Димек проверил, заряжено ли ружье, положил его на парапет, прицелился. Падильо, как заправский спринтер, помчался через танцплощадку. Димек услышал шум, обернулся, но не успел снять ружье с парапета, как Падильо в прыжке ударил его в бок обеими ногами. Ружье упало на пол, Димек оказался на четвереньках. Посмотрел на Падильо, что-то сказал и, поднимаясь, выбросил вперед левую руку. Падильо поймал ее, попытался вывернуть, но Димек предугадал его намерения и правой рукой ударил Падильо по левому боку. Тот побледнел, как полотно, начал складываться вдвое, и Димек взмахнул ногой, целя ему в голову. Падильо, однако, перехватил ногу и рывком дернул ее вверх. Димек упал, ударившись головой о бетонный парапет. И застыл. Падильо наклонился над ним, достал из кармана пальто конверт кремового цвета. Выпрямился, дал мне знак подойти.
Маш все еще стоял на коленях посреди танцплощадки. Я повел к нему Прайса. Падильо, естественно, нас опередил.
– Как вы себя чувствуете? – озабоченно спросил он Маша.
– Могло быть и хуже. Вы остановили его?
– Да. Вы – сотрудник государственного учреждения? Маш кивнул, его лицо перекосило от боли.
– Бюро по борьбе с распространением наркотиков.
– Каким образом вы вышли на меня в Балтиморе?
– На борту судна вас было двое. Мне дали ваши приметы. Один был ростом в пять футов три дюйма[12] и пятидесяти пяти лет от роду.
– Вам сказали, что я могу перевозить ЛСД?
– Один из вас.
– Что вы собираетесь делать с товаром? – спросил Падильо.
Маша вновь перекосило.
– Вы его видели?
Падильо кивнул.
– Один из набросившейся на вас парочки что-то нес. И уронил это что-то перед тем, как ввязаться в драку. Должно быть, тот самый пакет, за которым вы приехали в Балтимору.
– Вам надо дать мне еще один урок дзюдо Хуареса. Пока ученье не пошло мне на пользу.
– Вы не сдали добычу, не так ли?
– ЛСД?
– Совершенно верно.
Маш всмотрелся в Падильо.
– Еще нет. Вы хотите войти в долю?
– Хардман говорил, что вся партия может принести миллион долларов.
– Пожалуй, что больше.
– Потому-то тут и нет копов?
– Истинно так.
– Ладно, теперь вы богач и герой. ЛСД оставьте себе.
Маш закрыл глаза. Должно быть, рана сильно болела.
– Не оставлю. Я думал об этом, но...
– Понятно, – кивнул Падильо. – Маш, вы действительно мусульманин?
– Да. Эта партия ЛСД могла бы субсидировать множество поездок.
– Куда?
– В Мекку.
– Но вы сдадите ее в казначейство?
– Сдам.
– Пусть так. Вы – не богач, но все-таки герой. Ваша «легенда» такова: в последний момент вы узнали о покушении от Хардмана. Застрелили его и остановили Димека. Маккорклом и мной тут и не пахло. Вам помогал Прайс. Запомнили?
Маш попытался подняться, и с помощью Падильо ему это удалось.
– Если я скажу что-то другое, начнутся вопросы. Других вариантов у меня нет, не так ли?
– Если и есть, то больно хлопотные, – подтвердил Падильо.
– А как насчет него? – Маш глянул на Прайса.
– Он тоже походит в героях, хотя втайне от общественности.
Я вытащил из кармана пистолет и вложил в руку Маша.
– Из него вы застрелили Хардмана.
Маш посмотрел на пистолет.
– Хардман мне нравился, – он перевел взгляд на часы. – Он уже подъезжает.
– Вам хватит сил дойти до парапета? – спросил Падильо.
– Думаю, что да.
Я помог Машу добраться до края крыши. Мы посмотрели вниз, на угол Пенсильвания-авеню и Семнадцатой улицы. В ярком октябрьском солнце редкие машины пробегали мимо Экзекьютив Офис Билдинг. Кортеж Ван Зандта показался буквально через три минуты. Два полисмена на мотоциклах вывернули с Семнадцатой улицы на Пенсильвания-авеню. За ними – черный лимузин и машина с откидным верхом, с тремя мужчинами на заднем сиденье. На тротуаре не стояли восторженные толпы горожан. Лишь несколько прохожих с любопытством окидывали кортеж взглядом. За машиной с Ван Зандтом следовали еще два черных автомобиля и пара мотоциклистов.
– Отменный получился бы выстрел, – прокомментировал Падильо.
– И ветра нет, – поддакнул Прайс.
Ван Зандта я видел как на ладони, хотя нас разделяло одиннадцать этажей. Рядом с ним сидел Дарраф. Второго мужчину я не узнал. Боггз вел машину. Ван Зандт был без шляпы, и ветер ерошил его седые волосы. Он поднял голову, чтобы посмотреть на крышу отеля «Роджер Смит». Машина сбавила ход. Я помахал ему рукой. Взглянул вверх и Дарраф. Я поприветствовал его, как доброго знакомого, Он, однако, не ответил мне тем же.
Глава 27
Мы оставили Маша пожинать лавры за предотвращение покушения и вместе с Прайсом спустились на автостоянку. Сели в «кадиллак» Хардмана.
– Куда едем? – спросил я.
– Где живет английский резидент, Прайс? – поинтересовался Падильо.
– Он не имеет к этому делу никакого отношения.
– Теперь имеет.
– Вы все испортите.
– Отнюдь. Письмо поможет наладить взаимопонимание.
– Я доставлю ему письмо.
– Мне представляется, что с ролью почтальона я справлюсь лучше.
– Ты, похоже, не доверяешь Прайсу? – усмехнулся я.
– А ты?
– Ни в коем разе.
– Так где живет резидент?
Прайс вздохнул.
– Около Американского университета, – и назвал адрес.
– Он будет дома?
– Он всегда дома. Пишет книгу. Он – историк.
Мы приехали на тихую, обсаженную деревьями улицу. Большие, комфортабельные особняки стояли далеко от дороги. По тротуару две мамаши катили коляски с упитанными младенцами. Мы остановились напротив двухэтажного дома, без труда найдя место для парковки. Прошли к крыльцу между ухоженных клумб и аккуратно подстриженных кустов. Преодолев четыре ступени, поднялись на крыльцо. Я позвонил в дверь. Нам открыл мужчина.
– Однако, – молвил он, увидев Прайса. – Однако, – последнее, похоже, относилось к нам.
– Я ничего не мог поделать, – объяснил неурочный визит Прайс.
Мужчина кивнул. Лет пятидесяти, в серых свитере и брюках, больших очках в роговой оправе, чуть полноватый, он более всего напоминал университетского профессора.
– Однако, – в третий раз повторил он. – Не пройти ли нам в дом?
Первым прошел Прайс, за ним – Падильо и я. Оглянувшись, мы увидели в его руке пистолет. Он не целился в нас. Просто держал на виду.
– Полагаю, он нам не понадобится? – мужчина чуть поднял руку с пистолетом.
– Нет, – подтвердил Прайс.
– Тогда я его уберу, – он шагнул к маленькому столику, на котором стояла лампа, выдвинул ящик, положил пистолет, задвинул ящик на место. Вновь повернулся к нам.
– Может, вы представите нам ваших друзей?
– Падильо и Маккоркл, – фамилию резидента Прайс опустил.
Глаза за очками в роговой оправе при упоминании фамилии Падильо широко раскрылись.
– Пожалуйста, присядьте.
В гостиной, куда он нас привел, хватало кресел и кушеток. В камине пылал яркий огонь. Падильо и я выбрали кресла, Прайс и его работодатель устроились на диване.
– Майкл Падильо, – повторил мужчина в свитере.
– Я числюсь в вашем черном списке. И хочу, чтобы вы вычеркнули меня оттуда.
– Понятно, – мужчина достал из нагрудного кармана трубку. Пожалуй, он мог обойтись и без нее. Вполне хватало уютного дома, потрепанного свитера и горящего камина. Завершающий штрих, вроде трубки, не требовался. Мы подождали, пока он набьет трубку и раскурит ее.
– Говорите, в моем списке.
– Мне сказал об этом Стэн Бурмсер. Вы знаете Стэна?
– Гм-м.
– Стэн сказал, что вы поручили это Прайсу, и я знаю, что так оно и есть, потому что Прайс стрелял в меня, но промахнулся. Не так ли, Прайс?
Прайс смотрел в ковер и молчал.
– Откуда об этом известно Бурмсеру?
– Он завербовал одного из ваших агентов. Какого, не знаю.
– Интересно.
– Я предлагаю вам сделку. Вы вычеркиваете меня из списка, а я даю вам письмо, – Падильо достал кремовый конверт и протянул его мне. – Я хочу, чтобы Маккоркл зачитал его вам.
Я прочитал письмо. Подписанное Ван Зандтом и заверенное Боггзом и Даррафом. Скрепленное красной сургучной печатью. В нем указывалось, что некие личности наняты для «организации моего убийства», цель которого – «создать благоприятный климат для понимания проблем, стоящих перед моей страной». В письме было еще много чего, но именно эти две фразы являлись ключевыми. Я протянул письмо мужчине в свитере.
Он перечел его сам, и интеллигентные, профессорские манеры исчезли бесследно. Перед нами сидел разведчик.
– Письмо подлинное?
– Подлинное, – кивнул Падильо.
– Когда на него покушались?
Падильо взглянул на часы.
– Полчаса тому назад или около этого.
Падильо рассказал обо всем, что произошло.
– В газетах, однако, будет написано иначе, – добавил он. – Заговор закончился провалом благодаря героическим усилиям британской Секретной службы, или отдела Ми-шесть, или какого-то другого заведения, выбор остается за вами, и Мустафы Али, члена организации «Черные мусульмане».
– Перестаньте, Падильо, – вмешался Прайс.
– Остального пресса знать не должна, – уперся Падильо.
Мужчина в свитере положил кремовый конверт на кофейный столик и посмотрел на Падильо.
– Хорошо. Пусть будет по-вашему.
– Что теперь?
– Нашему послу в ООН хватит времени на подготовку обличительной речи. Когда старик должен выступить в Нью-Йорке?
– Завтра, – ответил Прайс.
– Он поедет?
– Он знает, что письмо в чьих-то руках.
– Но у кого именно, ему не известно?
– Нет.
Мужчина в свитере снял очки, потер стекла о рукав.
– Надо еще многое сделать, – он встал. Поднялись и мы. – Я думаю, вам лучше остаться, Прайс.
Он проводил нас до дверей.
– Вы более не работаете на Бурмсера, мистер Падильо?
– Нет.
– А вы не хотели бы поработать в другой «конторе»?
– Нет. Я удалился от дел.