— Снимай рубашку.
Выгнув бровь, он стянул её через голову, мягко шурша крыльями. Спустя секунду, он бросил рубашку на пол с самым угрюмым выражением лица. Елене внезапно захотелось опрокинуть Рафаэля на кровать и заняться умопомрачительным сексом, чтобы у них обоих разжижились мозги. Борясь с искушением, она подошла к его спине.
— Ты ранен! — На коже красовались три огромных отметки. Она присмотрелась и разинула рот. — Они у меня на глазах исцеляются. — Значит, он совсем недавно поранился, либо всё было куда хуже. Елена посмотрела на рубашку, оценила количество крови и поняла, что рана была намного серьёзнее.
— Я архангел, Елена. Это всего лишь царапина. — Повернувшись, он прижал её к себе. — Раздевайся.
Тяжело было думать, но она собралась и вдохнула.
— Как тебя так тяжело ранили?
Положив руку на её плечо, он оторвал чёрный рукав, а секунду спустя разорвал всю кофту в клочья, оголяя грудь своему взгляду. В животе скрутилось желание, Елена тяжело дышала и облизнула губы.
— Лучше?
В ответ он склонил её над своей рукой, подался вперёд и вобрал в рот налитый сосок. Задрожав, она запустила руки ему волосы и потянула. Он прикусил её грудь. Елена охнула.
— Рафаэль. — Это должно было прозвучать предостережением, но превратилось в стон, когда другой рукой он накрыл вторую грудь, сжимая и лаская, отчего у неё подогнулись колени. Именно тогда она подумала «Черт бы со всем» и выгнулась к его голодному рту. Её нисколько не удивило, когда он скользнул вниз к её джинсам и… сорвал их. За ними последовали трусики. Спустя секунду, Елена оказалась спиной на огромной кровати с распростёртыми крыльями, а Рафаэль схватил её ноги за колени, поднял и развёл, обнажая её перед собой.
Когда она подняла взгляд, натолкнулась на обжигающее синее море его глаз, а затем его крылья начали светиться. Она не заметила, как он разделся, и закричала, когда Рафаэль начал входить в её тело.
— Рафаэль. — Он требовательно поцеловал её, нависая восхитительным телом над ней. — Быстрее, — приказала она, а когда он продолжил вонзаться в неё медленно и глубоко, обхватила его ногами, пытаясь повалить на кровать.
— Елена! — Он успел удержаться и не рухнуть на неё всем весом, хотя она вскрикнула, когда он вошёл в неё на всю длину. Мгновение они оба лежали неподвижно, связанные друг с другом близостью, которую Елена никогда не испытывала прежде.
«Я сделал тебе больно?»
«Никогда».
Поглаживая его спину и не забывая тереть костяшками чувствительный низ крыльев, она сказала:
— Архангел, поцелуй меня.
И в это же мгновение сжала внутренними мышцами стальной стержень Рафаэля, который была так глубоко внутри неё. Сжав её волосы в кулаке, Рафаэль прижался к её губам и опустил руку на бедро. От первого толчка, Елена выгнулась и закричала, но крик был приглушён поцелуем. От второго она достигла пика, и удовольствие разорвало её на тысячу частичек.
ГЛАВА 18
«Супруга», — подумал Рафаэль, когда смотрел на, лежащую под ним, Елену. Его пара.
«Ещё раз, Охотница».
Стиснув зубы, он вновь толкнулся в её тело, наслаждаясь стоном наслаждения Елены. Но она не сдалась на его милость. С затуманенными страстью глазами, она поцеловала его вдоль линии подбородка, спустилась к шее, а затем толкнула в грудь.
— Моя очередь.
Он позволил ей перевернуть себя. Лёг на спину и раскинул крылья на кровати. Положив ладони ему на грудь, Елена приподнялась и опустилась на его стержне, и Рафаэль увидел полную грудь, светлые взъерошенные его руками волосы, крылья цвета полуночи за её спиной и упругие бёдра с шёлковой кожей. Ноги ниже ещё были под одеждой, и Рафаэль не хотел долго ждать, чтобы стянуть всё, что осталось от её джинс. Но она ещё обута. На ней до сих пор ботинки.
«Моя супруга, — вновь подумал Рафаэль. — Дикая и вся моя».
Когда она склонилась, чтобы поцеловать его, их лица оказались в изысканной ловушке, созданной шёлковым водопадом её волос, и Рафаэль позволил ей вести. Её тело двигалось контрастом с языком, и Рафаэль понял, что его Охотница собиралась толкнуть его через край.
«Не без тебя».
Он решил попробовать то, чего никогда прежде не делал во время их занятий любовью — опустил щиты. Елена — молодая бессмертная и не знала правил, не понимала, как держать щиты поднятыми в такие моменты. Он никогда не вторгался в её сознание, потому что эту близость нужно дать, а не отнять. Но он позволил её разуму вырваться наружу и вторгнуться в его.
Она содрогнулась и затрепетала, её красивые глаза стали серебристыми от удовольствия. Елена закричала и стиснула его член внутренними мышцами. Большего и не требовалось. Он кончил, одновременно поднимая щиты, но только потому, что такое удовольствие может сделать Елене больно. Даже в такой экстремальной страсти Рафаэль не причинит вреда Елене. Его Охотница с сердцем смертного держала в руках его сердце.
Елена ничего не сказала, когда Рафаэль сильными руками подхватил её — после того, как она сняла ботинки, носки и всё, что осталось от джинс — и отнёс в ванну, уложив в приятную тёплую воду. Вздохнув, она уселась на один из выступов и откинула голову, так и не открыв глаз.
Вода омыла кожу, когда Рафаэль тоже лёг в ванну. Под нарастающим искушением, Елена распахнула глаза и пробежалась взглядом по длинным ногам и прессу архангела. Это её личное удовольствие, и она намеревалась переживать его как можно чаще.
— Как спина?
— Исцеляется. — Он погрузился в воду, держась за бортики ванны. — Я просчитался, слишком близко подлетел к стальным балкам строящегося объекта.
Заставив себя двигаться, Елена приблизилась к Рафаэлю, положила голову ему на плечо, а руку над сердцем. Так она никогда не сидела ни с одним мужчиной, кроме Рафаэля. Ведь он, несмотря на её разочарование из-за постоянных телохранителей, понимал, кто она и, что небольшая капитуляция не равняется большой.
— Ты никогда так не просчитываешься.
Он обнял её и принялся лениво вырисовывать узоры на коже.
— Через час после землетрясения в Бостоне, на нас обрушилась буря. Один порыв ветра я поборол, а второй накрыл меня ещё быстрее.
В этом был смысл.
— Рафаэль, это землетрясение было очень странным и непонятно локальным. — Елена погладила Рафаэля по чувственному изгибу крыла.
«Елена».
Улыбнувшись на его предостережение, она подняла голову и поцеловала в щеку.
— Землетрясение.
Бесконечная синева глубин океана пленила взгляд, но Елена спустилась поцелуями ниже, скользя губами по горлу архангела. Рафаэль сжал в кулак её волосы, но большое и мощное тело оставалось расслабленным. Архангел отдыхал в объятиях своей супруги.
— Говоришь, вампиров тянуло в ту сторону? — Его грудь вздымалась и опадала в устойчивом ритме, а сердцебиение было ровным и сильным.
— Да, — ответила она, впиваясь зубами в сухожилия, которые только что поцеловала. — Даже тот, кого мы нашли позже, казалось, направлялся туда.
«Только те, кто был одержим жаждой крови, не мог думать ни о чём другом».
— И эпицентром землетрясения стал вертолёт.
«Только не вертолёт, а ты».
Она скривилась.
— Я пыталась избежать этого умозаключения.
Рафаэль дёрнул её за волосы и запрокинул голову… только в этот раз поцелуя не последовало.
— У тебя всё лицо в синяках. — Он схватил её за подбородок и повернул голову, оценивая повреждения. — И здесь не только ссадины.
Елена не противилась. В конце концов, она приказала ему раздеться, чтобы осмотреть раны.
— Всё не так уж плохо. — На самом деле, ей казалось, что кожа уже начала регенерировать… намного быстрее, чем у человека. Спустя один удар сердца, она вспомнила, что больше не смертна.
— Дня через два всё полностью исцелится, — проговорил он, отпуская её. — И синяки на рёбрах и бёдрах тоже к этому времени пройдут.
— Когда ты всё заметил? — Поднявшись, она села на него сверху, обняла за шею и прижалась губами к пульсирующей на шее жилке. Сейчас она хотела быть ласковой, какой никогда не бывала прежде. — Мне казалось, что тебя больше интересуют другие части моего тела.
Рафаэль обнял её за талию сильными, влажными руками.
— Сильно болит? — Он изогнул чувственные губы, в глазах искрилось тёмное мужское обещание, но выражение лица ясно давало понять, что они не станут заниматься ничем интересным, пока она не прояснит всё.
Выдохнув, Елена указала на рёбра.
— Этот болит, но не настолько, чтобы беспокоить меня во время нашей гимнастики в спальне. Все чувства накрыл почти болезненный голод, желающий прикосновений, отдачи и страсти. — Ноет левое крыло, скорее всего, растяжение. — Она подняла руки. — Царапины заживают.
Рафаэль поднял руку, на ладони которой танцевало голубое пламя. У Елены живот скрутило при очередном напоминании силы архангела. Но это пламя не причиняло вреда. Когда Рафаэль положил руку ей на рёбра, Елена почувствовала тепло, которое проникло в самые кости.
— О! — Тихий вскрик слетел с её губ, когда это ощущение распространилось порывом жара, проникая туда, где было больнее всего, но порочный намёк пульсировал в каждой вене и артерии… и этот шёпот не имел ничего общего с исцелением. — Архангел, если ты даришь всем такие ощущения во время исцеления, — сказала она хриплым голосом, — возникнут проблемы.
Он не улыбнулся, но в его тоне слышалось веселье:
«Елена, эта особая смесь. Специально для тебя».
В последний раз, когда он произносил эти слова, осыпал Елену ангельской пылью — эротической, экзотической и созданной для ласки каждого миллиметра тела.
— Хорошо, — ответила она, подалась вперёд и прикусила его нижнюю губу. — Тогда можешь исцелять других.
«Я ценю твоё дозволение».
Елена улыбнулась на это торжественное заявление, которое Рафаэль сопровождал порочной чувственностью во взгляде. И этот взгляд… до сих пор был в новинку. Рафаэль редко выпускал на волю того молодого ангела, которым когда-то был — безрассудного, дикого и дерзкого — но когда это случалось…