– Эй, красава! – Один из них помахал рукой. – Как звать-то?..
– Надо уходить, опять к тебе приставать начинают, – Ирка дернула ее за руку. – Ты как, точно нормально?
– Цыпа! – развязно поддержал приятеля другой. – Давай знакомиться, че ломаешься?! Разговор к тебе есть…
Остальные двое громогласно и дебильно ржали, привлекая внимание прохожих, которые с неодобрением поглядывали на всю эту компанию.
Из груди вырвался вздох облегчения – страшное лицо лишь показалось, померещилось, как игра воображения…
– Кажется, сейчас у нас будут проблемы, – потянула за руку Даша. – Это они к тебе цепляются, Темнич.
Можно было не сомневаться, что Даша права: Тая снова имела успех у клинических идиотов, которые традиционно тащились за ней вчетвером.
Девчонки быстрым шагом рванули с места, и через пару поворотов впереди показалась школа, мигая в посветлевших уже сумерках желтыми прямоугольниками зажженных окон. Этот вид был очень кстати: немного прочищал мозги, отбивая все лишние мысли, кроме насущных школьных. К тому же позади все еще продолжала тащиться компания гопников, свистя и улюлюкая.
– Кисо, ну куда же ты?! – гнусавил позади противный голос. – Стой, слышь?!
Девочки ускорили шаг, а потом перешли на бег и с визгом ворвались за кованую калитку школьного двора.
В вестибюле царила кутерьма – начальные и старшие классы переоблачались в сменку, закидывали куртки и шапки на крючки вешалок, вахтерша зычно гудела на пятиклашек, у которых шел бой портфелями по головам.
– Пал Семены-ыч! – выдохнула Даша, подлетая к охраннику, который курсировал по вестибюлю, красуясь синей новенькой формой с яркой эмблемой на рукавах и спине. – Там нас преследуют! Какие-то ненормальные… может даже, наркоманы! Что делать?!
– Ρ-разберемся, – молодцевато пророкотал Пал Семеныч, который явно был рад развеяться. – Без паники, девочки.
Переобувшись в сменку, Тая на несколько секунд задержалась у окна вестибюля. В утренних сумерках было видно, как охранник пересекал школьный двор неторопливой походкой уверенного в себе бульдога, узревшего нескольких облезлых котов.
Глава 2Странности
Одиннадцатый «А» шумно ввалился в класс и начал копаться в сумках, проверять наличие шпор и прятать по карманам мобильные телефоны: то есть серьезно и вдумчиво начал готовиться к контрольному сочинению по литературе.
– Темы сочинения выбираем из тех, что я пишу, – чеканила русичка Алла Федоровна, аккуратным почерком выводя мелом строки на доске. – Итак, литература Серебряного века, ее символизм и задачи…
Все было стандартно и нервно: каждый доставал новую тетрадь, пробовал ручку – пишет ли.
– Темнич, ждем только вас, – донесся голос «русички» до Таи, занятой раскопками в сумке в поисках чистой тетради. – Вы меня слышите? – «Русичка» произнесла это громко, подойдя и остановившись напротив парты.
– К сочинению нужно было заранее подготовиться. А не устраивать вот это вот! – никогда не видавший маникюра палец Аллы Федоровны возмущенно указал в вываленную на парту кучу тетрадей и учебников.
– Да, извините… уже все нашла, – буркнула Тая, у которой до сих пор дрожали руки, а перед глазами прыгали цветные пятна.
«Русская литература начала ХХ века отразила пессимистическое, трагическое восприятие жизни писателями. Многие их произведения полны мистических предчувствий, ощущения надвигающейся катастрофы. Выдающийся русский писатель Александр Иванович Куприн также создавал свои рассказы и повести в это время…»
Рука выводила строчки на бумаге, мысли же были все еще там, на утреннем перекрестке.
Как можно было так испугаться неизвестно чего посреди города, когда подруги весело трещали рядом?
Паника и страх отхлынули, уступив место злости на себя.
Это же настоящая паническая атака, первый раз в жизни! Надо было сдержаться, не показывать девчонкам, что она может так позорно испугаться неизвестно чего.
Мертвое ужасное лицо призрака, с чего она так решила?! Увиденное было просто игрой воображения – глаза и рот были куртками случайных прохожих, а она увидела в них нечто другое, страшное. Всего лишь куртки и отблески фонарей… но каким образом ее сознание соединило это в дикий кошмар?!
«Галлюцинация – вот что это такое, – Тая терзала себя невеселыми мыслями. – Приехали в семнадцать лет, красавица и блогерша Таисия Темнич. На самом деле ты просто трусиха, истеричка и параноик! А если такой приступ паники случится во время экзамена на ЕГЭ?!»
Тая продолжала мысленно ругать себя, пока остальные шуршали авторучками по бумаге.
Сочинение не писалось. Мысли в голове прыгали, раздраженный взгляд русички то и дело натыкался на нее. И так было ясно, что за сочинение будет трояк. Или даже пара. И это перед самыми экзаменами… нет, надо успокоиться, срочно. Закрыть глаза и ровно, размеренно подышать. Раз-два, три-четыре…
Тая закрыла глаза, застыв со сжатой авторучкой в пальцах. Пестрая темнота замелькала под веками: отпечатки ламп на потолке, светлый негатив ровного прямоугольника доски. Только вот беспокоило размытое яркое пятно прямо посредине. Оно было чужеродным во всем этом мелькании и слишком четким, как будто она долго смотрела на что-то очень яркое. К тому же это пятно увеличивалось в размерах и будто приближалось, всплывая из темноты закрытых век.
Снова тот страшный лик, который так напугал ее на перекрестке!
– Ох ты, черт!
Тая, вскрикнув, подпрыгнула на стуле. Авторучки в пальцах уже не было – она катилась, меряя пол ребристыми боками. Вокруг раздавался смех, а глаза «русички» были похожи на готовые выстрелить дула пистолетов.
– Темнич, в чем дело?
Тая, стараясь даже не моргать, приросла к месту.
– Темнич, в чем дело? – Алла Федоровна повысила голос. – Я задала вопрос, но не слышу ответа!
– Ни в чем, – Тая машинально взяла ручку, которую кто-то подобрал и протянул ей с соседней парты. – Извините, Алла Федоровна.
– Если вы себя плохо чувствуете, то можете сходить в медпункт, – слегка смягчилась русичка. – Но сочинение придется переписать в другой день.
– Да, я…
А что – да? Что говорить в медпункте медсестре, которая поставит градусник и начнет мерять давление? Рассказать про ужас, пережитый по дороге в школу, про страшное лицо, которое преследует, стоит только закрыть глаза? А самое главное – сейчас очень не хотелось оказаться в пустом коридоре в разгар урока, когда все сидят по классам. Пугал уже сам путь от дверей до медпункта в одиночестве…
– Темнич, да что с вами? – брови русички поползли вверх.
– Не нужно в медпункт, у меня все в порядке, – выдавила Тая деревянным голосом. – Просто не готова к сочинению.
– Во жжет! – раздался смешок Вероники Кошненковой из-за спины. – Что, Темнич, эти дни?
– Да иди ты… – раздраженно обернулась Тая и тут же услышала визг Аллы Федоровны.
Визг в общем-то был по делу. Экзамены для одиннадцатого класса были чем-то вроде неотвратимой горы, через которую надо перелезть, чтобы выбраться во взрослую жизнь.
– Забываете, что впереди единый государственный экзамен! – в заключение ко всей экзекуции добавила Алла Федоровна, тараща глаза как выброшенная на берег рыба. – Этот экзамен вам не шуточки, это ваш шанс на поступление в институт! И при таком отношении и поведении не стоит рассчитывать набрать проходные баллы!
– Тыдыщь, – прокомментировал невыносимый Данька Бугаев с задней парты. – Добро пожаловать в клуб тех, кого ждут баллы по ЕГЭ ниже плинтуса, неземная Таисия! Велком, с нами весело, у нас своя «атмосфэра»!
– Хватит болтовни, Бугаев! Сдаем сочинения и выходим! – рявкнула русичка, теряя терпение.
Исписанные листки ложились на стол, класс с облегчением вываливался в коридор, хотя предстояли еще алгебра, физика с физкультурой и напоследок отдых в виде астрономии.
Астрономию Тая любила, она казалась ей чем-то таинственным и прекрасно-далеким, и на этих полусонных уроках можно было помечтать до головокружения, представляя себе бесконечность мира. Когда учебный день дополз наконец-то до последнего урока и мультимедийная презентация на доске закрутила яркие космические пейзажи, ребята расслабились, а многие попросту спали на дальних партах, пользуясь полумраком в классе.
– Строение нашей Солнечной системы… – бормотал голос астрономички. – Дальний космос – это бесчисленное количество галактик. Погрузитесь в созерцание этой огромности, представьте только масштабы…
Тая была бы и рада погрузиться, но сейчас ей активно мешала Ирка, которая произошедшее утром уже переварила и выдала совершенно неожиданный результат.
– Таська… – шепотом пытала она. – Слушай, а чего срыв-то такой? Ты же всегда такая скрытная, мы-то откуда знали?! Что, из-за того, что Вероника подкатывает к Максу?
– Да при чем тут это, – так же шепотом отбивалась Тая. – Я разве хоть слово сказала?
– А мы типа не понимаем, – фыркнула с соседней парты Дашка. – Ты же как партизанка! Нет чтобы сразу правду родным подругам сказать…
Это было и смешно, и глупо: ее панику по дороге в школу и странное поведение на литературе истолковали как ревность из-за Макса. Хотя о какой ревности речь, если их с Громовым роман еще даже не успел начаться?
Тая бросила заинтересованный взгляд на сидящего впереди слегка сутулого парня с чуть длинноносым профилем – предмет жгучего интереса подавляющего девчоночьего большинства.
Макс перешел в их школу полгода назад: перевелся из-за каких-то событий в семье или же «личной любовной драмы», как утверждала вечно все знающая Ирка. Всегда спокойный и даже чуть высокомерный, всегда одетый в идеально отглаженную белую рубашку и темные джинсы, Макс Громов покорил все женские сердца на первом же уроке физкультуры, показав, как надо играть в волейбол. Несмотря на то что Макс выглядел худее и щуплее остальных парней в классе, он вел себя увереннее. Да и учился без усилий на «отлично». Легко завоевал уважение у ребят, а сделать это к концу школы, когда отношения уже сложились, было практически нереально. Вообще, в понимании Таи, друзей у Громова было даже слишком много. Они всегда вертелись у школьного двора: то ли компания из прежней школы, то ли знакомые из будущего института.