– Боюсь, это не входит в мои функции.
– Двадцать пять тысяч долларов слишком большая сумма для оплаты услуг посыльного, – гнул свое Спенсер.
– Я – не просто посыльный. Я – та ниточка, которая выведет вас к щиту, а другой у вас нет. Вам лишь сказали несколько слов измененным голосом, и у вас нет полной уверенности, что звонивший действительно украл щит, а не мошенник, который решил слупить с вас кругленькую сумму, не имея никакого отношения к краже. Но вы уже приняли решение. Вам хочется, чтобы щит вернулся в музей, независимо от того, поймают воров или нет, и вы готовы заплатить четверть миллиона за исполнение вашего желания. Разумеется, в действительности вам хочется, чтобы щит оказался в музее, а воры – за решеткой. Это естественная реакция. Она возникает у каждого, кого обокрали, но в случаях, вроде нашего, так не получается. Во всяком случае, одновременно.
Спенсер теперь смотрел в точку, отстоящую на дюйм от моей левой брови.
– А как получается, мистер Сент-Ив?
– Вы платите мне двадцать пять тысяч долларов, чтобы получить какие-то гарантии того, что ваши четверть миллиона не пропадут бесследно. Такое далеко не редкость, особенно когда дело касается похищений. Выкуп забирают, а жертву находят мертвой. Работа посредника основана на доверии. Вы даете мне четверть миллиона долларов, ибо уверены, что я не расстанусь с ними, не убедившись, что смогу получить взамен щит. Воры доверяют мне, потому что знают, что я не привезу им чемодан, полный нарезанной бумаги. И меня, не будет сопровождать полицейский эскорт. Копы верят мне, зная, что я поделюсь с ними каждой крупицей информации, но лишь после возвращения щита. И, наконец, двадцать пять тысяч – плата за риск, которому я подвергаю себя. Всегда остается вероятность того, что я получу пулю в спину, вы останетесь с пустыми руками, а воры – с четвертью миллиона и африканским щитом, который они повесят на стену в гостиной рядом с календарем, вырванным из «Плейбоя».
– Это все, на что мы можем рассчитывать? – спросила Фрэнсис Уинго.
– Да. И так я готов на многое, с учетом риска вашего поручения. Если же вы думаете, что для его исполнения вам нужен герой-супермен, который встретится с ворами в полночь на старой мельнице, выхватит «смит-вессон» и отведет их с чемоданами весом в пятьдесят фунтов, набитыми долларами, и шестидесятивосьмифунтовым щитом в ближайший полицейский участок, то я вам не гожусь.
– Быть может, поэтому воры и настаивали на вашей кандидатуре, мистер Сент-Ив. – Спенсер все еще сверлил взглядом мой лоб. – У вас репутация осторожного человека.
– Некоторые называют разумную осторожность трусостью.
– Да, – кивнул Спенсер, – имеет место и такая точка зрения. – Он перевел глаза на воображаемого гостя. – Я рекомендую нанять мистера Сент-Ива для ведения переговоров о возвращении щита. Сенатор?
– Я – за.
– Мистер Тигью?
– Согласен.
– Решено, – подвел черту Спенсер. – Вы принимаете наше предложение, мистер Сент-Ив?
– Да. На условиях, о которых я только что упомянул.
– Разумеется. Вы берете задаток?
– Половину всей суммы.
– Вы позаботитесь об этом, миссис Уинго? – спросил Спенсер.
– Конечно, – последовал ответ.
– И что вы предпримете теперь, став официальным посредником музея? – обратился ко мне Спенсер.
– Вернусь в Нью-Йорк и буду ждать телефонного звонка, письма или телеграммы.
– Вы не намерены остаться в Вашингтоне?
– Воры, укравшие щит и предложившие меня в качестве посредника, знали, что живу я в Нью-Йорке. Поэтому логично предположить, что свяжутся они со мной именно там.
– И ты думаешь, там же обменяют щит на деньги, Фил? – поинтересовался Тигью.
– Возможно. Там, здесь, а то в Канзасе или в Майами. Может, они большие любители путешествий.
Спенсер медленно встал.
– Вы будете держать нас в курсе событий через миссис Уинго.
– Хорошо.
Начали подниматься и мы, когда бармен-официант поспешил к нам с телефонным аппаратом.
– Вас, миссис Уинго. Секретарь говорит, срочно.
Она кивнула, и бармен-официант воткнул штекер в розетку под столом.
– Слушаю… Да, лейтенант, – долгая пауза. – Очень жаль, но благодарю за звонок. – Она положила трубку на рычаг, бармен-официант отключил телефон и унес его к стойке. – Это лейтенант Деметер из отдела краж городской полиции. Двое детей, игравших в парке Рок-Крик, нашли тело мужчины, убитого выстрелом из пистолета. Его опознали. Джон Сэкетт, охранник, не вышедший на работу в пятницу утром.
Глава 4
Когда миловидная негритянка-секретарь принесла чек, Фрэнсис Уинго, не глядя, подписала его и пододвинула ко мне через полированную поверхность стола.
– Вы еще можете отказаться, не так ли? – спросила она, пока я укладывал чек в бумажник.
– Я как раз думаю об этом.
– Причина тому – случившееся с охранником?
– В этом деле возникают новые нюансы.
– Вы полагаете, охранника убили те, кто украл щит?
– Это первое.
– А второе?
– Убийство означает, что ограбление музея – тщательно спланированная операция, подготовленная и осуществленная профессионалами.
Фрэнсис Уинго постучала карандашом по столу.
– Они могли готовиться целых три месяца.
– Почему три?
– Потому что за три месяца до открытия выставки мы узнали, что вся коллекция попадет к нам. До того полной уверенности у нас не было.
– И вы объявили об этом?
– Естественно. Кто же побрезгует такой рекламой?
– И щиту уделялось особое внимание?
– Да. Посольство Жандолы позаботилось об этом.
– То есть воры получили в свое распоряжение три месяца, чтобы найти сообщника среди сотрудников. За такой срок можно подобрать ключик ко многим.
Фрэнсис Уинго перестала постукивать карандашом, и я чуть не поблагодарил ее.
– Как, по-вашему, почему они убили охранника, если таки его убили они?
Я пожал плечами.
– Возможно, чтобы сэкономить деньги и не дать ему сболтнуть лишнее. А может, он подготовил операцию сам, но кто-то позавидовал и решил воспользоваться плодами чужих трудов. В последний вариант я, правда, не верю.
– Но убийство не заставило вас передумать?
– Пока еще нет.
– То есть такое возможно?
– Конечно.
Фрэнсис Уинго не понравился ход моих мыслей, и постукивание возобновилось.
– Вы не говорили об этом раньше.
– Упустил из виду, – признал я.
– Я думала, вам платят такие деньги именно за риск.
– Нет. Вы платите мне, чтобы получить назад щит, а не за то, чтобы я лез на рожон. Моя основная задача – обеспечить обмен денег на щит при минимальном риске. Если я пойму, что мне это не по силам, я дам задний ход.
Она пристально посмотрела на меня.
– То есть вы не искатель приключений?
– Отнюдь. – Тема наскучила мне, и я перевел разговор на другое. – Что мне делать, если внезапно выяснится, что завтра днем, скажем, в три часа, я должен приехать в Питтсбург с четвертью миллиона долларов в чемодане, причем мелкими купюрами?
Она ответила незамедлительно, под мирное постукивание:
– Вы позвоните мне. Мистер Спенсер все устроит. Или вам выдаст деньги местный банк, или их доставят на его личном самолете из Вашингтона.
– Туда, где они мне потребуются?
– Туда, где они вам потребуются. Что-нибудь еще?
– Да, по мелочам. Если вам позвонит мужчина, изменивший голос, скажите ему, что до девяти вечера он может связаться со мной в «Мэдисоне». После этого часа – в моей квартире в Нью-Йорке, – я продиктовал ей телефонный номер, и постукивание прекратилось лишь на те секунды, что потребовались ей, чтобы записать номер в блокнот.
– Хорошо. Это все?
– Осталось последнее. Если у вас сегодня свободный вечер, вы могли бы заглянуть в «Мэдисон», и я угощу вас коктейлем.
Она откинулась на спинку стула и задумчиво оглядела меня. На этот раз я представлял для нее не акварель, но подделку, пытающуюся сойти за работу старого мастера, причем подделку невысокого качества.
– А вы не думаете, что у моего мужа могут возникнуть возражения, мистер Сент-Ив?
– Нет, – честно ответил я, – потому как полагаю, что вы не замужем, во всяком случае, уже развелись.
– С чего вы это взяли?
– Вы не похожи на замужнюю женщину.
Она поднялась, и мне не осталось ничего другого, как последовать ее примеру.
– Если вам потребуется дополнительная информация, касающаяся щита, мистер Сент-Ив, пожалуйста, звоните в любое время дня и ночи.
– Если вы передумаете, мое предложение насчет коктейля остается в силе.
Она глянула на стол, взяла желтый карандаш, возобновила постукивание.
– Благодарю вас, но едва ли смогу принять ваше приглашение.
У двери я обернулся. Не знаю, что дернуло меня за язык, потому что особого желания угощать ее коктейлем я не испытывал.
– Но вы не замужем, не так ли?
– Нет, мистер Сент-Ив. Уже не замужем. Мой муж погиб в автокатастрофе четыре недели назад.
На улице еще потеплело, отметил я, стоя у музея и тщетно надеясь поймать такси. Стоял я в тени телеграфного столба и размышлял, а какая сейчас температура в Лидвилле, Сан-Франциско, Номе и некоторых других Богом забытых местах. Такси появилось четверть часа спустя с поднятыми стеклами, означающими, что кабина снабжена системой кондиционирования. Действительно, внутри было на двадцать градусов прохладнее, и я попросил отвезти меня в полицейское управление.
Тут он повернулся ко мне, негр с темно-коричневой кожей, в непроницаемых черных солнцезащитных очках.
– У нас много полицейских управлений. Парковой полиции, столичной полиции, муниципальной полиции. Да четырнадцать полицейских участков, не считая портового на Мэн-авеню. И я еще не упомянул ФБР и ЦРУ, что в Виргинии. Делайте выбор, и я доставлю вас точно по назначению.
– Давайте начнем с управления муниципальной полиции, – ответил я. – Если там у нас не выгорит, заглянем во все остальные.