– В общем и целом, – признал Спенсер.
– Поначалу казалось, что жандольцы расправятся с мятежниками за неделю. Но вышло по-иному. Компоренцы сражались лучше, чем ожидалось. Какая-то помощь стала поступать из Франции и Германии. Если Компорен продержится еще месяца два, он, возможно, даже добьется независимости. Или по меньшей мере признания Францией и Германией, что поможет ему вести борьбу с Жандолой долгие годы. И тогда вам придется пойти на переговоры с правительством Компорена. Если же Компорен потерпит поражение, все вернется на круги своя. И вам будет противостоять голландско-британский концерн. Вам нужен сильный козырь, каковым и является щит. Он исключительно важен как для Компорена, так и для Жандолы. И вы это знаете. Поэтому и организовали кражу, чтобы затем, в удобное для вас время, предложить его в качестве взятки победителю, тем самым обеспечив себе доступ к нефти.
– А как бы я объяснил, каким образом щит оказался у меня? – спросил Спенсер.
– Просто. Сказали бы, что выкупили его у воров на собственные деньги.
– Понятно, – вновь повторил Спенсер и уставился в окно.
– Полагаю, к четырем смертям вы не имеете никакого отношения, – добавил я.
– Благодарю.
– Парочка, найденная Спиллейси, пожадничала и после того, как узнала о всех этапах операции, начала действовать, ничего не меняя. Да им бы и не хватило воображения на какие-либо перемены. Украденный щит они положили на заднее сиденье автомобиля, стоявшего в условленном месте, и его привезли к вам. Они и понятия не имели о вашем участии в этом деле. Об этом знала только Уинго.
– А теперь и вы?
– Я уверен, что щит сейчас у вас.
– И что вы намерены предпринять?
– Есть несколько вариантов. Первый – сказать полицейским. Меня поднимут на смех, но начнут проверку. Им потребуется время, но, даже если они ничего не докажут, вам это расследование доставит немало хлопот. Второй – обратиться в посольство Жандолы. Вот уж кто рассердится на вас по-настоящему. И вам не удастся подкупить их щитом, после того как они узнают, что вы его украли или организовали кражу.
Спенсер поднялся и прошествовал к окну. Постоял, глядя на Капитолий.
– Сколько вы хотите, Сент-Ив?
– Не сколько, а что.
– Хорошо. Что?
– Щит. Он нужен мне сегодня.
Пауза длилась секунд пятнадцать. Полагаю, он прикидывал уже понесенные убытки, дальнейшие потери, возможные доходы, отыскивал слабину в моей аргументации. Наконец он отвернулся от окна.
– И что вы намерены с ним делать?
– Это вас уже не касается.
– Я могу перебить любую цену.
– В это я не сомневаюсь.
– Значит, продажи не будет?
– Нет.
– Тогда я ничего не понимаю.
– Правильно, – кивнул я. – И не поймете.
– Где гарантии того, что вы будете молчать?
– Их нет.
– Да, этого следовало ожидать, – он вновь помолчал. – Сегодня вечером, в восемь часов.
– Хорошо. Где?
– В моем поместье в Виргинии. Недалеко от Уэррингтона. – Тридцать секунд ушло на то, чтобы он продиктовал, а я записал как туда добраться. – Вы, разумеется, приедете один?
– Нет.
Спенсеру это не понравилось. Он нахмурился.
– Все-таки нам ни к чему лишние свидетели, мистер Сент-Ив.
– Четверо, а может, пятеро умерло из-за двухсот пятидесяти тысяч долларов, выкупа за щит, мистер Спенсер. Судя по тем газетам и журналам, что я пролистал в библиотеке конгресса, запасы нефти в Компорене оцениваются в двести, а то и больше миллиардов долларов. Я гарантирую, что человек, которого я приведу с собой, никому ничего не расскажет. Но в его присутствии я буду чувствовать себя в большей безопасности.
– Надеюсь, он не из полиции?
– Нет, он не полицейский. Для меня он будет страховым полисом.
– И вы действительно думаете, что вам нужен… страховой полис?
– Да, – честно ответил я. – Я действительно так думаю.
В мой номер в «Мэдисоне» я вошел в четверть первого и сразу же позвонил по телефону. После первого же гудка в трубке раздался знакомый бас.
– Мбвато?
– Мистер Сент-Ив? Как хорошо, что вы позвонили.
– Щит вы получите сегодня, в восемь вечера.
Последовало долгое молчание.
– Вы уверены?
– Я не уверен даже в том, что Земля круглая.
Он рассмеялся.
– Согласно нашим верованиям она кубическая.
– Не отступайте от них ни на шаг.
– Да, конечно. – Он вновь помолчал. – В вашей стране есть поговорка насчет дареного коня.
– Приходите в «Мэдисон». В семь часов.
– Что-нибудь еще? – спросил Мбвато.
– Нет.
– Тогда позвольте мне заняться подготовкой.
– Нет возражений.
Он, однако, не попрощался и не положил трубку.
– Извините, мистер Сент-Ив, но меня снедает любопытство. Почему вы все это делаете, если совсем недавно мы слышали от вас лишь железное «нет»?
– Я передумал.
– Но почему?
– Сахарная вата.
– Не понял.
– Я сладкоежка. Меня хлебом не корми, а дай что-нибудь сладенькое. Или расскажи историю о голодных детях, потерянных щенках или больных котятах. А если история выдается особенно трогательная, у меня возникает непреодолимое желание помочь слабым и сирым. – И я положил трубку, прежде чем он успел сказать что-то еще.
Глава 23
На выезде из Вашингтона лишь однажды мы сбились с пути. Заблудиться в столице можно без труда, что мы и сделали неподалеку от мемориала Линкольна, повернув к Балтиморе. Мбвато, штурман нашего экипажа, скоро в этом сознался: «Кажется, мы едем не туда, старик».
Увидев перед собой указатель: «Балтимора – прямо», я с ним согласился, развернулся в неположенном месте и вновь взял курс на мемориал Линкольна. На этот раз мы переехали в Виргинию по Мемориальному мосту, нашли Вашингтон Мемориал Маркуэй, проскочили мимо поворота к комплексу ЦРУ и наконец свернули на шоссе 495, кольцевую дорогу, огибающую Вашингтон. Кондиционер во взятом напрокат «форде» не работал, и настроение у меня было ниже среднего. Такое случалось со мной всегда, стоило поехать не в ту сторону.
Мбвато, наоборот, что-то напевал себе под нос, оглядывая окрестности. На коленях у него лежал черный «дипломат».
– Мы должны свернуть с шоссе 495 на автостраду 66, которая выведет нас на дорогу 29. А за пять миль до Уэррингтона съедем с нее, – напомнил он мне.
– В ящичке на приборном щитке бутылка виски, – сообщил я Мбвато.
Он открыл ящичек, посмотрел, закрыл крышку.
– Есть бутылка.
– Вас не затруднит отвинтить пробку и передать бутылку мне? Надеюсь, этой просьбой я не потревожу ваш покой?
– Разумеется, нет. – Он достал виски, отвинтил пробку, передал мне бутылку. Я сделал глоток и вернул бутылку Мбвато.
– Но в то же время я полагаю, что за рулем пить не следует.
– Вы абсолютно правы. И я полностью с вами согласен. – Между нами царило полное взаимопонимание.
– Однако возникают ситуации, – продолжил он, – особенно если едешь навстречу опасности, когда не грех и выпить.
– Даже штурману, – поддакнул я.
– Именно это я имел в виду, – и он поднес бутылку ко рту. А после трех глотков убрал обратно в ящичек.
И вновь начал любоваться окрестностями. Я же не нашел ничего примечательного: поля, рощи, редкие дома, принадлежащие людям, готовым на ежедневные сорокапятиминутные поездки в Вашингтон ради того, чтобы жить среди белых соседей.
– Как я понимаю, они не забрались так далеко, – прервал молчание Мбвато.
– Кто, негры?
– Какие негры?
– Наверное, я вас не понял. О ком вы?
– Я говорил о конфедератах.
– Они дошли до Дрансвилля. А потом повернули на сквер, к Пенсильвании. Дрансвилль в пятнадцати милях или около того от Вашингтона.
– Как жаль, что у меня мало времени. С каким удовольствием я провел бы несколько дней на полях былых сражений. Меня очень интересует ваша гражданская война, знаете ли.
– Я бывал в Геттисберге. Но, честно говоря, толком ничего не понял.
– Вы воевали, мистер Сент-Ив? – полюбопытствовал Мбвато.
– Давным-давно. И едва ли показал себя молодцом.
– Изучая вашу гражданскую войну в Сэндхерсте[26], я проникся глубокой симпатией к конфедератам. Жаль, что они не нашли более подходящей идеи.
– Другой тогда просто не существовало.
– Однако я нахожу много параллелей между конфедерацией и моей страной. И Юг, и Компорен можно характеризовать как слаборазвитый сельскохозяйственный регион, жителей которого отличает невероятная гордость. И почтение к традициям.
– И всеобщее благоденствие. Настоящий южанин может часами рассуждать о прежней жизни. О заботе, о неграх и кружащихся на балах платьях. На Юге мифы умирают с большим трудом, и, похоже, тем же самым отличается и Компорен.
– Да, вы можете судить об этом хотя бы по нашему отношению к щиту. Но когда не остается ничего иного, мифы приобретают особую важность. Становятся жизненно необходимыми.
– Когда вы учились в Сэндхерсте?
– Еще в шестидесятых годах. Наверное, я забыл упомянуть об этом, но в нашей армии я ношу звание подполковника.
– Забыли, – кивнул я. – А сколько у вас генералов?
– Ни одного. Есть только полковник Алоко, он сейчас глава государства, и еще три подполковника.
– А кто вы, руководитель Джи-2?[27]
На лице Мбвато отразилось изумление.
– Да. А как вы узнали?
Я сместился в правую полосу, чтобы повернуть на автостраду 66.
– Просто догадался.
– Мистер Уладо – мой заместитель. Вернее, капитан Уладо.
– Специалист по организации отступления, – покивал я. – Надеюсь, в этом он разбирается лучше, чем в пытках.
– Будьте уверены, – заверил меня Мбвато. – Он все делает как надо.
Далее разговор прервался. После указателя «Уэрринггон, 5 миль» я повернул направо.
– Вы знаете, как зовут человека, к которому мы едем? – спросил Мбвато.