Агнесса обладала приятной внешностью. Молодые люди были в восторге от ее каштановых волос и прямого взгляда. Агнесса открыто заявляла, что хочет наслаждаться жизнью и, особенно, обществом мужчин. Хемингуэй бешено ревновал Агнессу, он не хотел делить такую красавицу ни с кем. Поэтому, когда она однажды объявила, что едет отдохнуть в Стрезу, Хемингуэй топтал свою одежду, грубил сестрам, притворно намеревался вернуть Агнессе кольцо, которое она ему только что подарила.
Агнесса старалась повлиять на него положительно. Она была влюблена, но не слепа. Она часто критиковала неустойчивый, даже несправедливый и злой нрав Хемингуэя.
Агнесса видела, что для него застолья вокруг блюда тальятелле и оплетенных бутылок вальполичеллы, пляски пьяных солдат, расцененные администрацией госпиталя как «крайне вульгарные», по-прежнему представлялись продолжением не ограниченных временем каникул, способом оттянуть вступление в зрелость, которая подсознательно его страшила. В письмах к родным Хемингуэй ничего не сообщал о своем увлечении. Скорее всего, он боялся протестов строгой матери.
Агнесса не была наивной провинциалкой, и Хемингуэй проявлял неосторожность, отдаваясь сладостной эйфории любви. Агнесса намеренно сообщила влюбленному писателю о разрыве со своим нью-йоркским женихом, его радости не было предела. «Она меня любит, Билл», – с пылкостью писал он одному другу, предложив ему быть шафером на его свадьбе с Агнессой в Соединенных Штатах.
Однако его первые сексуальные опыты были более чем робкими. В своих связях с женщинами, зачастую продажными, он всегда играл роль подчиненного. Общаться с противоположным полом он начал только в старших классах. Как-то Хемингуэй сравнил сексуальные отношения с ездой на велосипеде: чем больше человек этим занимается, тем лучше это у него получается.
Агнесса фон Куровски, первая и главная наставница, приложила все усилия, чтобы приобщить его к прелестям сексуального общения. Секс, пьянство, лень, чтение, прогулки с Агнессой под аркадами галереи – Хемингуэй с наслаждением входил в образ любимчика медсестры. Но буйство чувств не могло продолжаться вечно: в ноябре 1918 года Агнессу перевели в госпиталь во Флоренции, а 11 ноября, то есть через 10 дней после отъезда, она возвратилась в Милан. Хемингуэй пребывал в полном отчаянии. На все требования вернуться к нему она отвечала уклончиво, хотя и клялась ждать его.
Из Милана летели пламенные письма: «Я по Вам скучаю. Я испытываю ужасный голод по Вам. Я ничего не забыла из тех ночей… Во время работы мои мысли улетают к Вам, и тогда я оказываюсь в полном замешательстве. Мне хотелось бы быть с Вами…» В своих письмах Агнесса подробно описывает свою повседневную жизнь, дает советы «малышу», как вести себя в той или иной ситуации, но и явно намекает на связи с красивыми итальянскими офицерами. Она давала понять, что не хочет связывать свою судьбу с иностранцем, однако влюбленный Хемингуэй ничего не понимал.
В январе 1919 года Хемингуэй вернулся наконец в Соединенные Штаты. Это уже был не тот маменькин сынок, что уезжал на войну. На его мужественном лице лежал отпечаток страданий, перенесенных на войне. Все так же одержимый Агнессой, он отдался эйфории приема, оказанного ему жителями Оукс-парка, его родного города, семьей, которой довелось услышать весьма приукрашенную версию подвигов и ранений. Когда шум празднеств затих и началась размеренная повседневность, Хемингуэю пришлось пережить первое в своей жизни настоящее потрясение. Образец мужественности, идеализированный сыном, доктор Кларенс Хемингуэй в 1928 году не удержался от непродуманных финансовых спекуляций и покончил с собой.
Эрнест все так же продолжал переписываться с Агнессой, которой это уже порядком надоело. 1 марта 1919 года в письме она уверяла: «Я вовсе не та совершенная женщина, которую вы себе воображаете. Моя истинная натура, та, что всегда была собственно моей, начинает проявлять себя. Я ощущаю себя очень cattiva („злой“), так что прощай, малыш. Не сердитесь и всего хорошего. С любовью, Агги». Итак, она бросила его. Эрнест так был этим удручен, что слег с сильным приступом лихорадки. После того как он начал поправляться, в его мозгу постепенно зрел план отмщения. Не сразу Хемингуэй смог избавиться от отчаяния, он искал забвения в алкоголе. Однако вскоре писательский труд принес ему минуты успокоения и утешения.
Жизнь очень рано столкнула Эрнеста Хемингуэя со смертью, поэтому он много писал о ней. Это и насильственная смерть охотника, матадора, и смерть от болезни, и массовая гибель людей на войне. Отношение к смерти у него было неоднозначное. Прежде всего его интересовало, как ведут себя люди перед лицом страданий и смерти.
В январе 1919 года Хемингуэй познакомился с Хедли Ричардсон, начинающей пианисткой, уроженкой Сент-Луиса, которая была старше его на 7 лет. Хедли была одинока, а роман с начинающим писателем помог ей пережить горе. У Хедли была прекрасная фигура и приятная внешность. К тому же она получила неплохое образование и отличалась ровным характером. Все эти качества, видимо, и привлекли Хемингуэя. В сентябре молодые люди поженились.
Уже в 1926 году в жизнь писателя вошла новая женщина – Полина Пфейфер, молодая богатая американка, дочь промышленника, президента компании по производству пива в Арканзасе. Она работала редактором парижского журнала «Мода». Полина вместе с сестрой стала часто бывать в доме у Хемингуэя. Скромно одетая и поглощенная семейными делами, Хедли не выдержала конкуренции.
Последовал развод, после которого писатель постарался обеспечить материально бывшую жену и сына, выделив им все доходы от романа «Фиеста». Для Эрнеста развод с Хедли был тяжелым потрясением, и до конца жизни он не мог избавиться от чувства вины.
Женщина была для Хемингуэя музой, источником вдохновения. Так, Агнесса фон Куровски вдохновила его на создание романа «Прощай, оружие!»; Марта Геллхорн, третья женщина писателя, – романа «По ком звонит колокол»; молодой итальянке Андриане Иванчич он посвятил произведение «Старик и море». Хемингуэй предпочитал встречаться только с теми женщинами, которые ничего не имели против рождения ребенка. Частые стрессовые ситуации негативно отражались на его мужских способностях, отчего со временем у него выработалась стойкая сексуальная неудовлетворенность.
По словам современников, Хемингуэй любил похвастаться своими приключениями, уверяя, что его любовницами были множество женщин, включая Мату Хари, итальянских графинь, греческую принцессу и проституток, с которыми он часто имел дело в молодости, в то время, когда еще жил в Гаване.
В июне 1928 года родился второй сын Хемингуэя, которого назвали Патрик. Эрнест путешествовал по стране, был на Западе, в Нью-Йорке. К этому времени он стал уже популярным писателем и мог позволить себе многое. В декабре 1931 года он наконец купил красивый двухэтажный особняк. Оформлением интерьера особняка полностью занялась Полина. Дом постоянно модернизировался, в 1938 году по инициативе супруги Хемингуэя в саду был построен бассейн с морской водой.
Теперь уютное семейное гнездышко было готово к рождению еще одного сына Эрнеста и Полины, что и случилось в ноябре 1931 года. Несмотря на это, Хемингуэй решил оставить Полину вследствие своей сексуальной неудовлетворенности: в течение всей их совместной жизни они пользовались только методом прерванного полового акта, поскольку католическое воспитание Полины запрещало применение каких-либо противозачаточных и профилактических средств.
После опубликования сборника «Победитель не получает ничего» Хемингуэй заработал достаточное количество денежных средств и теперь мог осуществить свою давнюю мечту – отправиться в Британскую Восточную Африку на охоту. Однако эта поездка закончилась неудачно. Жаркий и одновременно влажный африканский климат неблагоприятно действовал на Хемингуэя, и в самый разгар сафари он заболел острой формой амебной дизентерии. После недельного лечения Эрнест возвратился в Танганьику, где пробыл, пока не наступил сезон дождей. Его трофеи составили 3 убитых льва, 1 буйвол и 27 других животных. В письмах он также сообщал о целом гареме негритянок, который завел в Африке.
Будучи в Мадриде во время гражданской войны, писатель познакомился с Мартой Геллхорн, молодой одаренной журналисткой. Разница в возрасте была значительной, однако не это обстоятельство препятствовало их совместной жизни. Они с Мартой были совершенно разными людьми и не подходили друг другу. Эрнест ожидал от нее рабского преклонения и почитания, но этого он не получил. Марта сама обладала писательским талантом, к тому же была независима и остра на язык. В 1945 году они развелись.
В марте 1945 года писатель из Парижа переехал на Кубу. Исход войны был ясен, и Хемингуэй надеялся вернуться к писательскому труду. Тем не менее на Кубе он погрузился не только в литературное творчество, но и в хозяйственные заботы. На табличке своей усадьбы он даже написал «Э. Хемингуэй. Писатель и фермер».
На Кубе состоялось бракосочетание с его давней знакомой Мери. Мери, по словам окружающих, была удивительно хороша собой и, кроме того, относилась к мужу с почтением, если не с благоговением. Хемингуэй называл ее своей «карманной картиной Рубенса». Мери не обращала внимания на «шалости» мужа, проявляя поистине ангельское терпение. На вилле часто гостили его младшие сыновья, Патрик и Грегори, к которым присоединился Джон, вернувшийся из плена.
Известие о присуждении Нобелевской премии застало Хемингуэя больным и усталым от жизни человеком. Вместо него на церемонии вручения награды присутствовал американский посол в Швеции Джон Кэбот, который зачитал приветствие Хемингуэя. В нем писатель сообщал, что принимает награду «со смирением», и высказал мысль о том, что «жизнь писателя, когда он на высоте, протекает в одиночестве».
Самочувствие Хемингуэя с каждым днем все ухудшалось, и он прилагал титанические усилия, для того чтобы сохранить творческий потенциал. «Все – работе и ничего – развлечениям», – говорил он. Постепенно учащались периоды депрессии, связанные с осознанием собственной слабости и старости. По свидетельствам очевидцев, писатель порой не мог сдержать слез. Однажды Мери спустилась на первый этаж и заметила в руках мужа ружье, которое он собирался зарядить. Он явно намеревался покончить жизнь самоубийством. Испуганная Мери начала его успокаивать, напоминала о его мужестве, о троих сыновьях.