– Не беспокойся, – сказала Хани. – Мы с Лероем работаем еще над несколькими вариантами. Ты думай, как нам добраться до Аса и сорвать презентацию Агента N. А мы позаботимся об остальном.
Приобняв Лероя за плечи, она повела его обратно к импровизированной лаборатории в дальнем углу подвала.
Глядя им вслед, Нова почувствовала, как сердце сжимается от тревоги. Слишком уж многое могло пойти не так.
Но на то, чтобы все обдумать как следует, не было времени.
– Хорошо, – сказала она, повернувшись к Нарциссе, все еще ошеломленно смотревшей на бесчувственного Предвестника. – Ты нашла то, что я просила, в их особняке?
Несколько секунд Нарцисса смотрела на Нову, пытаясь сообразить, о чем ее спрашивают, потом, наконец, встряхнулась.
– Да. Они были именно там, где ты сказала, – сняв со спины рюкзак, Нарцисса поставила его на стол и вынула толстую стопку пожелтевших от времени бумаг. Углы были обтрепаны, кое-где бумага была порвана и небрежно подклеена прозрачным скотчем.
– Сначала я решила, что все дело в твоем увлечении младшим Эверхартом. Но теперь… мне все ясно.
Нова насторожилась.
– Ты их прочла?
– Конечно, – Нарцисса пролистала несколько страниц и остановилась на детском рисунке призрачного монстра с узкими белыми глазами. – Сначала это была просто бесформенная клякса, но когда он повзрослел и стал рисовать лучше…
Говоря, она не переставала листать. Сейчас страницы были сложены аккуратнее, чем когда Нова увидела их в первый раз – небрежно засунутыми в коробку, забытую на полке. Похоже, Нарцисса постаралась разложить их в хронологическом порядке – и результат оказался поразительным. Нова смотрела, как, страница за страницей, фантазия Адриана обретала форму.
В самом низу стопки были три выпуска «Мятежника Z», комикса, который Адриан рисовал в детстве. В доме Адриана Нова торопливо пролистала лишь первый выпуск. А вот Нарцисса не спешила, переворачивая страницу за страницей. В комиксе злой ученый похитил бездомного мальчишку, очень похожего на Адриана в детстве. Вместе с двадцатью пятью другими детьми его подвергали жестоким и болезненным экспериментам. Нарцисса задержалась на странице, где один из детей был нарисован привязанным к операционному столу. Ребенок кричал от невыносимой боли, а доктор и его ассистенты закрепляли на его голове и груди какие-то датчики.
Нарцисса перевернула еще одну страницу, и у Новы перехватило дыхание.
Мальчик на столе выглядел как мертвец, а из его приоткрытых синих губ поднимался монстр – та самая призрачная фигура, долгие годы преследовавшая Адриана и присутствовавшая на стольких его рисунках. Но здесь монстр уже не был призрачным и расплывчатым. Теперь он был обведен четким черным контуром.
Над распростертым на столе телом парило существо в плаще с капюшоном. Монстр словно бы хотел заглянуть в мертвые глаза мальчика.
Из развевающегося рукава тянулся костлявый палец.
В другой руке было зажато оружие, поблескивавшее в лучах лабораторных светильников.
Коса.
– Может, это просто совпадение, – слабым голосом пробормотал Нова.
– Я тоже так подумала, – Нарцисса перешла на шепот. – Поэтому спросила о нем Хани. Почти все Анархисты годами сражались рядом с Асом, кое-кто к нему примкнул еще до начала Века Анархии. Но Фобия явился непонятно откуда примерно за год до Дня Триумфа и объявил Асу, что его цель – наводить ужас на их общих врагов. Насколько известно Хани, он никогда никому не называл своего настоящего имени и не рассказывал, кем был до того, как стал Фобией, – Нарцисса поежилась. – Нетрудно посчитать. Адриану Эверхарту было… сколько? Лет пять или шесть, когда он впервые начал рисовать это… нечто.
Она вытащила из стопки несколько старых рисунков.
– Тогда он был еще неумелым художником, но можно с уверенностью сказать, что он рисовал Фобию… даже тогда.
Нова потерла виски. Удивления не было – кажется, она и сама уже начинала догадываться. Мысли о Фобии и Леди Неукротимой преследовали ее в тюремной камере почти так же неотвязно, как и мысли о самом Адриане. Это была загадка, которая быстро разрешилась, стоило Адриану упомянуть о записке, найденной на теле его матери. Не станет смелым тот, кому неведом страх…
Сила Фобии заключалась в том, что он докапывался до глубинных потаенных страхов своего врага, а Адриан сам признался Нове, что самым большим страхом его детства было то, что его мама уйдет и не вернется.
Тогда она понадеялась, что ошиблась. Но сейчас…
– Он создал Фобию, – прошептала Нова, забирая у Нарциссы детский рисунок и рассматривая его с нарастающим ужасом.
Неожиданно для нее самой ее взгляд затуманился, когда она попыталась представить, как чувствовал бы себя Адриан, узнай он правду.
– Он сам создал монстра, убившего его мать.
– Нова… – Нарцисса выхватила рисунок из ее рук. – Адриан Эверхарт – Отступник. Он не на нашей стороне.
Выпрямившись, Нова сморгнула навернувшиеся слезы.
– Я знаю.
– Да, но… – Нарцисса с сомнением нахмурилась.
Черт, да она того и гляди начнет жалеть ее, Нову.
Поморщившись, Нова собрала листы и стала засовывать их в рюкзак.
– Спасибо, что смогла достать их. Мне нужно поговорить с Милли и…
– Ой, я хотела еще кое-что тебе показать, – Нарцисса перехватила комиксы «Мятежник Z», не давая Нове их убрать. – Ты сама-то их читала?
– У меня не было времени.
– Но здесь есть кое-что…
– После, – отрезала Нова. Но тут же, чувствуя себя виноватой, вымученно улыбнулась. Она злилась не на Нарциссу, а на всю эту дикую, немыслимую ситуацию.
Адриан Эверхарт – ее враг.
Фобия – ее союзник.
Так почему же ее душа рвалась на части от одной мысли о том, как больно будет Адриану узнать правду?
– Извини, – сказала она. – Давай, ты мне потом расскажешь, ладно? Мне просто… мне действительно нужно срочно обсудить кое-что с Милли. Это важно.
Побарабанив пальцами по обложке комикса, Нарцисса неохотно кивнула.
– Конечно, это может подождать. Так или иначе, на сегодняшний день это мало что меняет.
Нова держала в голове длинный список всего, что ей предстояло сделать, и всех, с кем нужно было поговорить, чтобы удостовериться, что все идет по плану. Плану, который до сих пор уточнялся и мог измениться каждую минуту. Особенно теперь, когда она узнала от Нарциссы, что не все Отверженные были согласны участвовать в этой затее, как ее уверяли.
Но сначала нужно было поговорить с Милли. Нова надеялась, что благодаря своей суперспособности – психометрии – Милли сможет дать ответы, которые вряд ли удастся получить где-то еще.
Подвал ломбарда был разделен на несколько просторных комнат, где некоторые участники их зарождающегося союза обжили собственный угол или поставили раскладушку. На всех был один туалет и душ с подтекающим краном и вечно холодной водой. Поэтому в подвале старались не проводить много времени. Постоянно здесь укрывались лишь те, кто был в розыске у Отступников. У большинства Одаренных было свое жилье, куда они время от времени возвращались, хотя по требованию Новы все регулярно собирались вместе и обсуждали детали заговора.
Милли была из тех, кто постоянно жил в подвале. Ей даже выделили отдельный закуток, отгородив его перестроенным платяным шкафом, в котором без умолку тарахтел электрогенератор. Войдя, Нова увидела Милли, сидящую по-турецки на старой диванной подушке. Она блаженно жмурилась, обеими руками держа перед собой чашку. Девушка постучала в фанерную дверь, и Милли раздраженно приоткрыла один глаз.
Нова поспешно вошла, пока Милли не успела ее прогнать.
– Ты не могла бы взглянуть кое на что для меня?
Недовольно кряхтя, Милли заглянула в чашку, которая, оказывается, была пустой.
– Я занята.
– Это важно.
– Вам, молодым, любая мелочь кажется важной.
Нова напряглась. Ей было досадно, что ее проблемы могли показаться ничтожными.
– Если мы провалим операцию, Ас Анархия погибнет. Или меня одну это волнует?
Милли, невозмутимо бормоча себе под нос, перевернула чашку вверх дном и внимательно осмотрела.
– Костяной фарфор восемнадцатого века. Позолоченная окантовка. Растительные мотивы, ручная роспись, – Она потерла большим пальцем красный штамп на дне. – Чистое клеймо. Раньше, когда красивые вещи ценились выше, чем теперь, она стоила бы больше двух тысяч долларов.
Нова, хотя ее и рассердило то, что Милли нарочито проигнорировала ее слова, в немом изумлении приподняла брови. Она присмотрелась к чашке, но не увидела ничего, кроме подержанной утвари. Можно выпить чаю, но и только.
С кривой ухмылкой Милли поставила чашку на стол.
– Во всяком случае, эта самозванка хочет, чтобы все ее такой считали. Увы, это фальшивка. Качественная, но все же подделка. Интересно, ты не задумывалась о том, что подделка, как бы она ни была хороша, никогда не ценится так же высоко, как оригинал? – Милли взглянула на Нову с легкой насмешкой. – Уж кому это и знать, как не тебе, не так ли, юная Отступница?
– Пожалуй, знаю, – пробормотала Нова. – Она из ломбарда?
– Сдали под залог вчера вечером. Дэйв уже много лет пользуется моими услугами в качестве оценщика. Люди тащат сюда всякую всячину, порой трудно понять, где золото, а где навозная куча. К счастью, именно в этом я прекрасно разбираюсь.
– Это была твоя идея привести всех сюда?
Милли пожала плечами.
– Мисс Кронин явилась на лодку, где я жила, и рассказала о своем замысле собрать воедино бывших пособников своего деда. Идея мне понравилась. Жить и вести дела с каждым днем все труднее, Отступники так и дышат в затылок. Но в моем утлом плавучем доме мы бы не поместились, вот я предложила «Ломбард Дэйва». Здесь в подвале издавна собирались Упыри и разные другие банды.
– А как же лодка? – поинтересовалась Нова. – Не страшно было оставить ее бесхозной, пока ты здесь?
– С ней все хорошо, – Милли лихо сверкнула глазами. – Лерой помог мне ее защитить. Тот, кто сунется туда, позарившись на мои сокровища, сильно пожалеет.