Но теперь, когда она уверенно овладела разговором, он понял, что за клоунским появлением в его каюте стоит какое-то серьезное неординарное решение, и именно это вызвало в душе графа уважение к сидящей напротив женщине.
— Раз вы пришли ко мне, значит, рассчитывали на мою помощь.
— О, вы мне ее уже оказали! — в качестве подтверждения своих слов Антигони опять захлопала в ладоши. — У вас замечательная каюта. Я прекрасно выспалась. Вы проявили выдержку настоящего джентльмена. Но я не собираюсь утомлять вас своим присутствием. Разве что доем этот завтрак в вашем милом обществе.
— Как? Вы так запросто собираетесь уйти? — не понял Павел.
— Граф, я повторяю, к чему вам мои проблемы?
— Повторяете для того, чтобы заинтриговать меня?
— Ни за что, — Антигони демонстративно поставила чашку и встала. — Я признательна вам и больше постараюсь вас не беспокоить. Если захотите позвонить из Москвы Любе, вот телефон. — Она протянула ему визитную карточку, на которой, кроме номера телефона, ничего не было написано.
Павел взял, покрутил ее и жестом предложил гречанке вернуться к столу.
— Вам нельзя выходить из моей каюты. К сожалению, вместе с имиджем Любы вы приобрели и ее проблемы. Я ведь согласился, чтобы она жила здесь потому, что ее жизнь была под угрозой.
— Вы имеете в виду Лавра? — Антигони этим вопросом дала понять, что знает несколько больше, чем он думает. — Вчера он уже попытался затащить меня в свою каюту. Спас Кабанюк…
— Что ж, вы, должно быть, в курсе многих конфликтов, существующих на корабле.
— Не всех, но знаю, что вы ненавидите господина Маркелова.
— Кто сказал?
— Люба.
— Глупости… — Павел все больше начинал сомневаться в безобидности визита гречанки. Наверняка, у нее на корабле существовали связи, помимо Любы. И не исключено, что исчезновение девушки дело рук самого Лавра.
— Судя по этому ответу, вы мне не верите, — заключила Антигон и и подсела к столу. — Придется немного приоткрыть карты. Иначе вы, чего доброго, запишете меня в свои враги…
— К врагам я привык, — Павел налил ей и себе еще кофе. Ему очень не хотелось подозревать Антигони, но инстинкт самосохранения не позволял расслабляться. Слишком много поставлено на карту. Маркелов от посулов в любой момент способен перейти к непримиримой вражде. И в способах борьбы щепетилен не будет.
— Хорошо. Кое-что я вам действительно расскажу. Я некоторое время была любовницей хозяина вашего корабля, Апостолоса Ликидиса. С ним я приезжала в Москву, где нас встречали Маркелов и Лавр. Но перед самым круизом Апостолос меня бросил. И вот я пробралась на корабль, чтобы ему отомстить. Вас устраивает такое объяснение?
— Не совсем. Почему вы это не сделали в Афинах?
Антигони ничего не ответила. Она обдумывала каждую фразу.
Павел почувствовал это и решил ей помочь.
— Часть правды всегда хуже любой лжи. Потому что не позволяет правильно воспринимать услышанное. Вы воспользовались тем, что Пия осталась в Афинах и хотите вновь завоевать сердце адмирала?
— В какой-то мере, — уклончиво согласилась Антигони.
— В таком случае, вам бояться нечего. Хотите, я позвоню ему?
— Нет. Вы, граф, невнимательны. Я же сказала, моя цель — отомстить.
— Как? Убить?
Антигони снова замолчала и принялась пить кофе. Потом вдруг спросила:
— А вы бы мне помогли в этом?
— Я? — переспросил Павел и, не ожидая повторения вопроса, продолжил: — У меня с Апостолосом вполне дружеские отношения. Скорее, я буду защищать его от вас.
После этих слов Павел резко встал, схватил сумку Антигони и вытряхнул на пол все ее содержимое. Вместе с косметикой выпал пистолет и радиационный счетчик. Антигони бросилась к нему. Но Павел преградил ей дорогу. Он крепко схватил гречанку за руку и заставил сесть на место.
— Значит, для мести у нас имеется оружие? — вежливо спросил он. — А может, оно предназначено для того, чтобы продырявить меня?
Антигони отрицательно покачала головой.
— И на том спасибо, — поблагодарил ее граф. — Придется рассказать всю правду. Иначе я передам содержимое вашей сумки господину Ликидису.
Павел нагнулся, небрежно собрал вывалившиеся вещи и положил их у ее ног. Антигони нервно закурила. Настал решающий момент. Она много раз прикидывала, как вести себя на корабле, и каждый новый вариант отбрасывала как не подходящий. В конце концов решила действовать по обстоятельствам, и вот эти обстоятельства буквально приперли ее к стенке.
— Граф, — Антигони решила предпринять последнюю попытку. — Предлагаю расстаться без последствий. К чему вам мои проблемы? Вы не видели меня, я никогда не ночевала у вас. Это самый лучший вариант. Согласитесь.
— Нет. Вы не станете моим другом, но это еще не значит, что не превратитесь во врага. Мне есть кого опасаться, и кто даст гарантии, что вы не подосланы ко мне?
— Очень смешно! — Антигони попробовала рассмеяться, но у нее не получилось. Тогда она продолжила серьезно. — Вместо того, чтобы пристрелить вас, как только вы зашли в каюту, я заснула сном праведницы, а пистолет забыла спрятать под подушку. Граф, это же бред!
— Значит, вы действительно хотите убить Апостолоса? — Павел задумался. Если это так, то в Антигони он может найти союзницу и объединиться с ней против общих врагов — Маркелова и Апостолоса. Поведение девушки внушало доверие. Это-то его и беспокоило. Поэтому он решил немного приоткрыть и свои карты.
— Мне тоже следует кое с кем разобраться, но я же не собираюсь бегать по кораблю с пистолетом.
— Вы имеете в виду Маркелова? — прямо спросила его Антигони и взглянула в его глаза.
— У каждого свой враг, — уклонился от ответа Павел.
— А что, если у нас общий враг?.. И мы одни против всех.
— Такое возможно, — согласился граф. Он уже понял, куда клонит Антигони и в свою очередь решил поставить вопрос столь же прямо.
— Вам известно, что в контейнерах, загруженных в трюмы?
— Да… — тихо, с облегчением ответила Антигони и тут же исправилась. — Нет, не знаю, только догадываюсь…
— Наркотики, оборудование для нарколабораторий? — подсказал Павел.
— Нет. Там, скорее всего, радиоактивные отходы.
Павел посмотрел на нее с нескрываемым удивлением. По ее серьезному виду понял, что это предположение имеет основания, и растерянно произнес:
— Вы с ума сошли… Такое невозможно. Мы на круизном судне! Вокруг люди!
Антигони не стала его убеждать. Она продолжала курить, ожидая, когда граф успокоится.
Павел ожидал чего угодно, но только не этого. Он понимал, что круиз задуман в качестве ширмы, видел поведение Маркелова, Лавра, когда они узнали о Воркуте, и все-таки не мог поверить, чтобы Апостолос и Илья Сергеевич решились на такое.
— Откуда у вас эти сведения?
— У меня не сведения, а предположения. Чтобы их проверить, я и решила поменяться местами с Любой.
— Что ж, я и представить себе не мог, насколько изобретательна месть брошенной женщины. Одно скажу. Можете полностью рассчитывать на меня. Я тоже должен отомстить. Но не мордобитием и не выстрелом в затылок. Я хочу доказать, что Маркелов преступник.
— В таком случае, каждому по преступнику, — Антигони протянула ему почти детскую ладошку.
Павел крепко пожал ее и не удержался от вопроса.
— И все же скажите мне, кто вы?
— Агент Интерпола, — спокойно, без бравады ответила Антигони.
Павел развел руками. Вопросов у него больше не было. Но гречанка боясь, что он примет ее признание за шутку, сама начала объяснять:
— Еще в Нью-Йорке Апостолос вел активное наступление на греческий рынок, тогда им стали интересоваться. Мне поручили вести его, то есть собирать информацию. Устроили нам встречу. Потом привели его в бар, где я будто бы танцевала. С этого момента и начались наши отношения. Он влюбился в меня. Я не могла не отвечать ему взаимностью. У нас слишком далеко зашло. Я перестала давать о нем информацию. На мне в Интерполе поставили крест. Я стала просто любовницей миллионера. Но, видит Бог, к этому я никогда не стремилась. Любовь его оказалась очередной причудой. Мне известно о многих его противозаконных операциях, но они, как правило, не затрагивали интересы общества в целом. В Москве я краем уха услышала обрывки разговора адмирала с Маркеловым и поняла, что они замышляют.
Первая мысль была — обратиться в Интерпол, но мне стало стыдно. Получалось, что я ему мщу за то, что он меня бросил. Поэтому решила сама расследовать это дело. Вот почему я здесь…
Павла покорила искренность, с которой Антигони рассказала, возможно, самый драматический эпизод из своей жизни. Как много в нем переплелось личного, женского и человеческого. Он открыл бар и достал бутылку «Метаксы».
— Выпьем?
— Мне чуть-чуть шампанского.
Лицо Антигони залилось румянцем, совсем как у Любы. Павел боялся смотреть ей в глаза, потому что испытывал необыкновенный восторг от встречи с такой необыкновенной женщиной.
Они по-русски сдвинули стаканы, тем самым подтверждая, что отныне будут вместе.
— Вы не очень жалеете о Любе? — выпив шампанское, спросила Антигони.
Павел улыбнулся. Он был готов к вопросам о Любе и радовался тому, что остался чист перед этой девочкой и перед собой.
Часть четвертаяТихие убийства
Глава двадцать вторая
Пассажиры корабля медленно приходили в себя после бурно проведенных дней и ночей в Афинах. Большинство отмокало в бассейнах, расположенных на верхней и нижней палубах. Остальные лениво лежали в шезлонгах и на деревянных топчанах, подставляя свои тела уже вполне летнему солнцу и стараясь не думать о российской весенней распутице. Днем в барах народа бывало немного. Здоровья у отдыхающих явно не хватало. Но два человека неизменно перемешались от стойки к стойке в соответствии с часами работы питейных заведений.
Это были Егор Шкуратов и Леонид Леонтович. Каждый в душе хранил свои воспоминания и старался не оставаться с ними наедине.