– Спасибо, Данна, – Гилбар улыбнулся и стал похож на мальчишку. – Спасибо.
Опустив веки, я почувствовала, как Ги запечатлел на моем лбу легкий поцелуй и обернулся весенним ветром. Я перерезала пуповину, которая связывала меня с близнецом, душила и тянула в прошлое. Действительно, я слишком сильно там увязла. Старая рана теперь готова затянуться.
Весна расплывалась, как брошенная под дождем картина, и перед глазами вновь проступала реальность. Потрескивал огонь, сновали тени на потолке. И груз проклятья, который мучил меня, наконец-то исчез.
– Как ты, Фарди? – послышался взволнованный голос, и Фрид убрал прядь волос, легко огладив щеку.
– Кажется, я смогла.
Он помог мне подняться и задержал руки на талии, притянул к себе, вдохнув воздух у моего виска. Несколько мгновений мы стояли молча.
– Я овладею льдом. Теперь у меня все получится. Спасибо тебе, Фрид. Правда, спасибо.
Я ощутила прилив нежности к этому самоуверенному… Кому? Гадом и мерзавцем я не называла его даже мысленно. Пальцы легли ему на плечо, скользнули по шее. Я привстала на цыпочки и сделала то, что хотелось сделать до боли. Так сильно, что сердце рвалось из груди.
Я коснулась губами его щеки. Этот невинный поцелуй отозвался дрожью во всем теле, прошил нервной волной и свернулся теплом в животе. Это был первый раз, когда я поцеловала его сама, повинуясь голосу души.
– Фарди… – Фрид выдохнул мое имя мучительно, будто ему стало больно. Но уже в следующий миг хитро взглянул на меня. – Если теперь все будет хорошо, то нам можно повеселиться немного? В доме старейшин обещали праздник. Ты любишь танцевать?
Я улыбнулась. Сняла с шеи цепочку с кольцом брата и повесила на крюк для одежды. Все это время я носила на себе каменную глыбу.
– Вряд ли тебе придутся по душе наши танцы, но попробовать можно.
Нежные переливы свирелей и глухой рокот барабанов неслись из-за закрытой двери. Распахнув ее настежь, Фрид впустил меня и вошел сам. Едва мы переступили порог, до меня долетели приглушенные шепотки и любопытные взгляды.
– Кажется, нас тут ждали, – шепнул муженек мне на ухо. – В любом месте и в любое время люди одинаково любопытны.
Свободных лавок не было, но на краю одной оказалось место, куда и упал Фрид, затянув меня в себе на колени. От такой вопиющей наглости я даже на миг онемела, а он еще по-хозяйски обнял меня за талию, а вторую руку положил на бедро.
– Я не буду бить тебя только потому, что на нас все смотрят, – с милой улыбкой прошипела я.
– Можешь избить, как только вернемся. Только вряд ли ты захочешь.
В ответ я фыркнула. Совсем совесть потерял! Оглядевшись, я приметила знакомые лица – побледневшая Айли, хмурый Эйнар, девушки из женского дома и среди них Гъерди. Она обменялась со мной многозначительным взглядом, как бы говоря, что помнит о моем предложении.
Кто-то сунул нам угощение и выпивку. Вот с последним тут не сдерживались – парни, весело гогоча, опрокидывали в себя кружку за кружкой. Парочки миловались по углам, многие плясали босиком. Да уж, нравы в Истоке оказались не самыми суровыми.
– Фарди, – хрипло выдохнул муж, слегка хлопая меня по колену. – Не возись.
– А в чем дело? – я нарочно подвигалась взад-вперед на крепких бедрах. – Тебе неудобно?
Он промолчал, зато дышал тяжело, и пальцы впивались мне в ногу. Я уже пожалела, что захотела немного над ним посмеяться, потому что самой стало не до смеха. Мы были слишком близко, и то, что туда-сюда сновали люди, только подливало масла в огонь. Я не пила, но в голову ударил хмель.
– Фарди, давай лучше станцуем!
– Хватит выдумывать.
– А почему нет? Опять вредничаешь? Если откажешься, я подумаю, что ты танцуешь, как медведица.
Не слушая возражений, Фрид стянул меня с колен и увлек в круг. Как раз заиграли задорную мелодию. Он быстро усвоил все движения – как будто был прирожденным северянином. В темных глазах вспыхивали искры, когда он смотрел на меня.
Поворот – еще поворот – столкнуться лицом к лицу и разойтись…
Хлопок – поворот – сплести пальцы и закружиться…
Поменяться партнерами: моим оказался такой немилый Фриду Эйнар. Специально, что ли, караулил? И не сказала бы, что мне противен этот молодой мужчина, но все в нем было не то. И руки на талии казались слишком чужими и холодными. Бесчувственными. А прикосновения лживыми.
– Весело, правда?
От него пахло хмелем, но голубые глаза смотрели ясно.
– Ты красивая, Данна, – произнес он с улыбкой. – Только выглядишь несчастной.
В этот миг я снова оказалась в руках мужа. Он кружил меня, обхватывая крепко талию, а пальцы другой руки переплелись с моими. Я не чувствовала неловкости, я парила, как тогда, на озере. Стало так хорошо, весело, кровь вскипела в венах.
Разве сейчас я тоже выгляжу несчастной?
Темп начал ускоряться, и мы… Кажется, мы распугали всех танцующих. Люди отхлынули, образовав полукруг. Со всех сторон летели приглушенные шепотки:
– Никогда такой красивой пары не видела…
– Как пламя и лед…
– Как день и ночь…
И завистливое:
– А как он на нее смотрит…
Уверена, Фрид тоже их слышал. Хотелось поглядеть на нас со стороны, уверена, сейчас мои щеки раскраснелись, а в глазах засияло пламя. Все-таки танец – это колдовство.
– У вас, северян, пляски какие-то скучные. Без огонька, без страсти. То ли дело на юге, – шепнул мне прямо в ухо, дразнясь.
– Без огонька, говоришь? – я сощурилась, разглядывая его самодовольное лицо. – Мне тоже не нравится все это. С тобой мне нравится только драться.
Пришлось немного приукрасить действительность. Но только затем, чтобы южанин лишний раз не зазнавался.
– Так, может, сразимся?
– А давай, – я несильно сжала его кисть, скользнула пальцами по ладони. Широкая, загрубевшая от оружия…
Он застыл, как столб, со странным выражением лица. Грудь тяжело вздымалась, влажные кончики волосы завились полукольцами – неужели запыхался? Так вымотала пляска со мной?
– Давай, – ответил негромко, с предвкушением.
– Давай-давай!
Развернув плечи, я зашагала к выходу. Обернулась, поманила его пальцем.
Довольно с меня веселья. Крики, музыка и мельтешение – не то, что мне нужно сейчас. Хочется выпустить пар, бурлящие внутри эмоции, что взялись непонятно откуда.
Мужчины провожали нас одобрительными взглядами, кто-то даже присвистнул. Эти дурни думали, что мы, разогретые весельем и хмелем, решили уединиться в нашем супружеском домике.
Ну-ну. Еще чего!
Мы вошли в дом воинов. Фрид сделал неуловимое движение пальцами, и по стенам заскользили огненные узоры, прогоняя темноту. Мне нравилась его способность повелевать огнем.
– Станцуй со мной, северяночка. Раз тебе больше по душе такие пляски.
И взгляд такой многообещающий. И улыбочка наглая.
– О, да. Это моя стихия, не то что какие-то глупые танцы, – сняв со стойки два клинка, я бросила один Фриду, и тот ловко перехватил его за рукоять. – Пусть будет простое холодное оружие.
Мы начали, долго не раздумывая. Он был очень быстрым, нападал со всех сторон, не давая расслабиться ни на миг.
Шаг – шаг – поворот – удар.
Прогиб – отступление – и новый бросок.
Дикий танец железа и страсти. Мы кружились по залу, и тени кружили вместе с нами. Сплетались, сливались, мелькали по стенам.
Он что, мне поддается? Для моей гордости это слишком сильный удар.
Не понимаю, как так получилось, я все делала правильно. Но этот южанин выбил из руки клинок, а потом опрокинул через бедро на пол. Я потянула его следом за собой, перекатилась и села сверху, достав из голенища нож и прижав к горлу.
– Может, убить тебя, твое высочество, м-м? – наклонилась ниже, вглядываясь в черноту зрачков.
– Ты меня уже убила, Фарди, – Фрид опустил руку на оголившуюся поясницу, другой схватил за шею, надавил, преодолевая сопротивление, и скользнул кончиком языка по губам, а потом подался вперед и впечатался в мой рот. Лезвие было прямо между нами, но от неожиданности я растерялась – оцепенела, перестала думать. Вдох замер в груди раскаленным шаром, а потом взорвался, сжигая меня изнутри. А Фрид целовал меня зло, исступленно, грубо – как оголодавший зверь. У губ его был привкус горького напитка и запретного желания.
Пока этот вихрь не смел меня, я отбросила нож и уперлась ладонями в пол, попыталась оторваться. Но южанин стиснул пальцами шею, прижал еще сильнее, давая понять, что не собирается отпускать. Скользнул ладонью по бедру, сминая, щупая, изучая. Толкнулся мне навстречу – и я испугалась. Потому что внутри что-то отозвалось, опалило сладким жаром, понеслось по венам неудержимым потоком. Раскрылось навстречу его страсти.
– Ты! – прошипела ему в лицо, смакуя вкус крови на языке – неясно кто кого укусил. – Совсем одичал?
Фрид не ответил. Удерживая меня за плечи, блуждал затуманенным взглядом по лицу. На миг мне показалось, что его снова одолело безумие, но глаза были человеческими. И взгляд слишком говорящим.
– Фардана…
Один миг – и я уже под ним. Распласталась, прижатая к холодному полу. А он втиснулся между ног и в бесстыдном присваивающем жесте подхватил левую под колено и закинул себе на поясницу.
– Вот так будет правильней, – и вновь припал к губам. Уже нежнее, медленно увлекая и ведя за собой, открывая вершины, которых я раньше не видела. Давя своей тяжестью, переплетая наши пальцы и ноги, показывая свою жажду.
Я билась под ним, то пытаясь сбросить, то сжимая бедрами и хватая за плечи, за ткань рубахи – до треска. И не понимала, это все еще борьба или… что-то другое. Наши движения – то хаотичные, то слаженные. Мои вздохи и стоны, его сбитое дыхание.
Он покрывал шею, ключицы, подбородок быстрыми поцелуями, прикусывал кожу, рука скользнула под одежду и легла на грудь, дразня лаской.
Мы оба ненормальные. Сумасшедшие. Пора это признать.
– Фарди, я буду нежен… сделаю все, чтобы тебе было хорошо… Как ты захочешь… Подыхаю, как хочу тебя… – обжигающий, чувственный шепот.