– Я не хочу отпускать тебя, Фарди. Я все равно последую за тобой – куда угодно. Наверное, я сошел с ума. Что бы ни случилось, знай, я готов даже умереть за тебя.
– Лучше живи за меня.
Он притянул меня к себе, обнимая так, что захватило дух. Что ему особенно хорошо удавалось, так это медвежьи объятья. И пусть трещали ребра, но вместе с этим в крови разливалось блаженное тепло и спокойствие.
– Все будет хорошо, Фарди. Даже не сомневайся. И с Хальфом расправимся, и Улвиса приструним. Все враги будут нас бояться.
А потом притянул к себе и поцеловал.
После того разговора я забежала в женский дом узнать, не нужна ли помощь. Не могла не заметить, какими взглядами провожали меня женщины. Я и сама чувствовала перемены – движения стали мягче, счастье заставляло глаза светиться, я даже улыбаться начала! И мне нравилось мое новое состояние души.
После мы с девочками, которых набралась целая дюжина, отправились провести небольшую тренировку.
– Я должна ударить его вот сюда?
Раз в десятый я показала им, как надо действовать, если кто-то решит покуситься на их честь, ограбить или убить. Мои юные подопечные делали успехи, правда, много хихикали и болтали, но это не мешало им старательно осваивать простые приемы.
– Не рассчитывайте, что сможете победить силой. Вы слишком слабы даже перед обычным мужчиной. Надо бить по самым уязвимым местам быстро, без раздумий. Никто не станет ждать.
Я не тешила их иллюзиями, что все это поможет против опытного воина, но даст хотя бы крохотный шанс. Удача любит смелых, и у меня были планы и дальше учить их, пока не придет пора покинуть гостеприимный Исток.
Я как раз собиралась заканчивать тренировку, когда меня охватила необъяснимая тревога. Накатила дурнота, и я схватилась за стену. Дышать стало тяжело и я, почти ничего перед собой не видя, пошла к выходу – до одурения хотелось глотнуть свежего воздуха. Кто-то спрашивал, что со мной, но невидимая удавка захлестнула горло, холодок пополз по рукам.
За дверью послышались крики, и меня чуть не сбили ввалившиеся истокцы. Они наперебой что-то затараторили – их крики отдались звоном в ушах, и я сжала виски ладонями. Вдруг вперед толкнули мальчика – Орри. Он пролетел несколько шагов и плюхнулся передо мной на четвереньки. Девчонки ахнули и затихли, сгрудившись в углу.
– Это из-за тебя, дурак малолетний!..
– Куда тебя понесло Темной ночью?!
Мальчишка хныкал и размазывал по лицу слезы и сопли, а я смотрела помутневшим взглядом и ничего не соображала. Чтобы во всем разобраться, пришлось закричать:
– Замолчите все! Что здесь происходит?
Я опустилась перед Орри на корточки и взялась за плечо:
– Что случилось?
Мальчик хлюпнул носом и, заикаясь, проговорил:
– Я поспорил со старшими мальчишками… они говорили, что я трус… Я должен был выйти из деревни…
С каждым его словом узел в животе закручивался все сильней, а кровь леденела.
– И ты вышел?
Орри кивнул.
– Да, я ушел через тайный лаз. Сестра подняла тревогу, но никто не хотел идти за мной…
– Совсем-совсем никто? – жестко спросила я, теряя терпение. – А твои родители?
– Сирота я…
Тут вперед вышел старейшина с косящим глазом.
– За сопляком отправился огненный маг. Но они разминулись, потому что Орри скоро возвратился в деревню.
Кусочки страшной мозаики, наконец, стали складываться в единую картину. Я на несколько мгновений перестала дышать, ослепла и оглохла. Предчувствие выло зверем, у которого отняли пару и бросили умирать на морозе.
– А мой муж?!
– Он до сих пор не вернулся.
Мороз все крепчал, а ветер рвался с цепи, как дикий пес. Плевал мокрыми хлопьями, кусал щеки, надеясь задержать и вернуть назад. А меня гнало дикое чувство тревоги, неправильности и абсурдности происходящего. Сердце то останавливалось, то пускалось вскачь, как одурелое, а по венам разливался мороз.
Только бы успеть!
– Стой, Данна! Ты сгинешь, метель начинается! – летели в спину голоса, но я без колебаний летела в сторону ворот.
Кто-то догнал меня и хотел схватить за плечо, но я дернулась и, развернувшись лицом к толпе истокцев, зло прокричала:
– Пошли прочь, трусы! Я своего мужа не брошу!
– Она приведет сюда детей Эльдруны!.. – заголосил кто-то. – Остановите ее!
– Я тебя не пущу, – рядом возник Эйнар. Лицо его до сих пор синело кровоподтеками.
– Мне твое разрешение не нужно! Пошел прочь, иначе снесу голову!
С этими словами я двинулась к воротам, прокричав в сторону смотровой вышки:
– Если не откроете по-хорошему, я за себя не отвечаю!
Двое бравых молодцев, закутанных в тулупы, перекинулись через ограждение.
– Не откроем! Нельзя выходить!
Меня охватила такая дикая злость, что показалось – вспыхну на месте. Каждый миг промедления грозит Фриду гибелью, они что, не понимают этого?! Никто не станет искать его, кроме меня. Все были рады получить его огонь в свои дома, но когда дошло до беды, поджали хвосты и заскулили. Только у меня есть достаточно сил, чтобы отыскать его и отвести беду.
– Остановите эту бешеную бабу! – гнусавил один из мужиков, тыкая в меня пальцем.
– Да пускай уходит! – махнув рукой, другой развернулся и пошел прочь, устав от представления.
Эйнар, жестко поджав губы, попытался схватить меня за руку.
– Данна, не глупи.
Один миг – и в ладонях вспыхнули сияющие клинки. Я скрестила их, выставив перед собой. Толпа отпрянула, и воцарилась мрачная тишина. Глаза Эйнара округлились, как плошки.
– Кто попробует меня остановить, пожалеет!
Одним легким движением я перерубила брус, запирающий ворота. Искра и Вьюга скользнули по древесине, как нож по теплому маслу. Раз – и обрубки утонули в снегу. Я пинком распахнула тяжелые створки и кинулась за пределы Истока.
Ночь набросила снежно-белое покрывало, окутало чернильной тьмой, которую разбавляли слабые отблески северного сияния.
Дурак! Что за непроходимый дурак! Почему не сказал, что идет за мальчишкой? Решил сыграть в героя? Сразу видно – южанин. Не знает всех ужасов Темной ночи, вот и возомнил себя самым умным и смелым. И ведь ни слова не сказал!
Я ругала Фрида на чем свет стоит, понимая, что злость эта родилась из жуткого страха. Стоило представить, что именно в этот миг его окружают создания Эльдруны, как замерзало дыхание. Но брачное плетение было на месте – это значит, Фрид жив.
Надо отыскать его как можно скорее, пока не стало поздно. Он мог просто заплутать в метели. Я создала путеводную нить из северного огня, которая начиналась от ворот и тянулась за мной, как паутинка. Все следы давно замело, и даже при огромном желании я не смогла бы найти их, но чутье подсказывало, в какую сторону идти. Дуальность развивалась день ото дня, я чувствовала своего мужа все острее. Эта магическая связь врастала в нас корнями, расплести невозможно, только рубить по живому.
На небе трепетали языки северного сияния, разбухшие тучи то набегали, то неслись прочь под порывами ветра. Пошли увенчанные снежными шапками сосны – молчаливыми великанами они взирали на меня, такую слабую и маленькую в сравнении со стихией.
Слух уловил слабые отголоски. Я повернулась. По следам бежали мужчины – человек десять истокцев. Впереди – Эйнар.
– Постой! Мы с тобой!
Сбито дыша и чувствуя, как кровь колотится в висках, я дождалась, пока селяне нагонят меня. В руках они держали факелы, к поясам были приторочены топоры. У кого-то взгляд был решительным и мрачным, кто-то опасливо озирался по сторонам, но общим было одно – они пересилили впитанный с молоком матери страх перед Темной ночью и последовали за мной.
– Найдем южанина. Что ж ему, пропадать теперь? – заговорил рыжий старейшина, поправляя шапку. – Благодаря ему в наших домах стало тепло.
– Хоть он мне и не нравится… – Эйнар потрогал сломанный нос. Он так и не рассказал никому, что мой муж его избил, гордость не позволила. – Но что мы, трусы какие-то?
Я коротко кивнула. Пусть будет так. Надеюсь, что мы отыщем Фрида быстро и не столкнемся с детьми Эльдруны.
– Я знаю, куда идти. За мной! – начертив в воздухе знак, заставила путеводную нить обернуться вокруг запястий мужчин, чтобы потерявшийся мог отыскать наш отряд.
Мир превратился в черно-белое нечто. Ветер озверел, срывая капюшоны и швыряя в лица горсти колючего снега. Слепило глаза, при дыхании в носу замерзало, а пальцы коченели даже в перчатках. Небо заволокло мутными тучами, но северный огонь пробивался сквозь них, сражаясь из последних сил.
Я шла вперед, почти бежала, время от времени оборачиваясь – никто не отставал. Магия волновалась в груди, тащила на привязи, подхлестывала, как кнутом.
«Убью тебя, если жив останешься… А если нет, то воскрешу и все равно убью!..»
Это были мгновения, когда я четко понимала, что назад я вернусь либо с ним, либо не вернусь вообще. Осознание было ярким, как огненная вспышка, и в ней сгорели страхи и сомнения. Фрид стал мне слишком дорог, чтобы потерять его, чтобы не бороться и отсиживаться в тепле и безопасности.
Я слишком жадная, слишком собственница, чтобы отдать его кому бы то ни было, даже Эльдруне. Мы уже не раз от нее уходили, уйдем и сегодня. А в памяти звенели слова – самые чистые, важные, такие нужные.
«Я сам не знал, как это прекрасно, когда любишь…»
Не только прекрасно, но и очень больно.
Я не заметила, когда вьюга начала стихать. В этой неестественной тиши каждый звук казался криком. И вдруг впереди полыхнуло рыжее зарево – темная ночь осветилась золотом, но облегчение сразу сменилось жгучей тревогой. Фрид использует магию, а значит, что-то случилось.
– Туда!
Мы миновали склон, чернеющий гранитными осколками скал и выжженными ранами от огня, и спустились вниз, в редколесье. Снег укутал тонкие деревья, и я сшибала его с веток, пробегая мимо.
– Фрид! – закричала, срывая горло, когда белая долина озарилась новой вспышкой. – Фрид!