Обчитайся — не хочу: Жур Де «Интимный дневник. Записки лондонской проститутки», Умберто Нотари «Маркетта. Дневник проститутки», Ракель Пачеко «Сладкий яд скорпиона» (проститутка звезда), Дмитрий Югов "Ева, приговоренная к адаму" (проститутка в арабской тюрьме — расскажи мужику), Miriam Williams, "Heaven's Harlots: My Fifteen Years as a Sacred Prostitute in the Children of God Cult"[23] (проститутка-хиппи, секс-рабыня в американской секте), Д.Т. Лерой «Сара» (проститутка на автотрассе), Карла ван Раай «Монашка по вызову» (все понятно), Алла Лейвич «Купи мета нежно» (про «нормальных клиентов»).
Как видим, творится полный маркетинг — книги чем-то, но отличаются. «Дифференцируйся, дифференцируйся, дифференцируйся!» — как завещал великий Траут. Но, так или иначе, лейбл «проститутка» продается: читается и смотрится.
Геннадий Петрович вспомнил, что даже статьи в переводческих словарях и энциклопедиях на тему «проституция» читал с особым возбуждением, как будто к запретному плоду прикоснулся. Разве только не дрочил. Но дрочить на статьи — это уж какое-то глубоко филологическое удовольствие, а Геннадий Петрович был «технарь».
Сейчас простора для ценителей-филологов и этимологов больше:
От каких слов произошло слово «проститутка»? "Прости, давай тут" — вряд ли. Латинское "prostituta" — «публичная женщина»? Сейчас этих публичных женщин едва ли не больше, чем публичных мужчин. «Публичные, блядь, личности!» — Геннадий Петрович даже припомнил момент, когда клиент в его агентстве заявил: «Сделайте меня публичной личностью!» — «Вот тебе сто баксов и отсоси у меня», — мелькнуло в голове быстрое решение задачи.
«Простi тютки» — «простые тёти»? Ох, не все проститутки так просты, как кажутся.
Так же как с гаишниками: эти толстые уроды с прогазованными легкими тоже замечательные психологи. А проститутки актеры: одну и ту же роль могут раз десять в день на бис сыграть. Каждый выход — деньги: «Я приехала в Москву из деревни без копейки денег, отобрали паспорт, а на родине больные родители и ребеночек, меня лишили девственности в 10 лет». И как результат — хорошие чаевые, которые все равно приходится делить.
«Бляди» — от древнерусского глагола блядити, означавшего “обманывать, пустословить” и восходившего к праиндоевропейскому bhla — “дуть” (отсюда же, например, английское bladder — “пузырь” и “пустомеля”, и знаменитое французское Ыа-bla-bla — “пустая болтовня”). «Википедия всегда доставляет глубокими кросскультурными исследованиями». На самом-то деле было по-другому: в Древней Руси богам (а на самом л еле, жреттам и вогулам), приносили самых красивых женщин, которых одевали в белые одежды — билые, билядые. Далее пошла трансформация. Но Геннадия Петровича занимал больше другой вопрос: «Чем отличаются проститутки и бляди? Один друг, любитель данных удовольствий, как-то сформулировал, что «проститутки имеют множество половых партнеров для заработка, а бляди — для удовольствия». — «Удовольствие получить деньги за работу телом, да и головой во время PR-консультаций — дело непростое. Скорее всего, дело в адреналине — что будет за клиент, как он себя поведет, как я из этого выкручусь?»
— Проститутки — это как еда Макдоналдс. — Рассуждал Геннадий Петрович, ни разу услугами данных дам не пользовавшийся, но до всего доходивший чистыми умозаключениями. А делился мыслями он с человеком в этом деле опытным, попросившим себя здесь не называть. — Ты их хочешь до того момента, пока не кончишь. А потом хочется вымыться, проблеваться, пройти дезинфекцию. И больше чтобы не возвращаться. Так? Одноразовое такое насыщение — фаст-фуд. Верно говорю, В…?
— Ну, в принципе да. После фаст-фуда также на еду домашнюю тянет, которую жена приготовит, — отвечал ему эксперт, ни разу не бывавший женатым.
— В общем, хочется того, чего у нас никогда не было. Мне — проститутку, тебе — жену.
— А хотеть не вредно. Более того, несбывшиеся желания порождают чуму. Это еще кто-то в средневековье сказал.
— Тогда желание несбывшееся было только одно — подлечиться от этой самой чумы. Так что если надумаешь — предохраняйся! В том числе и от сутенеров, бизнес которых — компромат на клиента составить или просто и быстро ограбить.
— А ты, когда жениться будешь, не забудь свидетелем пригласить!
Профессиональный праздник:
2 июня — Всемирный день проститутки.
Радиоведущий
Радиоволна — через стены игра.
Очередной предновогодний корпоратив. Геннадий Петрович насладился девушкой прямо на снегу. Дальше — еще немного шампанского, еще немного водки. Девушка потерялась из виду. Она, помнится, была намного трезвее, если не совсем, как стекло.
Потом Геннадий оказался в такси — мелькали ночные огни, склеенные разноцветные треугольники, ростом с дом. Елки.
— Елки-зеленые. Командир, включи радио.
Командиром выступала милая блондинка, что-то напевающая а капелла. «Новое розовое такси». «Что бы это значило?» Считалось, что на развозы после корпоративов лучше выбирать женские такси — безопаснее. Хотя Геннадий Петрович помнил таких женщин, сидевших, с наколками, которым удавалось получить работу в государственных общественных учреждениях: библиотекарями, кондукторами. Что уж там частные такси! Но стереотипы рождали спрос, а спрос теребил предложение. Вот и наполнили столичные улицы «розовые», «красные», «новые розовые» и т. п. такси. И они, конечно же, в скором времени стали оказывать услуги и мужикам. Родоначальники жанра сподобились только до геев, зато более расторопные конкуренты не только развозили пьяных мужиков, но и оказывали пассажирам сексуальные услуги. А как же — женщина-водитель, да еще на механической коробке («мешалке»), да еще на «мондео» — как сексуально!
Командирша радио включила:
— Я вас просто будить боялась.
— Ничего страшного. — В животе у Геннадия Петровича урчало. Устрицы, «особо хорошие для мужской силы», сделали свое дело и теперь громко переваривались. Неудобно перед женщиной, хотя бы и водителем.
— Это Радио «Помело», 102.7. С вами — Рианна Бабочкина! На ходиках — 23.55, и я думаю, что уже можно сказать, что было со мной ровно час назад…
«Бабочкина…, — Геннадий Петрович вспомнил ту, с которой был на снегу примерно час назад. — Заебали говорить «я думаю». Они ж никто ни фига не думают, а просто заполняют паузу. Говорили бы — «не знаю, что сказать, сейчас придумаю» — было бы прикольнее и честнее».
Хмельные мысли интеллектуала неслись. Радио продолжало:
— А пока песня, уже и не помню какой группы. «Прямо на снегу…»
«Еб твою мать! — засмущался Геннадий Петрович. — Очень желаю, чтобы она имени моего не назвала». Дело было далеко от столицы — ну как, далеко — 200 километров. Однако подобная публичность пугала. Еще два дня назад он пустил все свое очарование на регионального министра культуры П. И теперь ни в коем случае не хотел терять реноме. Геннадий Петрович имел стратегические планы на этого министра, великовозрастную миссис П., как уже было указано.
Геннадий вместо отдыха набрал телефон провинциального профи — местную акулу пера молодого мистера Кочергина.
— Леша, можешь срочно договориться об интервью с этой Бабочкиной?
— Не вопрос. Что конкретно требуется узнать?
— Ничего, абсолютно. Просто заговори зубы. Прямо сейчас.
Это был 1995 год. Первые слушатели радио делились на две категории — ярые поклонники, влюбленные в радиоведущих[24], как в настоящих Звезд. Именно для них снимаются фильмы типа «Пиратского радио», «Ток-радио», «Части тела», «День радио» и многие другие.
Тогда с радиоведущими еще считались и повышали зарплату по первому требованию. Звезды! Когда такие просьбы стали массовыми, о звезд стали вытирать ноги. И они, глупые, не понимали, что купоны уже надо стричь не в эфире, а на корпоративах. Чем плотнее график на радио, тем выше гонорар. Выкинули с радио, потому что много попросил или перегнул — и послезавтра вчерашнюю звезду приветствует Забвение.
И вторая категория — те, кто тоже хотел стать радиоведущим. Первые как могли отговаривали, иногда получалось: «Слушать весь день всякое говно, болтать с пьянью по вечерам и выводить их в прямой эфир за неимением никого лучшего и вообще никого, напрягать друзей — чтобы разыграли какую-нибудь острую сценку в эфире. Да ну нах!»
В общем-то, обе категории слушателей хотели работать на радио — ставить песенки, передавать приветы, отбиваться от поклонников, сбрасывать звонки, не ходить на стрелки со злобными слушателями непонятно какой категории.
И уже потом появилась большая армия, воспринимающая радио как фон. Авто-радио — какое убожество! Радио надо жить, а не ехать (или стоять) под него. Вместе с этой армией исчезли честные субъективные авторские плей-листы, настоящий заказ песен — какую хочу, такую и ставлю (а не какую говорит тот же плей-лист) и большие заработные платы. И диски. Чувства превратились в цифру. Плохо? Но и пьяные владельцы радиостанций прекратили внезапные ночные визиты с друзьями в обнимку: «А поставь-ка ты мне, Светка, все альбомы Земфиры — поедем в машине послушаем! Телок наших приучим к красивой музыке!»
Алексей набрал на мобильный Бабочкиной — ответила. «Удача!» Входящие звонки тогда были также платными.
— Дай интервью! «МК»!
— Когда?
— Сейчас!
— Приезжай!
Подводка Рианны про секс на снегу, а вместе с ней и имя благодетеля остались неузнанными для региональной публики, хотя еще недели 2 и засыпали вопросами на пейджер и в чате. Алексей болтал о том о сем, узнавал между делом требования к приему на работу, ставил любимые диски. «Правильные пацаны не звонят на радио, чтобы заказать свой «Дип Перпл». Они пробираются в студию и сами суют диск: «ведущий — поставь!»
Алексей Кочергин стал радиоведущим, сначала — в Твери, потом — в Москве, но уже под псевдонимом «Дождин». А Геннадий Петрович — избавился от появления в эфире провинциального сексуального приключения.