— Твою Гею в душу! — Выругался Антон, смотря куда-то мне за спину. — Хот, напомни потом намять тебе лицо!
— А я-то тут причем? — Тут же откликнулся Хотей, бросив взгляд туда же, куда смотрел Ан, и немного побледнел.
— За то, что сглазил!
Резко обернувшись, замечаю и я то, что так не понравилось Антону. Из темных, глинистых вод великой реки на песчаный берег, мерно чеканя шаг и скалясь своими крокодильими мордами, выходили себеки. Много себеков, по мне так слишком много, учитывая то, что нас всего пятеро.
Громко матерясь и поминая всех богов, байкеры тем не менее не стояли столбом, они развернулись в линию и опустили щиты в землю. Все, кроме Хота, его щит не позволял сделать подобное и он принял низкую боевую стойку.
— Не-е-е! Ну это полный трындец! Как тогда с кентаврами, шансов ноль! — Произнес Мек втыкая в землю под свою правую руку все три своих пилума.
— Не паниковать! — Рыкнул Антон, производя те же манипуляции со своим метательным вооружением.
— Да… Какое тут паниковать, одного такого завалить — уже достижение, двоих — орден требовать можно, троих — это вот точно Подвиг! — Сплюнув на землю выразил своё мнение Фил.
— Да что же Арку так иногда клинит! — Включается в этот бубнеж Хотей. — Куда их столько на нас? Я что-то не наблюдаю в нашей группе ни Геракла, ни Ясона!
— Завалили хлебала! — Голос Антона выдает накатившую на него злость.
— Они быстро бегают? — Задаю я свой вопрос, смещаясь немного левее жидкого строя гуннов, одновременно натягиваю тетиву.
— Быстро… — Отвечает Фил. — Они сильнее и быстрее людей, но менее выносливы и видят не очень хорошо на воздухе.
Я не разделяю общего подавленного настроения байкеров. Потому как не вижу ни у одного из двухметровых антропоморфных и чешуйчатых гигантов с крокодильими мордами ни одного лука или самострела, в этом есть намек на шанс. Все себеки вооружены однотипно: строевой плетеный щит средней длины, тяжелое копье в руке, да бронзовый боевой серп на поясе, броню им заменяет толстая шкура. И конечно не стоит забывать о длинной, широкой, полной острейших зубов крокодильей пасти.
— Утис! — Окликает меня Антон. — Если и есть надежда, то она на твой лук. Уходи во фланг, держи дистанцию.
Моя стрела срывается в свой полет, и только после этого я киваю на его слова. До того места, где из вод выходят на берег воины бога Реки, примерно пять сотен шагов. Скорость полета стрелы, выпущенной из обычного лука, около пятидесяти метров в секунду, болт, пущенный из мощного, блочного арбалета разгоняется до ста тридцати. Но даже эта цифра ничтожна в сравнении с тем, на что способен Серебряный лук, его стрелы сходят с тетивы примерно на двухсот пятидесяти. Разумеется, в своем полете стрела замедляется, так что своей цели выпущенный мной снаряд достигает только на счет четыре.
Один из себеков, крайний правый в третьем ряду, спотыкается и падает на пожухлую траву. Он уже не встанет, стрела, упав сверху, вошла между шеей и ключицей, почти до оперения погрузившись в его тело. Крокодилолюди не поднимали щиты в защитную позицию, видимо, они вообще не видели лучника в рядах противника или посчитали невозможным выстрел на такую дистанцию, за что один из них и поплатился.
— Отлично! — Комментирует попадание Хотей.
— Вперед! — Оценив ситуацию, дает команду Антон, одновременно выдергивая из земли пилумы и перехватывая их левой рукой. — Стоять бесполезно, чем дальше их встретим от паланкина, тем больше свободы Утису!
Парни явно приободрились, и я не стал говорить о том, что целился в замыкающего себека. Промахнувшись в итоге метров на шесть, попав хоть в кого-то совершенно случайно.
Лук вел себя превосходно, это была именно моя ошибка. Я не учел направление и силу ветра, к тому же сообразил, что полет стрелы — это не выстрел из рельсотрона и длится определенное время, только после того, как уже спустил тетиву. Эти две ошибки, наложившись друг на друга, и позволили стреле упасть в центр вражеского строя.
Отбежав в сторону, вновь натянул лук и произвел выстрел. Н-да, при той скорострельности, что я показываю, перестрелять даже половину себеков до того момента, как они доберутся до царицы, просто не успею, даже если все мои стрелы будут точны и смертоносны. К тому же паланкин Клеопатры так и продолжал двигаться на север, будто охрана, идущая впереди, вообще не заметила готовящееся нападение.
Моя вторая стрела, подобно хищному соколу, упав с небес, всего лишь скользнула по щиту одного из себеков и глубоко ушла в землю. Да! До оригинального Одиссея мне как пешком до Луны! Я слишком привык к виртуальной стрельбе, и мне никак не перестроиться. На луке нет оптики, нет даже прицельных планок, это такое оружие, попасть в цель из которого можно только подключив все свои чувства, а не только зрение. Кожей необходимо чувствовать ветер, кончиками пальцев вибрировать вместе с тетивой, всем телом посылать стрелу в полет. Так и только так, а у меня это не получается! Стреляй я на крытом стадионе по неподвижной мишени, то легко бы выбил олимпийский норматив, умения, переданного мне Атрибутом, для этого было вполне достаточно, но увы, здесь и сейчас совсем иные условия. К тому же, одно дело стрельба на дистанции пятьдесят или сто метров и совсем другое почти на треть километра. Дополнительной сложностью является то, что ветер неравномерен по силе и не абсолютно точен по направлению на протяжении всего полета стрелы. Тут мало ощущать, куда и как он дует около тебя, тут нужно обладать каким-то невероятным чутьем, предугадывая порывы и изменения потоков воздуха на всем расстоянии выстрела. Несомненно, подобное чутье имелось у Одиссея, но из-за неполноты Слияния мне оно полностью не передалось. Поэтому и третья стрела, лишь немного царапнув плечо замыкающего себека, не причинив никому особого вреда, воткнулась в землю.
Видимо сообразив, что находятся под обстрелом, повинуясь громоподобному рыку своего вожака, огромного, почти на голову выше остальных, себека, бойцы речного бога прикрылись щитами и перешли на бег.
Из-за этого рыка, разнесшегося на многие сотни метров, нападение наконец-то заметили и в процессии царицы. Воины охраны что-то закричали, тыкая пальцем в направлении атакующих, носильщики же замерли, как вкопанные, в ужасе наблюдая за происходящим. Бросив мимолетный взгляд на процессию, я вновь отбежал в сторону так, чтобы обстреливать наступающих хотя бы немного сбоку.
Во время своей перебежки не сводил глаз с нападающих. Эх! Если бы у нас была задача просто уничтожить отряд, посланный богом Реки, то все было бы намного легче. Потому как в полном вооружении себеки двигались все же медленнее меня. Да, гуннам в их броне от них не убежать никак, но я в своем тряпье и только с луком в руках мог бы держать дистанцию от себеков и, в конце концов, расстрелять их всех, так как благодаря колчану Аполлона был не ограничен в боезапасе. Это было бы конечно долго, но в конечном итоге такого противостояния не сомневался ни на секунду. Только вот наша задача была иной, и как её выполнить, как защитить Клеопатру, я не знаю!!
Набравших скорость себеков можно было остановить только плотным строем щитов или большим количеством копий, но у нас не было ни одного ни второго. К тому же они не собирались с нами честно сражаться, у них была иная цель. Поэтому, повинуясь новому гортанному окрику, отряд нападающих разделился пополам, пятнадцать крокодилоподобных особей, сомкнув щиты, развернулись в сторону четверки байкеров. А остальные, двигаясь по широкой дуге, явно наметили своей целью паланкин царицы. Из-за этого маневра мой первоначальный план на бой рухнул. Я собирался выбить как можно больше себеков, расстреливая их строй сбоку или со спины, пока они сражаются с байерами. Но теперь, если я так сделаю, то, возможно, и нанесу им урон, но в это время второй отряд себеков доберется до царицы, и наша миссия будет провалена.
Поняв эту нехитрую истину, сделал четвертый выстрел, который ни по кому не попал, и со всех ног кинулся к паланкину. К тому же у меня возникла мысль организовать оборону Клеопатры силами четырех её охранников и носильщиков. Да, чернокожие амбалы[25] были не вооружены, но они был вполне внушительного телосложения, и явно не обделены силой. Каждый из них по своей комплекции не уступал себекам, возможно, своими телами они хотя бы не немного задержат нападение и дадут мне время на несколько выстрелов. Но этой моей затее не суждено было сбыться, увидев, что себеки разделились, и полтора десятка бегут прямо к процессии, носильщики бросили паланкин на дорогу и с громкими криками разбежались в стороны.
По правилам командной игры мне нужно было своей стельбой прикрывать байкеров, но если бы я так поступил, то на выполнении основной задачи можно было бы ставить камень. Поэтому мысленно попросив прощения у парней, я перенес свой прицел на группу, бегущую к паланкину.
Наложив стрелу, закрыл глаза и сделал глубокий вздох. В моих руках не рельсотрон, а совсем иное оружие. Всеми своими мыслями и чувствами я потянулся к Атрибуту, моля его принять меня и научить. Мне показалось, что я смог ощутить мимолетный отклик…
Когда выдохнул и открыл глаза, то мир вокруг изменился. Совсем немного… Точнее мир остался прежним, изменилось моё его восприятие. Все окружающее стало немного более четким, краски приобрели большую глубину, мне даже показалось, что я вижу дуновения ветра…
Натянув тетиву, я вскинул лук, прицелился и уже готов был выстрелить, как почувствовал, что Атрибут тянет мою ладонь немного вверх. Подчинившись этому наитию, поднял лук немного выше и только после этого спустил тетиву. Через три секунды крайний слева себек поймал эту мою стрелу грудью, его ноги тут же подогнулись, и он упал безжизненной тушей на сухую землю. Я рассчитывал, что это немного задержит нападающих, но они наоборот взревели громче и ускорили свой бег, к тому же подняв щиты над головами.
В этот момент байкеры столкнулись с выставленным против них отрядом.