– Да.
– Это тайна?
– Нет. Мы едем к Уинфидду Спенсеру.
– А, я понимаю.
– Неужели?
– Пожалуй, что не совсем. Но мистер Спенсер, если я не ошибаюсь, возглавляет исполнительный комитет музея Култера, и одна из его фирм стремилась получить права на добычу нефти в Компорене. Я прав?
– Да.
– Потрясающе. И щит у мистера Спенсера?
– Да.
– И он вот так запросто собирается отдать его вам?
– Угу.
– Чудеса, да и только. Как-нибудь вы должны рассказать мне всю историю.
– Расскажу, – пообещал я. – Как-нибудь.
Мы ехали по узкой полоске асфальта, огороженной с обеих сторон барьерами из рельсов. Затем слева от дороги поднялся восьмифутовый проволочный забор, по верху которого бежали три ряда колючей проволоки. За забором виднелись луга и леса. Там не выращивали ни пшеницы, ни ржи, и я предположил, что правительство платит Спенсеру за «гуляющую» землю. Проволочный забор тянулся две мили – такое я видел раньше лишь на военных базах. А затем уперся в каменную сторожку, из одного окна которой торчал задний торец кондиционера. Дорога кончалась небольшой площадкой перед воротами, на которой наш «форд» мог бы разъехаться с мотоциклистом. Я остановил машину, и к нам неторопливо направились двое мужчин в серой форме, вышедших из сторожки. Один из них, лет тридцати пяти, положил руку на крышу «форда» над окном моей дверцы и пристально вгляделся в меня. Второй так же внимательно смотрел на Мбвато, который ответил лучезарной улыбкой.
– Мистер Сент-Ив? – спросил охранник, стоящий с моей стороны.
Его правая рука при этом легла на выглядывающую из кобуры рукоять револьвера.
– Да.
– У вас есть какое-нибудь удостоверение?
Я вытащил бумажник и протянул ему водительские права, выданные мне в Нью-Йорке. Он просмотрел права, вернул их мне.
– Другой джентльмен? – По его голосу чувствовалось, что джентльмен и негр для него – понятия несовместимые.
– Ему нужно какое-нибудь удостоверение?
– Ну конечно.
Из внутреннего нагрудного кармана темно-синего пиджака Мбвато извлек паспорт.
Охранник раскрыл его, глянул на фотографию, потом – на Мбвато, убедился, что имеет дело с тем самым человеком, который на ней изображен.
– Как вы произносите ваши имя и фамилию?
– Консепшн Мбвато, – ответил подполковник компоренской армии на безупречном английском.
– Одну минуту, – охранник вернулся в сторожку и снял телефонную трубку. Второй так и держался рядом с Мбвато.
– Вы у нас мужчина крупный, – прокомментировал он очевидное, и Мбвато опять широко улыбнулся.
Первый охранник положил трубку на рычаг и подошел к нам.
– Поезжайте прямо. Никуда не сворачивайте. Скорость не должна превышать двадцать миль в час. Не останавливаться. В миле от ворот увидите синий джип. Далее следуйте за ним.
– Благодарю.
Он кивнул, скрылся в сторожке и, наверное, нажал кнопку, включающую привод, потому что железные ворота распахнулись. Меж лугов и рощ мы проехали примерно милю. Я следил, чтобы стрелка спидометра не заходила за цифру двадцать.
– Мистер Спенсер уделяет немало внимания охране поместья, – прокомментировал Мбвато.
– Его коллекция произведений искусства оценивается Бог знает во сколько миллионов долларов, – ответил я. – Наверное, он не хочет, чтобы ее растаскивали по ночам.
– И сколь велика его ферма?
– Плантация, – поправил я Мбвато.
– Извините.
– Кажется, четыре тысячи акров. То есть примерно одиннадцать квадратных миль.
– Однако.
Синий джип действительно ждал с указателем над задними колесами: «Следуйте за мной». Водитель был в такой же серой форме, и ехал он меж лугов и рощ, кустов и клумб со скоростью двадцать миль в час. Еще через три мили мы взобрались на холм и на его вершине увидели-таки особняк, в котором жил человек с состоянием в миллиард долларов.
Дом возвышался на склоне холма, сбегавшего к искусственному озеру. В бетонном доке покачивался на волне шестиместный «бичкрафт», модифицированный для взлета и посадки на воду. Размеры озера позволяли осуществить и то и другое. Дом – особняк, вилла или шатер – тянулся ярдов на сто, сложенный из массивных, длиной в десять и высотой в два фута, серых гранитных блоков. Толстые печные трубы выступали над черной черепичной крышей. Окна на фут утопали в стенах. Архитектор блестяще использовал ландшафт, так что окна и двери фасада размещались чуть ли не на двенадцати уровнях. А к воде сбегал ярко-зеленый кожух, украшенный клумбами и декоративными рощицами кустов.
В пятидесяти ярдах от особняка находилось еще одно сооружение, без единого окна, заглубленное в холм, – строителям, вероятно, пришлось переместить не одну тысячу кубических ярдов земли. Я догадался, что там хранится коллекция Спенсера.
Джип с табличкой «Следуйте за мной» подкатил к большим позеленевшим бронзовым дверям и остановился. Я последовал его примеру. Водитель-охранник подошел к нашему «форду», подозрительно оглядел нас.
– В дом нельзя вносить ни свертков, ни «дипломатов», ни чемоданов, – предупредил он. – Пожалуйста, выходите из машины.
Я вылез из кабины.
– Пожалуйста, поднимите руки. – Он тщательно обыскал меня. – Благодарю. – Обошел машину и повторил то же самое с Мбвато. Большой черный «диплома!» Мбвато остался на сиденье.
Охранник поднялся по трем ступеням, ведущим к дверям, нажал на кнопку, наклонился к переговорному устройству.
– Проверка закончена. Возвращаюсь на пост один. Гендерсон.
Переговорное устройство что-то прокрякало в ответ. Бронзовые двери раскрылись, и из них вышел высокий мужчина лет тридцати с небольшим, широкоплечий, узкобедрый, с коротко стриженными каштановыми волосами и лицом, которое я бы даже назвал красивым, если бы не нос, сломанный каким-то злодеем.
– Мистер Сент-Ив и мистер Мбвато, – он смотрел на меня. Я кивнул. – Я секретарь мистера Спенсера. Пожалуйста, следуйте за мной.
По широкому, застеленному ковром холлу мы прошли к закрытой двери. Мужчина постучал, открыл дверь и отступил в сторону, знаком приглашая нас пройти. Я вошел первым, Мбвато – за мной. Мы оказались в просторной комнате, богато обставленной, с роскошным ковром на полу. Через стеклянную стену напротив двери мы могли полюбоваться озером. В правом углу стоял большой, резного дерева, письменный стол. За столом сидел Спенсер, а за его спиной на полу, прислоненный к стене, виднелся щит Компорена. Вероятно, Спенсер не успел найти щиту более достойного места.
Мбвато шумно выдохнул, пока мы шли к столу. Спенсер встал, глянул на щит, потом – на меня.
– Раньше вы его не видели, не так ли, мистер Сент-Ив?
– Нет.
– Но мистер Мбвато… вернее, подполковник Мбвато видел.
– И не один раз, – подтвердил тот.
– Вы обещали не приводить с собой полицейских, мистер Сент-Ив. – Спенсер вертел в руках нож для резки бумаги. – Вы меня обманули.
– Неужели?
– Да. Подполковник Консепшн Мбвато – полицейский. Правда, служит он в полиции Компорена.
– Я думал, вы служите в армии, – повернулся я к Мбвато.
Тот лучезарно улыбнулся и пожал плечами.
– В такой маленькой стране, как моя, мистер Сент-Ив, трудно разделить обязанности полицейского и солдата.
– У подполковника Мбвато в его стране есть прозвище, – добавил Спенсер. – Там его зовут Вешатель.
– Неужели? – осведомился я у Мбвато.
– Только враги нашей страны, заверяю вас, мистер Сент-Ив.
– И их число в последние месяцы составило по меньшей мере две тысячи, – гнул свое Спенсер. – И все они болтались в петлях веревок.
– История показывает, что у каждой революции есть свои предатели и патриоты, – не уступал Мбвато. – Было время, когда мне поручали заниматься предателями.
Я шагнул к щиту, присел, оглядел его. Его покрывал густой слой зелени. Еще бы, эту бронзу отливали добрых девятьсот лет назад. В центре круг изображал солнце. Фигурки в концентрических кругах изображали людей, занятых самыми различными делами: они бежали, убирали урожай, пахали землю, любили друг друга или убивали острыми ножами и дротиками. Особенно удались неизвестному мастеру фигурки животных, ставших добычей охотников. Возможно, вся композиция была объединена какой-то общей идеей, но ее суть ускользала от меня.
Я поднялся, повернулся к Спенсеру.
– Что-нибудь еще?
– Вы, похоже, обходитесь мне в кругленькую сумму, Сент-Ив.
– Я как-то об этом не подумал.
– Еще успеете. – Рот его превратился в тоненькую полоску.
Я пожал плечами и посмотрел на Мбвато.
– Вы хотите, чтобы я вам помог, или справитесь сами?
– Больше к вам никто не обратится. Я позабочусь об этом.
Мбвато склонился над щитом, правой рукой наклонил его, левую всунул в две скобы на тыльной стороне щита, легко оторвал от пола все шестьдесят фунтов бронзы, и я подумал, что щит отливали именно для такого воина, как Мбвато.
– Других угроз не будет? – спросил я Спенсера.
Тот облизал губы, не отрывая горящих глаз от щита.
– Он никогда не попадет в Африку. Мбвато продаст его в Лондоне или Роттердаме. Он обманул вас, Сент-Ив, но меня ему не обмануть. Он продаст щит.
– Вы намерены продать его в Лондоне или Роттердаме? – полюбопытствовал я.
– Сколько, мистер Спенсер? – спросил Мбвато. – Сколько он будет стоить, скажем, в Роттердаме?
– Сколько вы хотите? – прошептал Спенсер, вновь облизав губы. Мбвато смотрел на него, прижав щит к груди, лицо его напоминало маску. – Сколько? Сколько вы хотите? – последнее слово Спенсер выдохнул.
Мбвато молча смотрел на него, а затем улыбнулся своей ослепительной улыбкой. И направился к двери. Я – следом за ним.
– Сколько, Мбвато? Сколько вы хотите? – крикнул вслед Спенсер.
Мы даже не обернулись, чтобы ответить. Пересекли холл, оставили за спиной бронзовые двери, спустились по трем ступеням. Мбвато положил щит на заднее сиденье. Я уже завел мотор, когда он сел рядом со мной.
– Между прочим, сколько сейчас времени?