной столик, раскрыла его, достала оттуда толстую книгу, кружку, кофейник и греющий камень, который тут же и активировала. Потом уселась в кресло и посмотрела на госпожу Редфилд с немым вопросом, мол, я при деле, я работаю, а ты тут зачем?
Со смешком Лавиния ретировалась.
Усевшись в гондолу и бросив на себя и Пьетро тепловой щит, она глубоко задумалась. Настолько глубоко, что, лишь, когда гондола остановилась, поняла, что не сказала Пьетро, куда плыть.
Они стояли у причала Ка’Тезено.
– Завтра я вам понадоблюсь, синьора? – спросил молодой человек, получив очередной бархатный мешочек с монетами.
– Пока не знаю. Если что, я тебя найду, – договаривала она, уже поднимаясь по ступенькам.
Марджори не было. Всё в той же глубокой задумчивости Лавиния покружила по комнатам, отмечая, что вещи собраны, лишь принадлежности для умывания всё ещё в ванной. Она поняла внезапно, что бежала весь день, прыгая из Лация в Норсхольм и обратно, разыскивая суперинтенданта, собирая воедино нити этого странного расследования, а теперь просто не знает, что ей делать. Все дела внезапно закончились.
В этом состоянии и застала её вернувшаяся секретарша.
В руках Марджори несла дивной красоты шляпную коробку, украшенную сиреневыми бантами, а следом за ней дюжий носильщик тащил примерно три десятка сумок и пакетов. Он получил свою монету, белозубо улыбнулся и растаял в подкрадывающемся тумане. Секретарша поглядела на свою работодательницу, вздохнула и поставила шляпную коробку на стол.
– Посмотри, какая красота, – сказала она благоговейно, со всей осторожностью снимая крышку.
Лавиния заглянула внутрь и ничего не поняла.
– Это что?
– Шляпка! Шляпка из золотистой соломки, мечта всей моей жизни. Посмотри, какая красота!
– И куда ты будешь её носить? – поинтересовалась Лавиния.
– Летом в жаркую погоду буду в ней выходить на прогулку. Или поеду на море, в Ниццу – ты, кстати, задолжала мне отпуска, по крайней мере, за пятнадцать лет! – и буду там прогуливаться по набережной в белом платье и этой шляпке.
– Хорошо, – согласно кивнула госпожа Редфилд. – Тебе когда желательно получить твои дни отдыха, прямо завтра?
Решительно закрыв коробку, Марджори подошла к ней, погладила по плечу и сочувственно спросила:
– Всё? Дело закончено, теперь только ждать?
– Ну, не совсем, – Лавиния поморщилась. – Придёт Джан-Марко, надо обсудить всё, что сегодня выяснили. Я ясно вижу, когда и что было сделано, и даже к каким последствиям это приведёт, но не понимаю – зачем? Главная цель этого преступления от меня ускользает! Я могу понять, когда кто-то убивает, чтобы получить деньги, неважно, миллионы дукатов или десятку на обед. Я могу понять мага, считающего себя центром вселенной только оттого, что у него резерв больше или какая-то редкая стихия ему послушна. И этот маг начинает устраивать заговоры, плести интриги и пакостить, чтобы получить власть и насладиться ею. В этих случаях видна ясная и понятная цель. Но вот здесь…