Макс сильно ткнул брата в бок, так что Адриан чуть не вскрикнул.
– Так вот, значит… как нам отсюда попасть на крышу?
Медсестра подвела их к самой обычной двери и набрала код замка. Адриан заверил ее, что непременно поможет получить автограф Капитана Хрома и на ходу мысленно наказал себе не забыть выполнить обещание. Взбежав по ступенькам, они с Максом оказались на крыше больницы.
С востока на них тут же налетел порыв ветра. Отсюда Адриану было видно мост Сентри-бридж, Торговую башню… даже крытую автостоянку, из которой они с Новой вели наблюдение за больницей, выслеживая банду Акации.
Адриан решительно пересек вертолетную площадку в центре крыши, подойдя к северной стене.
Ставший видимым Макс подошел и встал рядом, жадно всматриваясь в открывшийся вид – крыши домов, водонапорная башня, пожарная лестница; окна, сверкающие в лучах заходящего солнца.
– Ты вызвал для нас вертолет?
Адриан хмыкнул.
– Все не настолько эффектно.
– Тогда что мы делаем на крыше?
– Ты же хотел избежать встреч с Одаренными, насколько это возможно, так? А на улицах, как ты сам сказал, никогда не знаешь, кто пройдет мимо. Зато небо в нашем полном распоряжении.
Макс попятился, выставив перед собой руки.
– О, нет! Тебе пришлось тащить меня в больницу, как мешок с картошкой, я знаю. Это ужасно стыдно. И я не хочу, чтобы ты стал моим основным средством передвижения. Спасибо, но нет.
– Ты был едва живым. Так что стыдиться нечего.
– Ага, а если бы это я тащил полудохлого тебя через весь город? Что бы ты тогда сказал?
– Что благодарен. Но я не собираюсь тебя никуда тащить. Тебе это не требуется. Дай-ка я подержу Турбо, чтобы ты мог сконцентрироваться.
– Сконцентрироваться? На чем? – недоверчиво спросил Макс, но переноску Адриану все же отдал.
– Пока просто посмотри.
Рассмотрев ближайший дом – приземистое офисное здание напротив больницы, – Адриан присел, активировал пружины на подошвах и прыгнул.
В ушах засвистел ветер, и на краткий миг он почувствовал, что летит.
Приземлившись на корточки, он коснулся ладонью шершавого бетона крыши.
Разбуженный велоцираптор набросился на прутья переноски, стараясь вырваться. Не обращая на него внимания, Адриан вытер руку о штаны и повернулся к Максу.
Вид у мальчишки был озадаченный.
– Я взял не так уж много твоей силы! Этого я повторить не смогу! – раскинув руки, крикнул он со своей стороны разделившего их пространства.
– Знаю, – согласился Адриан. – Зато ты умеешь то, что взял у Аса Анархии.
Макс, недоумевая, опустил руки.
– Ты владеешь телекинезом, – напомнил ему Адриан. – И левитацией. Я точно знаю. А это значит, что ты умеешь летать.
Некоторое время Макс молча шевелил губами, а потом с сомнением покачал головой.
– Я никогда этого не делал… только поднимался в воздух и парил в нескольких футах от пола.
Адриан пожал плечами.
– Никакой разницы.
– Ага, только падать придется с двадцатиэтажки!
– Если упадешь, я тебя поймаю!
Сдвинув брови, Макс посмотрел вниз и зябко поежился. Одет он был не по погоде, а с залива дул сильный ветер.
– Ты справишься. Ты же Бандит. И ты Отступник.
Закрыв глаза, Макс развел руки ладонями вверх. Его ноги оторвались от поверхности крыши, и он завис в футе над ней.
Адриан расплылся в широкой улыбке. Как и Ас Анархия, Макс мог использовать телекинез, управляя только неодушевленными предметами. Но не людьми или животными. Единственным исключением являлся он сам. Адриан давно знал, что Макс способен левитировать, но одно дело знать и совсем другое – видеть собственными глазами.
– Что и требовалось доказать, – пробормотал Адриан еле слышно, чтобы не отвлекать мальчика.
Где-то в здании больницы раздался сигнал тревоги.
Ахнув, Макс плюхнулся на крышу.
– Ну, давай же! Сейчас или никогда! – крикнул Адриан.
Казалось, Макса парализовали страх и нерешительность.
К ужасу Адриана, он покачал головой и поплелся назад к лестнице. Назад в безопасность больничной палаты. В отупляющее спокойствие карантина.
– Макс!
И тут Макс повернулся и побежал. На этот раз он не колебался. Добежав до края крыши, он взмыл, раскинув руки.
У Адриана перехватило дыхание, он весь подобрался, готовый прыгнуть вперед и подхватить брата при первых же признаках опасности.
Но это не потребовалось.
Гордый смех сорвался с губ Адриана, а Макс одновременно завопил от радости.
Адриан оказался прав. Бандит мог летать.
Глава двадцатая
В тюремной столовой, как обычно, царила напряженная тишина. Нарушало ее только шмыганье простуженных носов (неизбежное следствие прогулок на пронизывающем ветру) и постукивание пластиковых вилок по подносам. Нова стояла в конце очереди, завидуя тому, что арестантке, стоявшей впереди, комбинезон был впору. Ей самой приходилось подворачивать штанины.
Очередь продвинулась вперед.
Вместе со всеми шагнула и Нова.
Ее внимание привлек ближайший стол. Там сидела пара заключенных – по одну сторону, лицом к глухой стене. Для пресечения разговоров все сиденья располагались по одну сторону столов, чтобы во время еды заключенные не смотрели друг на друга. Не понимая толком, что ее заинтересовало, Нова стала разглядывать их подносы. К этому времени она выучила меню наизусть. Булочка. Разваренные до неузнаваемости овощи. Картошка. Рыба. Сегодня, судя по всему, было не воскресенье, так как на подносах она не заметила желанных кусочков сыра.
Ее внимание привлек странный жест. Одна из сидевших за столом, прежде чем зачерпнуть овощей, дважды стукнула черенком вилки о край подноса. В следующую секунду ее сосед царапнул зубцами вилки по своему подносу.
Нова не понимала, что это значит, но была уверена, что они общаются.
За ее спиной раздалось покашливание, и Нова, заметив, что отстала от очереди, поспешила вперед и взяла себе поднос.
Она села на свое привычное место, между привычными соседями, которые, как обычно, не пытались с ней заговорить. Нова с вновь вспыхнувшим интересом оглядела помещение. Стоило ей заметить таинственные перестукивания, как в глаза начали бросаться все новые знаки, похожие, как ей казалось, на тайный язык заключенных. Некоторые движения и знаки были еле заметными – почесывание носа, шарканье башмака, круг против часовой стрелки, описанный ложкой по столу – что-то из этого могло быть и случайным совпадением.
Но Нова была уверена, что далеко не все. Узники нашли-таки способ общаться друг с другом.
Интересно, подумала она, сколько ей придется здесь гнить, чтобы начать понимать эти знаки.
– Ты знаешь Кукловода?
Вопрос был задан так тихо, что Нова даже засомневалась, не почудилось ли ей.
Она покосилась на сидевшего рядом лысого мужчину, кожа и глаза которого были неоново-желтыми. Цвет был таким ярким, да еще и в сочетании с полосками комбинезона, что трудно было смотреть на него не щурясь.
Сам арестант не сводил глаз с подноса с едой.
Нова воткнула вилку в рыбу. Прежде чем положить кусочек в рот, она пробормотала:
– Ага.
Сосед молчал так долго, что она уже решила, что продолжения не будет.
Но тут…
– Он в порядке?
Нова замерла, не донеся до рта кусок булочки. Был ли Уинстон в порядке?
Проглотив то, что было во рту, она ответила:
– Не знаю. Давно его не видела.
Хотелось рассказать, что Уинстона нейтрализовали. Что Отступники лишили его суперспособностей. Но она не была уверена, что заключенным известно об Агенте N, и не представляла, как объяснить это короткими обрывочными фразами.
Ее сосед продолжал жевать.
Нова стала есть медленнее. Обычно она справлялась с едой быстро, стараясь глотать как можно скорее, чтобы не чувствовать вкуса. Но было так приятно поговорить с другим человеком, вступить в контакт, что окончание трапезы заранее вызывало у нее легкую панику.
– Его забрали несколько недель назад, – снова заговорил мужчина. – Я думал, он уже вернулся.
Нова задумалась. Куда поместили Уинстона после нейтрализации? То, что его не вернули в Крэгмур, казалось логичным – он ведь больше не был Одаренным. Может, его перевели в обычную городскую тюрьму? Или в психушку? Или он так и остался в Штабе Отступников, где его использовали в экспериментах, на участие в которых он не давал согласия?
– Он сказал, что ты сдала его героям, – продолжил мужчина.
Нова не сразу поняла, что речь шла о параде, когда она, спасаясь, вытолкнула Уинстона из его собственного воздушного шара, позволив ему попасть в руки Отступников. Сердце в который раз екнуло от чувства вины.
Но, осмелившись покоситься на незнакомца, она увидела, что он улыбается.
– Говорил, ты никогда не сдаешься. Говорил, что это ему в тебе нравится, – он тоже скосил глаза, встретившись взглядом с Новой.
Его глаза светились, как два маленьких солнца.
Нова понурилась. Уинстон был жестоким. В бытность свою Кукловодом он делал ужасные вещи, которые настораживали даже Анархистов. И все же сейчас, в этом холодном, безжалостном месте ее невольно согрело воспоминание об Уинстоне. Подумать только, он говорил о ней хорошее, даже несмотря на то, как она с ним обошлась.
Внезапно чужая рука обхватила затылок Новы и резко повернула ее голову.
– Смотреть вперед! – рявкнул охранник. – Не разговаривать!
Нова скрипнула зубами. Когда рука охранника коснулась ее волос, она в какой-то момент была готова применить к нему свою силу. Да и злости ей, пожалуй, хватило бы на это.
И все же она сдержалась. Промолчала, даже не проводила взглядом охранника, когда он вразвалочку пошел прочь. Костяшки руки, в которой она держала вилку, побелели, но Нова не отшвырнула ее. Она не даст им наказать себя за это, не доставит им такого удовольствия. Всю свою ярость она вложила в челюсти, ожесточенно откусив еще один кусок булки.
Она скорее почувствовала перемену, чем услышала. В комнате и без того было тихо, но сейчас тишина вдруг стала осязаемой. Ни чавканья, ни стука вилок – казалось, никто даже не дышал.