— Говорите!
— Фирма «Сандэрс энд Родерс» не платит деньги даром — как говорят в России, за красивые глаза. То, что я выплачивал вам жалование, вызывало недоумение моих шефов, хотя заслуги вашего отца, казалось, оправдывали это. Но от меня последнее время требуют, чтобы вы доказали делом преданность фирме.
— Что надо сделать?
Ольшванг придвинулся вплотную к Вадиму и, навалившись на него грузным телом, зашептал, рисуя детали продуманной операции. От ее успешного исхода зависит, поедет ли Вадим в Америку или нет. И если поедет, то в самые ближайшие дни. Ради этого стоит рискнуть. Его ждет блестящее будущее. А здесь он всегда будет в зависимости от тупых начальников-бюрократов.
— Вы сказали, что можете быть решительным. Докажите! Честное слово, фирма «Сандэрс энд Родерс» оценит оказанную вами услугу. Ну, что же? По рукам!
Месяц назад, услышав такое грязное предложение, Вадим наверняка отказался бы. Но сейчас из страха, что если и Ольшванг откажется от него, то все пойдет прахом, Вадим, согласившись, ударил потной ладонью по ладони Ольшванга.
— Отлично! Прежде всего узнаем в больнице часы дежурства вашей супруги. Что касается Таганцева, то его я беру на себя. Действуйте абсолютно спокойно. Итак, смелее и Америка — ваша!
Предписание, полученное Таганцевым, — явиться в восемь часов вечера к начальнику контрразведки капитану Плешивцеву — всех встревожило. Почему капитан вспомнил о старом инженере? Что могло это значить?.. Было высказано множество различных предположений, но точного ответа никто, конечно, не нашел. Одно ясно — раз Плешивцев заинтересовался Ростиславом Леонидовичем, «квартирантам» лучше поменять местожительство и, когда стемнеет, перебраться в старую пылаевскую баньку.
Варвара Лаврентьевна держалась молодцом. Выйдя на крыльцо проводить Ростислава Леонидовича, она по просила: главное, не горячиться.
— А то наговоришь начальству бог знает что!
И на всякий случай несколько раз перекрестила.
Здоровье Бормотова с приближением весны снова ухудшилось, и он пока лег отдохнуть. Ференц, чтобы не было скучно товарищу, сидел вместе с ним.
Прежде чем уйти в больницу, Ася с Сергеем вышла на веранду. В саду после душной комнаты особенно чувствовался пряный аромат весеннего вечера. Сергей легко поднял Асю, посадил на перила и посмотрел в глаза. Они казались глубокими-глубокими, и где-то на дне то потухали, то вспыхивали искорки.
— Это правда, что тебя отправят вместе с Ференцем?
— Вопрос еще не решен комитетом.
— Но завтра ты не уедешь? — тревожно спросила Ася.
— Конечно, нет. — Сергей погладил ее щеку.
— А я боялась: тебя не увижу. Дежурю все сутки.
Сергей поцеловал Асю.
— Мне пора! — Ася ушла.
Темнело. Сергей вынул кисет, свернул козью ножку. Курил он не спеша, маленькими затяжками и думал, что обязательно, как закончится гражданская война, вновь поступит в институт. Как-то неловко: Ася уже с дипломом врача, а он недоучка. Сергей усмехнулся… Не в дипломе, конечно, дело. Ему все время казалось, что в проекте Таганцева допущена ошибка в расчете, поэтому и модель не получается. И все можно решить проще и эффективнее… Стал прикидывать на досуге. Пригодились расчеты, сделанные еще на фронте и сохранившиеся в тетради, спрятанной Асей.
Но закончить работу Сергей самостоятельно не мог. Как пошутил Таганцев: пороха не хватает, короче — знаний. Надо учиться!
Сергей вдруг обратил внимание, что из окна таганцевского кабинета падает на снег зеленый отсвет абажура настольной лампы.
Вернулся Ростислав Леонидович? Так скоро? Интересно, зачем его вызывал начальник разведки и о чем с ним разговаривал? Сергей, не докурив, отбросил самокрутку.
Вадим встретился с Ольшвангом возле заводской конторы. Ольшванг посмотрел на часы, висящие над входной дверью. Без четверти восемь.
— Таганцев в приемной Плещивцева. Ваша жена на дежурстве. Я сделал все. Теперь дело за вами! Ключ не забыли?
— Вот он. — Рука Вадима дрожала.
— Ну-ну, поспокойней. Я подожду на вокзале. Думаю, за час вы управитесь… Подождите! — Ольшванг задержал Вадима. — А если случайно появится мадам Таганцева?
— Объясню, что по поручению Ростислава Леонидовича пришел за нужными бумагами.
— Ступайте!
У капитана Плешивцева в этот день были свои планы. Он собрался вечером отдохнуть за карточным столом от служебных забот и еще раз испытать, дуется ли на него фортуна или сменила гнев на милость и он возвратит прошлый крупный проигрыш. Поэтому, когда днем он разговаривал с Ольшвангом, его удивило, почему именно только в восемь можно побеспокоить особу инженера Таганцева? А что случится, если он явится в контрразведку в любое другое время? Но господин Ольшванг настойчиво повторил, что вызов нужен точно в указанный час.
— Не пожалеете, капитан…
Капитан Плешивцев подумал, что карты не убегут, а ссориться с денежным человеком, вхожим к генералу Пепеляеву, невыгодно.
Едва часы в служебном кабинете капитана Плешивцева отсчитали восемь ударов, дежурный доложил: инженер Таганцев здесь.
…Вадим открыл ключом входную дверь. Быстро пройдя темный коридор, вошел в прихожую и настороженно прислушался. Тихо. Сердце билось так сильно, что казалось: этот тревожный стук слышен во всем доме. Немного успокоившись, Вадим прошел через гостиную в кабинет Таганцева. Зажег настольную лампу. На столе старые папки и тетради в клеенчатых переплетах. В одну вложены листы бумаги, исписанные знакомым почерком Ростислава Леонидовича. Вадим их быстро просмотрел. Конспективные записи! Несколько топографических зарисовок местности. Вот то, чего ждет от Вадима господин Ольшванг.
Вдруг скрипнула дверь. В кабинет кто-то вошел. «Варвара Лаврентьевна», — подумал Вадим и, быстро спрятав бумаги в карман пальто, обернулся. Перед ним стоял Сергей.
— Положите обратно то, что вы взяли! — повелительно сказал Сергей.
Вадим, схватив со стола тяжелое пресс-папье, замахнулся. Сергей перехватил его руку и крепко сжал. Пресс-папье упало на пол. Завязалась борьба. Вадим, изловчившись, пнул Сергея коленом в низ живота. Сергей выпустил Вадима. Тот рванулся к двери, но Сергей, превозмогая боль, догнал его. Борьба возобновилась. Не отпуская друг друга, они упали на пол. Вадим оказался сверху. Судорожно вцепившись пальцами в горло Сергея, он сдавил его.
Сергей задыхался. Вадим сжимал пальцы сильней и сильней.
— Вот тебе, красная сволочь!
С трудом освободив правую руку, Сергей из последних сил нанес Вадиму удар в подбородок. Вадим, охнув, потерял сознание и повалился на бок. Сергей вытащил из кармана Вадима бумаги, потом, взяв со стола папки, побежал в Асину комнату, где Ференц, ничего не подозревая, рассказывал Бормотову какой-то эпизод из своей жизни. Едва Бормотов и Ференц увидели Сергея, его исцарапанное лицо, как без слов поняли — нельзя терять ни минуты!
Быстро собравшись, они покинули таганцевский дом тем же путем, каким и пришли в него.
Придя в себя, Вадим первым движением схватился за карман — там ли бумаги? Их не было.
Ростислав Леонидович, услышав фамилию Плешивцева, представил капитана маленьким и тщедушным, с тихим и вкрадчивым голосом и редкими тщательно прилизанными волосами. Но в кабинете начальника контрразведки его встретил плотный человек, смуглолицый, с бачками и пушистыми усами, чем-то напоминающий гоголевского Ноздрева.
Плешивцев, извинившись за столь поздний вызов, объяснил причину, побудившую его это сделать. Таганцев давно знает всю семью Пылаевых. Интересно узнать некоторые подробности, касающиеся Сергея Пылаева, усиленно разыскиваемого властями. Таганцев на все вопросы отвечал спокойно и вежливо, пока Плешивцев, с гаденькой улыбкой, не спросил, в каких отношениях с Сергеем Пылаевым находится его дочь.
— Говорят, они друзья детства?
Таганцев не выдержал:
— Я не шпионю за людьми! Тем более за своими близкими. Да, да! Сего, с позволения сказать, искусства не изучал и изучать не собираюсь.
Плешивцев ленивым движением раскрыл серебряный портсигар, украшенный золотыми монограммами.
— Напрасно, господин Таганцев! Это искусство древнее, — Плешивцев щелкнул зажигалкой, — и весьма необходимое для общества.
Голубой дымок от папиросы поплыл над столом.
— Я имел куда более полезный разговор с вашим зятем. Он понимает, как важно обезвредить такого закоренелого преступника, как Сергей Пылаев. Ваш зять…
— Мой бывший зять, — раздраженно поправил Таганцев. — Инженер Соловов никакого отношения к нашей семье не имеет. Да, да! Не имеет!
— Среди лиц, знающих вашу семью, усиленно циркулируют слухи, что причиной семейной трагедии инженера Соловова является все тот же Сергей Пылаев.
— Вам не к лицу заниматься городскими сплетнями…
— Но это говорит, увы, и сам ваш бывший зять!
Раздался телефонный звонок. Плешивцев взял трубку.
— Капитан Плешивцев у телефона. Что? Да говорите, черт возьми, яснее! Так… Так… Приезжайте сюда… Ерунда! Вытрите лицо платком… Ну, хорошо! Зайдите сперва домой, приведите себя в порядок…
Плешивцев положил трубку и некоторое время молча курил папиросу, потом вдавил ее в пепельницу.
— Звонил инженер Соловов. И знаете, откуда? Из вашей квартиры. Да, из вашего кабинета!
— Как он туда попал?
— Он пришел к вам… объясниться… Выяснить взаимоотношения. А застал в вашем кабинете Сергея Пылаева.
— Пылаев в моем доме?
Таганцеву стало душно, он расстегнул пуговицу на косоворотке. Подумал: кто же донес? Неужели арестовали всех троих?
— Пылаев рылся в ваших бумагах. Соловов пытался помешать. Они дрались. Пылаев оказался сильней и сбежал.
— Убежал? — вскрикнул, чуть не выдав себя, Таганцев, но спохватился и добавил с притворным возмущением: — Ах, каналья! — Таганцев торопливо встал. — А бумаги, в целости ли они? Неужели Пылаев успел забрать их с собой?
— Поезжайте поскорей домой. Распоряжусь подать мою машину. Проверьте и сообщите, что похищено. Я буду не я, если не поймаю этого пролетарского Ринальдо Ринальдини!