– Я кое-что припасла для тебя, Майкл.
– Что же?
– Вот это.
Никогда ранее я не видел, чтобы женщина била мужчину по лицу левой рукой после того, как имитировала удар правой.
Глава 9
Ей следовало бы знать, к чему это приведет. Возможно, она и знала. Падильо отвесил ей затрещину, после которой на ее щеке загорелось красное пятно. Магда отбросила голову назад и рассмеялась, дав нам возможность убедиться, что в ее коренных нет ни единой пломбы.
– Я мечтала об этом два года. Может, теперь ты крепко подумаешь, прежде чем опять продинамить меня. Я прождала тебя два дня в том вонючем амстердамском отеле.
– Извини, что не смог явиться на назначенную встречу. А вот за затрещину я извиняться не собираюсь.
– Я знала, что ты меня ударишь, – она потерла щеку. – Даже удивилась бы, если в ты этого не сделал. Но к чему бить со всей силы? Кто эти люди?
– Деловые партнеры.
– И среди них есть очень интересные, не так ли? – теперь она улыбалась Хардману. Тот, естественно, улыбнулся в ответ. И я порадовался, что Бетти ушла в кино.
– Вроде бы ты должна помнить меня, Магда, – Димек по-прежнему говорил, едва шевеля губами.
Она посмотрела на него и фыркнула.
– Помню, но безо всякого удовольствия. Если в мне понадобилось вспоминать кого-либо с шаловливыми ручонками, я бы остановила свой выбор на твоем грустнолицем соседе, – теперь она улыбнулась мне. Я ответил ей тем же.
– Отключай свои чары, Магда, – вставил Падильо. – Мы уже поняли, что ты неотразима.
– Тогда ты можешь предложить мне выпить, Майкл. Я не откажусь от шотландского со льдом, – она повертела головой, словно выбирая, кто достоин чести сидеть рядом, и отдала предпочтение Прайсу. Тот холодно ей кивнул.
– Шотландское я принесу, – пообещал Хардман. – Может, кто-то хочет что-либо еще? У меня есть еще бурбон и джин.
Все, однако, пожелали шотландского.
– Пока нам не принесли выпить, не могли бы вы, Падильо, выйти на сцену и ввести нас в курс дела, дабы мы не гадали зазря, а ради чего нас сюда позвали. Мы ведь здесь по делу, не так ли? – и Прайс холодно улыбнулся.
– Вы здесь, потому что я попросил вас приехать, – сухо ответил Падильо.
Хардман вернулся с тремя бокалами в каждой руке. Первой обслужил женщину, получив в награду еще одну улыбку.
Падильо отпил виски и наклонился вперед. Заговорил, обращаясь к Прайсу.
– Будь у меня такая возможность, я никогда в жизни не привлек бы вас к этой операции. Я вам не доверяю. Вы мне не нравитесь.
– Но я-то чуть-чуть да нравлюсь, не так ли, Майкл? – проворковала Магда.
– Особенно мне понравилось, как ты три года назад подставила меня в Будапеште. Меня до сих пор мучают ночные кошмары, когда я вспоминаю об этом.
Магда пожала плечами и положила ногу на ногу, чтобы мы могли в полной мере насладиться их видом.
– Я позвал вас лишь потому, что держу вас в кулаке, а вы так жадны, что готовы на все, лишь бы сохранить статус двойного агента.
Трое знакомцев Падильо переглянулись.
– Мне представляется, – процедил Прайс, – что вы сболтнули лишнее.
– Неужели? Что ж, я предоставляю вам возможность организовать Ассоциацию взаимной защиты от посягательств Майкла Падильо. Другими словами, вам дается шанс сорваться с крючка и продолжать получать каждый месяц по полторы тысячи долларов от «Кроссхэтч корпорейшн». Чек подписывает именно эта организация, не правда ли, Димек?
– Мой – да, – кивнул поляк, – но не на полторы тысячи, а на тысячу триста.
– А мне пересылают только тысячу, – поддакнула Магда.
Лишь Прайс промолчал.
Падильо усмехнулся, глянул на меня.
– Жадности им не занимать.
– Что мы должны сделать, чтобы сорваться с крючка, Падильо? – поинтересовался Прайс. – И как мы узнаем, что мы свободны не на словах, но на деле?
– По завершении нашей операции вы столько узнаете обо мне, да и о моих друзьях, что я более не смогу чего-то требовать от вас. Если мне захочется выдать вас, вы с головой выдадите меня. Поэтому мне поневоле придется помалкивать.
Димек медленно покачал головой.
– Мне бы хотелось, как вы говорите, сорваться с крючка. Я не знаю, зачем вы позвали этих двух, Падильо, но ко мне вы бы не обратились, если в вам не требовался исполнитель на грязную работу, выполнение которой гарантирует кратчайший путь на тот свет.
– Ты опять заговорил, как манчестерец, Димек. Вероятно, я выразился недостаточно ясно. Поэтому повторю для непонятливых. Если вы трое в точности не сделаете то, что мне нужно, я доложу о вас кому следует. И не пройдет недели, как двоих из вашей троицы убьют, а Прайс окажется за решеткой.
– Чертовски убедительный довод, – пробурчал Прайс.
– Я рассчитывал на ваше понимание.
– Переходи к делу, Майкл! – воскликнула Магда. – Ты знаешь, что держишь нас за горло, иначе мы не собрались бы здесь. И нет нужды долдонить об одном и том же.
– Димек?
– Я согласен.
– Прайс?
– Нет возражений.
Падильо удовлетворенно кивнул.
– К делу так к делу. Ты прав, Димек. Я побывал в Западной Африке. Объездил ее вдоль и поперек. А когда оказался в Ломе, два типа предложили мне кругленькую сумму за убийство их премьер-министра.
– В Того нет премьер-министра, – удивился Прайс. – Там же президент, или я ошибаюсь?
– Ты действительно отстал от жизни. Теперь там верховодит генерал. Но речь идет не о Того. Они лишь обратились ко мне в Того, – и далее Падильо назвал маленькую южноафриканскую страну, правительство которой возглавлял Ван Зандт.
– Черт побери, – вырвалось у Прайса.
– И сколько они вам предложили? – осведомился Димек.
– Семьдесят пять тысяч, а получив отказ, пообещали убить меня, если я не пристрелю Ван Зандта, когда в следующую пятницу он будет проезжать по Пенсильвания-авеню.
– Значит, ты взял деньги и удрал? – предположила Магда.
– Нет, просто удрал. Но они выследили меня и похитили жену Маккоркла. Если я не пристрелю Ван Зандта, они убьют ее. Если я обращусь в полицию или ФБР, результат будет тот же.
– Ее убьют в любом случае, – уверенно заявил Димек.
– Это точно, – поддакнул Прайс.
– А кто тебе этот Маккоркл? – в лоб спросила Магда.
– Мой деловой партнер. Мы оба владельцы одного салуна.
– Он был с тобой и в Бонне?
– Да.
– Через Бонн они и вышли на его жену. Я рада, что не нравлюсь тебе, Падильо. Мне не хотелось бы входить в круг твоих друзей.
Падильо не отреагировал на ее шпильку.
– Димек прав. Они убьют ее, застрелю я Ван Зандта или нет. Потому-то я и подумал о вас. О вас всех. Мы попытаемся вызволить ее.
– Вы знаете, где ее прячут? – спросил Прайс.
– Нет. Ее держали в одном доме в Джорджтауне, но теперь наверняка перевезли в другое место.
– Вам известно, кто ее похитил? – снова вопрос Прайса.
– Нет. Конкретных исполнителей мы не знаем. Но есть основания подозревать, что ее похитили министры Ван Зандта.
– Ради чего? Чтобы взять власть после убийства главы правительства? – теперь пришел черед спрашивать Димеку.
– Нет. Идея принадлежит самому Ван Зандту. Он хочет возложить вину за убийство на американского негра и таким образом склонить общественное мнение Америки на свою сторону. Цель же их ясна – независимость только для белых.
– Цветных нигде не считают за людей, – буркнул Хардман.
– В Польше к ним относятся очень хорошо, – возразил Димек.
– Правда? – Хардман сразу оживился.
– Вы говорите, что идея принадлежит Ван Зандту, – Прайс вернул разговор в нужное русло. – Он что, жаждет умереть насильственной смертью?
– Ему восемьдесят два года, и он умирает от рака. Более шести недель он все равно не протянет, а потому желает мученического конца, ибо уверен, что его дело – правое.
– Какова наша роль? – спросил Прайс.
– Во-первых, вы поможете вызволить жену Маккоркла.
– А во-вторых?
– Мы займемся подготовкой покушения.
– Разумеется, за прежнюю цену, – уточнила Магда. – То есть за семьдесят пять тысяч, не так ли, дорогой?
– Совершенно верно, Мэгги. За семьдесят пять кусков.
– А наше вознаграждение? Полагаю, помимо этих глупых угроз, ты припас для нас что-нибудь более существенное?
– Каждый из вас получит по пять тысяч фунтов. Или по четырнадцать тысяч долларов.
– То есть вы останетесь с неплохой прибылью, – покивал Прайс. – Но не с максимально достижимой. Вы мягчеете, Падильо.
– Вы слышали еще не все, Прайс.
– Позвольте уточнить, правильно ли я все понял, – вмешался Димек. – Мы... я полагаю, речь идет о нас шестерых, спасаем эту женщину, жену Маккоркла. А затем вы соглашаетесь убить Ван Зандта за оговоренную ранее сумму, – он помолчал, изучая содержимое бокала. – Что-то здесь не сходится. Почему просто не связаться с этими африканцами и не сказать им, что вы передумали? Мол, вы готовы выполнить их требование при условии освобождения женщины и выплаты вознаграждения.
– Они не выпустят женщину, пока я не убью Ван Зандта, – возразил Падильо, – а потом расправятся с ней. Они также отделаются от Маккоркла и любого другого, посвященного в их первоначальные планы.
– То есть и от вас?
– Естественно. Но, если их премьер-министра убью я, без особой спешки.
– Вы не из тех, кто сознается в содеянном, – кивнул Прайс.
– Вы, похоже, затеваете одну из своих сатанинских игр, Майкл, – вступила в дискуссию и Магда. – В итоге кто-то остается калекой. А то и умирает.
– За возможный риск вам хорошо заплатят, – напомнил Падильо. – Но сложности действительно есть.
Премьер-министр прибывает уже на следующей неделе. И за оставшееся время мы должны не только освободить миссис Маккоркл, но и подвести африканцев к тому, чтобы они заменили меня Димеком.
– Почему мною?
– У тебя репутация классного специалиста.
– Раз уж исполнитель получает большую долю, – Прайс откашлялся, – позвольте заметить, что и у меня есть определенный опыт в подобных делах.