– На патрульных они не похожи.
– Это агенты ФБР, – пояснил я.
– Но они в нашем деле не участвуют, не так ли?
– Нет, конечно. К понедельнику их и след простынет.
– С фэбээрами связываться охоты нет, – пробурчал Хардман. – От них одни неприятности.
– Их не будет, можете не беспокоиться.
Хардман повернулся к Сильвии.
– Мисс, вы что-то очень уж тихая.
Сильвия улыбнулась.
– Я не привыкла к такому темпу.
– Все будет в порядке, – здоровяк расправил плечи. – Хард-ман о вас позаботится.
– И еще, Хардман, – привлек внимание негра Падильо.
– Да?
– Сильвия подъедет к торговой миссии на Массачусетс-авеню, выйдет из машины, войдет в дом. Если ее не выведут через тридцать минут, я хочу, чтобы вы пошли за ней.
– Понятно, – покивал Хардман. – Главная угроза исходит оттуда?
– Совершенно верно.
– Там будут и эти африканцы?
– Да.
– Тогда цена возрастет, – он поднял руку. – Речь не обо мне. Я и так пойду за ней. Но вот остальные могут упереться, если не пообещать им дополнительного вознаграждения.
– Если придется врываться в миссию, вы его получите.
– У них есть второй выход? – спросил Хардман. – Может, в переулок?
– Я не знаю, – признался я. – Надо бы это проверить.
– Завтра я этим займусь, – пообещал Хардман.
– Налить вам еще? – спросил я.
Хардман посмотрел на часы.
– Половина третьего. Нам, пожалуй, пора.
Он и Бетти встали. Поднялся и я, чтобы принести им пальто.
– Был рад познакомиться с вами, – улыбнулся Хардман Сильвии.
– Я тоже.
– Ни о чем не волнуйтесь.
– Я постараюсь.
У двери здоровяк-негр обернулся.
– А для чего вам понадобится Маш? – спросил он Падильо.
– Еще не знаю.
– Он хотел бы освоить тот прием, что вы показали ему.
– Я его научу.
– А как ведут себя трое ваших друзей?
– Как ожидалось.
– Вы хотите, чтобы Маш приглядывал за ними?
– Вероятно, так оно и будет.
– Он в этом мастак.
– Я так и думал, – кивнул Падильо.
Хардман посмотрел на меня.
– Фредль мы вызволим, Мак.
– Иначе и быть не может.
– До встречи в воскресенье, – он взялся за ручку. – Черт, воскресенье уже началось, – и они скрылись за дверью.
Я подошел к бару и плеснул себе виски.
– Выпьете на посошок?
– Раз ты намекаешь, что мне пора домой, не откажусь, – ответил Падильо.
Я налил ему виски.
– А вы, Сильвия?
– Нет, благодарю.
Я принес Падильо полный бокал.
– Не слишком ли ты торопишься?
– В смысле тридцати минут?
– Да.
– Думаю, что нет. Им придется действовать быстро. Я думаю, Сильвия не пробудет в миссии и четверти часа. Если она задержится дольше, боюсь, они найдут другой способ отделаться от нее.
– Я все удивляюсь двум твоим приятелям, что ждут внизу. Если в Хардмана послал этот несуществующий португалец, он бы мог подняться на лифте, разделаться с тобой, пропустить пару стопок, а затем преспокойно уйти. Они не проявляют должного рвения, защищая тебя.
– Ты приглядывался к ним? – спросил Падильо.
– Нет.
– Это не та пара, что сидела в нашем салуне. От них мы удрали в Джорджтауне.
– Ушли черным ходом, – вставила Сильвия.
– Так кто же они?
– Мне это тоже интересно, – он допил виски и встал. – Составишь мне компанию?
– Особого желания у меня нет, но отказать тебе не могу.
Мы вышли в коридор, я нажал кнопку вызова кабины лифта.
– Так они не из ФБР?
Падильо покачал головой.
– Мы скрылись от них в четвертом баре. Сюда приехали без «хвоста». Я сомневаюсь, что они вот так бы сидели внизу, дожидаясь меня. Они бы убедились, что я в твоей квартире. Они обязаны защищать меня, а не следить за моими передвижениями. Полагаю, агенты ФБР, та самая пара или их сменщики, дожидаются меня в вестибюле «Мэйфлауэр».
– Так кто же сидит в машине?
Двери раскрылись, мы вошли в кабину. Падильо достал пистолет из кармана пальто и сунул за пояс.
– Сейчас мы все выясним.
Кабина лифта выпустила нас в холл, мы не торопясь зашагали к дверям из толстого стекла. Машина стояла слева от подъезда, примерно в тридцати футах. Мужчины по-прежнему сидели в кабине, тень, падающая от их шляп, не позволяла разглядеть лица. Когда они увидели нас, тот, что сидел ближе, опустил стекло.
– Когда мы дойдем до конца дорожки, – процедил Падильо, – пожми мне руку и возвращайся к дому. Я пойду налево. У дверей обернись.
Там, где дорожка влилась в тротуар, мы пожали друг другу руки.
– До завтра, – попрощался со мной Падильо, громче, чем обычно, и двинулся налево.
Я быстро вернулся к дверям, оглянулся. Падильо уже поравнялся с автохмобилем. Ожив, заурчал мотор. Падильо отпрыгнул на лужайку, отделявшую дом от тротуара. Он уже летел в воздухе, когда грохнул выстрел. Упал на траву, перекатился, выхватил пистолет. Мужчина, сидевший у открытого окна, выстрелил вновь, но машина уже двигалась, так что и вторая пуля прошла мимо цели. Автомобиль, серый «форд гэлакси», быстро набрал скорость. Задние фонари мигнули, когда перед поворотом водитель нажал на тормоза. Машину занесло, но водитель справился с управлением, и «форд» скрылся за углом. В некоторых окнах вспыхнул свет. Падильо подбежал к дверям, мы вошли в холл, потом в кабину лифта, благо после нас ею никто не пользовался, и я нажал кнопку моего этажа. Падильо держался за левый бок и кусал нижнюю губу.
– Болит? – посочувствовал я.
– Ужасно.
– Быстро же ты сориентировался. Как ты догадался, что они будут стрелять?
– Тебе удалось их разглядеть?
– Нет.
– А я разглядел, когда поравнялся с автомобилем.
– Узнал кого-нибудь?
– Только того, что сидел рядом с шофером.
Кабина остановилась, двери разошлись, мы быстрым шагом пересекли коридор. Я вставил ключ в замок, повернул, открыл дверь.
– Кто же это был?
– Наш английский приятель. Филип Прайс.
Глава 18
Я наблюдал, как Сильвия Андерхилл накладывает на рану Падильо новую повязку, когда зазвонил телефон. Я взял трубку, и мужской голос поинтересовался, не может ли он поговорить с мистером Майклом Падильо. Я передал тому трубку. Разговор длился недолго. Падильо отвечал односложно, сам вопросов не задавал, затем попрощался и положил трубку на рычаг.
– Один из наших друзей из ФБР. Им надоело сидеть в вестибюле, и они позвонили Айкеру и спросили, что делать дальше. Он посоветовал им поискать меня здесь. Я отпустил их по домам.
– Как вы себя чувствуете? – спросила Сильвия.
Падильо посмотрел на повязку. Чувствовалось, что Сильвия знала, как это делается.
– Гораздо лучше, благодарю.
Он подхватил лежащую на стуле рубашку, начал надевать ее. Лишь раз поморщился от боли, просовывая левую руку в рукав.
– Ты тоже можешь остаться у меня, – заметил я. – Если Прайс охотится за тобой... – я не договорил.
– Второй раз за ночь подстерегать меня он не станет.
– Ты полагаешь, он знает, что ты разглядел его?
– Я в этом сомневаюсь. Он ставил на внезапность и не подозревал, что меня интересуют сидящие в кабине. Завтра он придет как ни в чем не бывало, когда мы будем делить деньги... если, конечно, получим их от Боггза.
– Он обещал.
– Я позвоню этой троице завтра и назначу встречу на Седьмой улице, в одиннадцать утра.
– И еще...
– Почему он стрелял в меня? – предугадал мой вопрос Падильо.
– Вот-вот.
– Кто-то, должно быть, попросил его об этом.
– Кто же?
– Список может получиться довольно длинный.
– То есть кто конкретно, ты не знаешь?
Падильо покачал головой.
– Нет.
Я поднялся, посмотрел на часы.
– Уже половина четвертого утра. В шкафчике в ванной есть новые зубные щетки. Договаривайтесь сами, кто будет спать на диване в гостиной, а кто – в спальне для гостей. Я – не джентльмен. И ложусь в собственную постель.
– Мы договоримся, – успокоил меня Падильо.
Сильвия выбрала как раз этот момент, чтобы запихивать бинт и пластырь в аптечку.
Я подошел к бару, вновь наполнил свой бокал.
– Спокойной ночи. Будильник я заведу на восемь часов. Остается только надеяться, что я не услышу, как он звонит.
Я удалился в спальню, разделся, сел на край кровати, выкурил сигарету, выпил шотландское. Потом завел будильник. День выдался долгим. Я лег и закрыл глаза. Открыть их заставил меня звон будильника, давая понять, что пора вставать и начинать все сначала.
Но очень уж не хотелось подниматься.
Я постоял под горячей струей десять минут, затем выключил воду. Чередовать горячую воду с холодной я не стал, хотя не раз слышал, что это бодрит. Потом побрился, почистил зубы, поздравил себя с тем, что до сих пор обхожусь без вставных. Расчесал волосы, с годами порядком поредевшие, оделся, приготовившись встретить новый день, который, я подозревал, будет хуже предыдущего, но наверняка лучше последующего.
Когда я появился в гостиной, держа курс на кухню, Падильо уже сидел на диване с чашечкой кофе в одной руке и сигаретой в другой.
– Воду я вскипятил, – обрадовал он меня.
– Угу, – пробурчал я в ответ.
Я насыпал в чашку ложку растворимого кофе, залил кипятком, размешал сахар. Затем поставил чашку на блюдце и переместился в гостиную. Сел на диван. Пригубил кофе.
– Она еще спит?
– Думаю, да.
– Как твой бок?
– Немного саднит.
– Как спалось на диване?
– Попробуй сам, тогда и узнаешь.
Больше вопросов у меня не было.
Падильо ушел на кухню, за второй чашкой кофе. И едва вернулся в гостиную, как звякнул дверной звонок. Открывать пошел я. На пороге стоял тощий мужчина, который встретил нас в торговой миссии, все в том же строгом черном костюме.
– Мистер Боггз попросил меня передать вам этот пакет, – и он протянул мне пакет из плотной бумаги, в каком обычно носят продукты.
Я взял его, раскрыл, заглянул внутрь. Деньги.