роле» зеленого цвета с номерными знаками округа Колумбия. Также в половине двенадцатого вы включите селекторную связь. Насколько я понимаю, в пикапе будет Хардман, так что вы замкнетесь на него. Если девушка не выйдет из здания торговой миссии в двенадцать часов, вы войдете внутрь и выведите ее.
Падильо замолчал, но вопросов не последовало. Хардман откашлялся и добавил:
– Об этом я им уже говорил. Упомянул и о дополнительном вознаграждении, положенном в том случае, если придется идти в торговую миссию.
– Вознаграждение будет, – подтвердил Падильо.
– Кто поведет мою машину? – спросил Хардман.
– Маккоркл. С ним будет женщина, которую вы видели у Бетти.
– Понятно.
– Маккоркл припаркуется в паре кварталов от торговой миссии на боковой улице. Когда девушку выведут из миссии, пикап и фургон последуют за тем автомобилем, в котором ее повезут. Маккоркл будет держаться на квартал позади. По селекторной связи вы будете говорить ему, куда ехать.
Падильо закурил, предложил сигареты нашим гостям. Те отрицательно покачали головами.
– Когда девушку привезут к их тайному убежищу, вы подождете, пока они, а я думаю, их будет двое, не заведут ее в дом и не уедут. После этого Маккоркл и женщина подойдут к двери...
– Вы еще не знаете, какая это дверь? – спросил Тюльпан.
– Мы даже не представляем себе, в какой части города она находится, – ответил Падильо. – Но Маккоркл и женщина все равно подойдут к двери. Они постараются изобразить новых владельцев дома по соседству, которые приехали с мебелью и грузчиками, то есть с вами, но заблудились в незнакомом для них районе.
– Дельная мысль, – покивал Хардман.
– Женщина позвонит в звонок или постучит в дверь. Когда она откроется, вы быстро подтянетесь к Маккорклу и женщине. Очень быстро, потому что это ваша единственная возможность войти в дом.
– Вы думаете, они так просто нас впустят? – удивился Найнболл. – Только потому, что она их попросит?
– Она не будет ни о чем их просить, – пояснил Хардман. – Просто тот парень, что откроет дверь, неожиданно для себя обнаружит, что ему в живот нацелен пистолет. Так, Мак?
– Так, – подтвердил я.
– Внутри у вас будет одна забота, – продолжил Падильо. – Как можно скорее вывести из дома миссис Маккоркл и девушку.
– Вы имеете в виду ту крошку, что привезут из торговой миссии? – уточнил Хардман. – А как же женщина с пистолетом?
– Повторяю, вы должны увести из дома миссис Маккоркл и Сильвию Андерхилл. Магда сама позаботится о себе.
– А в доме, о котором мы ничего не знаем, может начаться заварушка? – спросил Веселый Джонни.
– Совершенно верно. Может.
– Куда нам отвезти женщин? – полюбопытствовал Найнболл.
Ответил ему Хардман:
– К Бетти. А потом поболтаетесь поблизости, чтобы убедиться, что за ними нет погони.
Хардман оглядел свою гвардию.
– Если у вас есть вопросы, задайте их сейчас, – черные лица остались бесстрастными. Хардман встал. – Хорошо, я найду вас ближе к вечеру. Вам есть чем заняться, так что не будем терять времена.
Они поднялись, кивнули нам на прощание и один за другим скрылись за дверью. Хардман проводил их взглядом, потом повернулся ко мне и Падильо.
– Как они вам?
– По-моему, крепкие ребята, – ответил я.
Падильо молча кивнул.
– А где будете вы? – спросил его Хардман.
– В отеле.
– А Маш?
– Со мной... если вы не возражаете.
– Нет, конечно. Я говорил ему, что он не останется без работы. Но вы пока не знаете, что именно от него потребуется?
– Не знаю.
– Понятно. Маш обходится дорого.
– Если он хорош в деле, я заплачу сколько потребуется.
Хардман уставился в пол.
– Округлим ваши расходы до пятнадцати тысяч. Я расплачусь за все, а что останется, возьму себе.
– Тогда с Машем я договорюсь сам. Я бы хотел повидаться с ним вечером.
– Где?
– В моем отеле. Он у меня уже был.
– В какое время?
– В девять часов.
– Он приедет.
Хардман встал, шагнул к двери.
– Полагаю, пока все?
Падильо кивнул.
– Утром деньги будут, – напомнил я.
Хардман махнул рукой, показывая, что он в этом не сомневается.
– Я заеду где-нибудь в полдень и останусь на ленч.
– Вас накормят за счет заведения.
Хардман хохотнул.
– На это я и рассчитываю.
Попрощался с нами и последовал за своими приятелями, здоровяк весом в двести сорок фунтов[8], под тяжестью которого прогибались ступени.
Шаги Хардмана уже затихли внизу, а Падильо все смотрел в стол.
– Ты ему доверяешь?
– Что я должен ответить? Как самому себе?
– Не знаю. Мы ведем речь о крупных суммах, а он получает крохи.
– Может, на уме у него что-то еще.
Падильо поднял голову.
– Может. И если это так, во вторник тебя ждет много интересного, когда придется решать, нравятся ли тебе его идеи или нет.
Глава 21
Не торопясь мы доехали до моего дома, загнали машину в подземный гараж, поднялись на лифте. Я позвонил в звонок, но никто не подошел к двери, чтобы поинтересоваться, желанные ли прибыли гости. Поэтому я вставил ключ в замок, повернул, повторил ту же процедуру со вторым замком и приоткрыл дверь, насколько позволяла цепочка.
– Это мы, Сильвия. Впусти нас, – и закрыл дверь. Она сняла цепочку. Мы вошли. В наше отсутствие Сильвия прибралась в квартире. Взбила подушки, очистила пепельницы, убрала чашки и тарелки. В спальни я не заглядывал, но, не боясь ошибиться, предположил, что постели застелены. Похоже, она ни в чем не терпела беспорядка.
– Как ваши успехи? – спросила Сильвия.
– Все нормально. Мы сказали все, что хотели, и нас поняли, – ответил Падильо. – Теперь все знают, кому что делать.
– Вы встречались с теми людьми, о которых мы говорили?
– Да.
– Хотите кофе?
– С удовольствием, – ответил я.
Не отказался и Падильо.
Сильвия принесла две чашечки, а потом мы сидели в гостиной и пили горячий кофе. Как частенько по воскресеньям с Фредль. Мне нравился этот день недели, заполненный неспешным перелистыванием «Нью-Йорк тайме», «Вашингтон пост» и «Вашингтон стар», обильным завтраком и бесконечными чашечками кофе. Если мы поднимались достаточно рано, я настраивал радио на церковную волну и мы целый час слушали псалмы. Фредль иной раз подпевала. Потом я переключался на городские новости, и комментатор цитировал содержание колонок светской хроники, добавляя собственный анализ поведения тех, кто, судя по газетным полосам, вызывал наибольший интерес публики. Днем Фредль частенько выводила меня на прогулку, а если лил дождь, мы шли в кино и смотрели какой-нибудь старый двухсерийный фильм, уминая при этом пакет воздушной кукурузы. Иной раз мы проводили воскресенье и по-другому, но неизменно в тишине и покое. К примеру, мы могли весь день посвятить Национальной галерее, а то сесть в самолет и улететь в Нью-Йорк, погулять по Манхэттену, выпить пару коктейлей, а вечером вернуться домой. Воскресенья принадлежали только нам, и мы уже привыкли ни с кем их не делить. А потому мне очень недоставало моей жены, и я нервничал, гадая, что она делает и как себя чувствует. Еще более нервировало меня собственное бессилие, невозможность хоть чем-то помочь Фредль.
– Когда же я наконец доберусь до них? – задал я риторический вопрос.
Падильо повернулся ко мне.
– Нервничаешь?
– еще как. Может, мне начать кусать губы?
– Лекарства все равно нет.
– И что бы ты посоветовал?
– Чтобы удержаться от криков?
– Да.
– Я кричал бы молча.
– А это поможет?
– Едва ли.
– Так есть ли смысл пробовать?
– Во всяком случае, ты можешь подумать, а как же этого добиться.
– У нас есть дела на вторую половину дня или это время отдыха?
– Никаких дел у нас нет.
Я встал.
– Тогда пойду вздремнуть. Лучше кошмарный сон, чем такое бодрствование.
Падильо нахмурился.
– Ты еще можешь обратиться в ФБР.
– Я уже думал об этом, но решил, что мы зашли слишком далеко. Я даже не уверен, поверят ли они нам.
– Завтра – крайний срок. Потом будет поздно.
– Если в я сразу позвонил в полицию, Фредль уже убили. А так она жива. С другой стороны, ситуация меняется, и я не уверен, что в нашу пользу. Задействовано уже много людей. Почему не привлечь еще нескольких? Почему не позвонить в ФБР, чтобы их агенты установили слежку за Боггзом и Даррафом, выяснили, где прячут Фредль, проникли в тот таинственный дом и спасли ее? Казалось бы, так просто, так легко. Всего один телефонный звонок. Но видимая простота чревата большой вероятностью ошибки в расчетах.
– Возможно, не очень большой, – возразил Падильо. – Во-первых, они побеседуют с тобой, и тебе придется ответить на несколько вопросов. Ты можешь сказать им о Боггзе, Даррафе и Ван Зандте. Они все проверят, несмотря на их дипломатическую неприкосновенность. На это у них уйдет порядка двадцати четырех часов. Ты можешь сказать им о Димеке, Магде и Прайсе, это они тоже проверят. Мои бывшие работодатели с радостью поделятся всей имеющейся в их распоряжении информацией. Пусть не завтра, но через неделю наверняка. Есть еще Маш, Хардман и его команда. Ты можешь сказать копам и о Хардмане. Они и так знают предостаточно, но кое-что будет для них внове. Хардман и Маш возражать не будут, разве что немного обидятся на тебя. После чего тебе придется частенько оглядываться, чтобы избежать всяческих неприятностей. А все это время Фредль будет сидеть под дулом пистолета. И роковой выстрел обязательно прозвучит днем во вторник, в уже назначенный час. Но ты прав. Возможно, ФБР и сумеет выцарапать ее из рук африканцев. А потом примерно с неделю вы сможете провести в компании друг друга.
– И кто нам помешает?
– Выбор тут богатый. На первое место я бы поставил африканцев, следом – Димека и Прайса. Да не сбрасывай со счетов людей Хардмана. Ты слишком много знаешь, Мак.