— Чем это нам грозит? — Задаю основной вопрос.
— Как нам пояснили, пока ты валялся, как кулек с дерьмом, на земле от божественного пинка, в случае провала Испытания, мы все вернемся живыми. — Это он уже вроде говорил. — Для нас это вообще обойдется без последствий, а вот для тебя… — Фил ненадолго замолкает. — А вот для тебя провал, закроет Арку навсегда. — Может для ребят это и правда страшная потеря, но я не испытываю по этому поводу никакого ужаса, наоборот, какое-то странное облегчение накатывает теплой волной, расслабляя зажатые мышцы. — К тому же Испытание сложнее обычного Подвига, которые Арка предлагает в новолуние.
— Уже известно, что нам предстоит совершить?
— Да. — В этот раз мне отвечает Мек. — Нас занесло на берега Нила за неделю до прибытия в Египет Юлия Цезаря. По дороге, пролегающей за твоей спиной, из загородной резиденции в Александрию проедет Клеопатра. Бог Нила был против заключения Клеопатрой союза с Римом и послал своих воинов убить царицу. В нашей истории Клеопатру спасла вторая центурия седьмого легиона, посланная по приказу Юлия для охраны царицы. Нам следует повторить деяние тех бойцов древности и спасти Клео…
— Но… — Я усиленно вспоминаю историю. Встреча Юлия и Клеопатры — это примерно пятидесятый год до Возвышения, а значит это еще реформы Мария, то есть… — В центурии того времени было сто бойцов!.. А нас всего пятеро.
— Четверо с половиной. — Усмехается Мек. — У тебя изрядно урезанное Слияние, да и всего один Атрибут, так что на целое ты не тянешь. Но, поэтому Паломничество и есть Подвиг. Или ты думал, что все эти разговоры о подвигах и преодолении, просто для красного словца?
— А почему ничего не происходит? — Сделав вид, что не обратил внимания на его слова, перевожу тему разговора. Потому как вокруг и правда тишина, даже ветерок не дует, и кроме нашей пятерки не видно вообще ни души.
— Обычно перед подвигом дается время прийти в себя, к тому же, если через Порог переступает кто-то в первый раз, то это время увеличивается. — Пожимает плечами Антон.
— Иногда бывают исключения. — Встревает Хотей. — И сразу за порогом тебя кидает в ту еще мясорубку. Но это и правда редкость…
— Насколько я понимаю, мой Лик вам уже известен? — Спрашиваю у байкеров, уже зная ответ.
— Да, я не сильно удивлен. — Хмыкает Мек. — Я сразу сказал, что из тебя хитрожопость так и прет.
— Не звезди, не удивлен он… — Фил явно не верит его словам.
— Не, ну удивился конечно, все же Слияние с Ликом Легенды — это сродни правильно угаданным цифрам в лотерее. — Поправляется Мек. — Но все равно, не так чтобы сильно…
— А как узнали? — Я им точно ничего не говорил.
— Можно подумать, много в истории личностей, что могут ходить в обносках, и за спиной у них Серебряный лук Аполлона. — Объясняет Мек. — Я вот знаю всего двух таких: Одиссей и Филоктет… Но второй слишком честный и вообще на тебя не похож, а вот хитровывернутый царь Итаки — просто вылитый твой типаж. Вот чем я реально удивлен, так это тем, что тебе потребовалось Испытание! По мне, ты подходишь этому Лику просто идеально.
Может кому-нибудь эти слова и польстили, но мне они были не в радость. Это только тот, кто не вчитывался в мифы и легенды, считает Улисса классным Героем. А вот тот, кто удосужился вчитаться, тот понимает, что как человек царь Итаки был еще той сволочью. Из тех, кто легко сведет со света любого, кто перейдет ему дорогу. Да, мне нравится ум и хитрость царя Итаки. Я восхищаюсь его умением стрелять и находить выход из самых сложных ситуаций. Но вот характером, беспринципностью и цинизмом в достижении цели на него походить не желаю! Видимо. этот рассинхрон и не дает мне полного Слияния с Ликом.
— К тому же твоя безграничная наглость, воистину, достойна Улисса… — Смешок из уст Хотея звучит подобно выстрелу в тишине. — Это надо же было крикнуть «А можно мне другой Лик!!»! Мы чуть в осадок не выпали. Никто из нас ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь осмелился такое произнести! Так что не криви морду, Мек прав, ты реально подходишь Одиссею.
Да, с этой просьбой я прошел по грани, забылся. Это в играх можно сменить класс или даже персонажа, но здесь-то не компьютерная игра!
— Жаль только, что по физической форме, ты пока явно не тянешь на одного из сильнейших Героев. — Антон явно не разделяет хорошего настроения остальных гуннов. — Лук-то натянешь?
Вот в чем-чем, а в этом у меня сомнений нет.
— Сделаю. — Мой голос тверд.
Встав на ноги, ощупал себя на предмет целостности. Впрочем, это было лишнее, невзирая на долгий полет и совсем не мягкое приземление с потерей сознания, чувствую я себя на удивление хорошо. Даже более чем! Настолько отлично я себя не ощущал никогда в жизни.
Перехватив лук за рукоять, одним слитным движением достал стрелу из колчана и наложил на тетиву. Но вот натянуть Серебряное оружие оказалось далеко не простым делом. По всем рассказам я должен был уверенно пользоваться своим Атрибутом, но на деле все оказалось намного хуже. Лук поддавался с огромным трудом, уверен, в миру я бы не смог натянуть его и на одну десятую, здесь же за Порогом плечи лука все же поддались моим усилиям. Зафиксировав стрелу, я поднял лук примерно на сорок градусов к горизонту и спустил тетиву. С мелодичным звоном стрела устремилась в полет, уверенно разрезая воздух своим трехгранным наконечником. Одиссей мог держать в полете сразу шесть стрел, я же, судя по всему, способен выпускать не более трех в минуту, больше не осилю никак, пока моё Слияние не станет полнее. А точнее не «пока», а если…
— Ничешуя себе… — Выдохнул Фил, когда стрела вонзилась в землю. — Метров пятьсот!
— Четыреста пятьдесят семь. — Поправил я, сам не понимаю как, но точно знаю — именно на такую дистанцию ушла стрела.
Причем это точно не предел для Лука из рога Серебряной лани Артемиды, он способен на большее, но только мне это большее пока недоступно. Такое ощущение, что Атрибут не синхронизирован со мной, я плохо его чувствую, будто какие-то помехи мешают постоянно.
— Натянул все же, а то я уже сомневался. — Все же Мек меня недолюбливает, все время отпускает уничижительные комментарии. Впрочем, думаю дело тут не столько в моем поведении или Лике, а в том, что ему также нравится Алоя и он наверняка заметил взгляды, которыми я провожаю девушку.
Преодоленное стрелой расстояние впечатлило и меня, только я не подал виду. Убойная мощь Серебряного Лука поражает, уверен, стрела, выпущенная из него, без проблем пробьет любой доспех, не выкованный в горнах Гефеста. А из щитов только самые массивные и прочные осадные конструкции способны будут задержать её смертоносный полет. Думаю, что любого из гуннов, стоящих рядом, выстрел из моего Атрибута пробьет насквозь, невзирая ни на лорику сегментату, ни на скутумы. Правда взбреди мне в голову подобное, я не успею натянуть лук, как они сократят дистанцию и порежут меня на ровные ломтики.
Нет, разумеется я всерьез не раздумывал над тем, чтобы стрелять по своим, а просто прикидывал, на каком расстоянии от будущего противника мне следует по возможности находится. Судя по всему, ближе пятидесяти метров мне к себе подпускать никого нельзя, иначе рискую не успеть привести оружие в боевое положение и спустить тетиву.
— Мой Лик вам известен, не поделитесь своими? — Чтобы отвлечься от дурных мыслей, лезущих в голову, задаю свой вопрос байкерам.
— В них нет ничего интересного, мы обычные рабочие мулы войны. — Антон поставил скутум на землю и поправил шлем. — Мой Лик принадлежит Марку Антонию… — Увидев мои расширившиеся в удивлении глаза, он тут же добавляет. — Нет, не тому самому, просто полному тезке. Героем он стал при Каннах, не только выведя из окружения свой десяток и убив дюжину врагов, но и спас раненного командира. Впоследствии долго служил, участвовал во многих сражениях, дошел до Карфагена… Герой Лика Мека, Мит Екрис Каат, служил в третьем легионе примерно во времена Возвышения здесь в Египте. Героем он стал во время штурма храмового комплекса Гора, когда ценой своей жизни разрушил главный алтарь павшего божества. Лик Фила, Квинт Фелосет, обычный легионер, полжизни проведший в гарнизонах Эфиопии, Героем ставший уже в довольно зрелом возрасте. Он удерживал переправу через горную реку, пока эвакуировались гражданские, когда на поселение, которое охранял его отряд, напали каннибалы…
— Мой Лик нес службу гораздо позже… — Хотей видимо сам решил рассказать о себе. — Примерно в начале третьего века. Легион Германика, десять лет службы от густых лесов Белгики до холодных берегов Янтарного моря. Получил покровительство Ареса во время поединка с потомком Тевтата[24]…
— Как видишь, наши Лики из тех Героев, о ком даже не осталось записей. — На лице Фила при этих словах расплывается широкая улыбка. — И нам это нравится. Нет тех заморочек, что у Блейса, Рика или Ланса. Проблемы, связанные с нашими Ликами, это проблемы обычных людей, в наши судьбы не вмешивались божества, на нас не висит проклятий или предопределенности.
— Только вот характеры наших Героев — те еще подарочки! — Усмехается в ответ на эти слова Хотей. — Впрочем, с этим мы реально можем справится сами… А вот Блейс, к примеру, не может, так что нам и правда повезло с нашими Героями.
Я уже приготовился задать еще один вопрос, как услышал тихий звон, идущий сразу со всех сторон. И тут же всей кожей ощутил легкий ветерок, дующий от реки.
— Началось… — Хрустнув шейными позвонками, потянулся Антон, перехватывая поудобнее скутум и доставая из-за спины пилум.
По узкой песчаной дороге в направлении по течению, а значит на север, двигалась небольшая процессия. Впереди шло четыре облаченных в парадные одеяния воина, а за ними закрытый царский паланкин, который несли на своих плечах двенадцать крепких, обнаженных по пояс, чернокожих носильщика. Даже с расстояния около трех сотен метров было видно, что паланкин шикарен. Видимо, в нем и находится Клеопатра, которую нам необходимо защитить.