Вскоре после рождения детей нас навестила Трари. Осмотрев малышей, она заявила, что их ожидает удивительная и великая судьба. Она разделила наше желание не говорить никому о дуальной связи, но заметки в свитки все-таки сделала. Сказала, что для потомков.
Подошла Льяра и села рядом.
– Я знала, что из моего братца получится замечательный отец, – произнесла, задумчиво глядя в сторону моря.
– Они друг в друге души не чают, – я следила за тем, как в волнах мелькают три макушки. – Фрид всегда находит время для детей, даже если безумно устал за день. Няньки от них просто воют, потому что Тиана и Альрик признают только родную кровь.
– Знаешь, что? – моя золовка склонила голову набок и улыбнулась хитрющей улыбкой. – Я сейчас заберу малышню и дам вам возможность побыть немного вдвоем.
Я вернула улыбку.
– Это хорошая мысль. Спасибо тебе, Льяра.
Все-таки понимающие у меня родственники. Кстати, Вернес, который отправился с нами на Север, обжился в Рооне. Когда проклятье оставило их семью, брат Фрида начал ходить и даже женился. А еще положил начало огромному и важному делу – отоплению домов при помощи горячих источников. Все это активно воплощалось в жизнь последние несколько лет.
Подтянув колени к груди, я положила на них подбородок. Видели бы меня сейчас подданные – их княгиня босая, с рассыпанными по плечам волосами, одетая в платье, больше напоминающее рубаху. А мне, оказывается, идут южные наряды. Фрид частенько напоминает мне о серебристом платье. Надо будет сделать ему подарок и повторить тот жаркий вечер.
Солнце уже почти село, только узкая полоса алела над горизонтом. А я вспоминала все, что произошло за эти годы. Как и обещала, я пощадила Грайна. Он предлагал мне свою службу, но после всего, что случилось, я не хотела его видеть. Маг невидимости остался в Хеде под началом дядюшки Альстейна и вел себя тише воды ниже травы.
Не забыли мы и жителей гостеприимного Истока. Фрид забрал подросшего Орри и еще нескольких юношей в Роону, где сделал из них настоящих воинов. Поплыл с нами и Эйнар, для которого маленькая деревушка стала слишком тесной – он мечтал о воинской славе. А со мной захотела отправиться Гъерди, чтобы осуществить свою мечту и стать прославленной воительницей.
Ланди обрадовала весть о том, что у нас появились дети. Щедрая лекарка передала целую гору разнообразных баночек с мазями от синяков, царапин, кашля и прочих детских болячек, которые порой помогали лучше самых прославленных целителей.
– Мамочка, ты нас не потеряла? – держа под мышками задорно дрыгающих ногами малышей, Фрид вышел на берег.
– Мамочка, это тебе, – Альрик протянул на ладони маленькую розовую ракушку.
– Мама, это тебе! – Тиана потеснила брата и, сверкая огромными темными глазками, сунула мне в руку свое подношение – блестящий камешек.
Поблагодарив детей за сделанные от всей души за подарки, я расцеловала обоих в румяные щеки и прижала к груди. С ними я стала мягче, а сердце казалось бесконечным, несмотря на то что я поделилась им с Фридом. Мы собирались сделать все, чтобы жизнь наших детей была спокойной, и они никогда не узнали горечи потерь.
– Сладких снов, мои родные.
Альрик и Тиана взяли за руки свою любимицу, тетку Льяру, и неторопливо зашагали в сторону поместья. Чуть дальше к ним присоединились стражники. Мы проводили компанию взглядами и заговорщически посмотрели друг на друга.
– Мне нравится твоя улыбка, – рука Фрида коснулась моей руки. Пальцы переплелись в замок.
– А ты… Ты всегда будешь любить меня? – поддавшись порыву, спросила я и обняла мужа за плечи. Мне нравилось чувствовать, как под рубахой играют мышцы.
– Да, – он по-мальчишески улыбнулся. – Даже когда мы состаримся, и ты будешь ворчать на меня вдвое больше, то всегда останешься для меня все той же любимой Фарди.
– И что мне с тобой делать, м-м? – я покачала головой, убирая со лба влажные пряди. – С таким шутником.
– Тоже любить.
– Я и так тебя люблю. Ты это знаешь, Фрид.
Он положил мою голову себе на плечо и сомкнул руки за спиной. Так трепетно, нежно, но в то же время властно и крепко. Так мы и сидели, провожая последние закатные лучи, пока берег не укутала бархатная темнота. У нас было время до рассвета.
Хотя нет…
У нас была вся вечность.