Глянув в его сторону, снова тянусь к рации.
— Лех, Лара — ответьте!
После трёх секунд тишины, выдаю новую команду.
— Роберт, Ратна — отходите дальше. Этот идёт с вами, а я догоню через десять секунд.
Со стороны ирландки слышится подтверждение, а парень просто поднимается на ноги, забрасывая за спину штуцер. Я же срываюсь с места, бегом устремляясь к скверу. Перемахнув через кустарник, затормаживаю, ища взглядом наших. В поле зрения сразу попадает перепаханное пулями тело медсестры — не меньше десятка попаданий из пулемёта. Точно не жилец… Лех лежит в нескольких метрах от неё, с развороченным плечом и головой. Видимо получил первое ранение и как-то умудрился нажать на спусковой крючок автомата, отбив одну длинную очередь. А потом схлопотал попадание в голову.
Где-то совсем рядом стучит пулемёт — либо тот же внедорожник, либо ещё один. В любом случае, пора покинуть место перестрелки.
Бегом отправляюсь назад. Но на половине пути останавливаюсь, заметив как шевельнулся один из раненных солдат. Как он ещё жив, вообще? Единственное, что сходу приходит в голову — автоматическая армейская аптечка, входящая в состав экипировки. Наклонившись, поднимаю забрало шлема и увидев, что его глаза открыты, усмехаюсь уроду в лицо. Головной мозг тебе аптечка точно не восстановит, сука.
Вытащив из кобуры пистолет, вжимаю ствол оружия в щёку вражеского бойца и жму на спусковой крючок. Потом, не удержавшись, забираю его оружие — штурмовой стрелковый комплекс с подствольным гранатомётом. Собираюсь быстро обшарить разгрузку, но рядом снова звучит пулемёт и я ограничиваюсь тем, что прихватываю с собой только пару зарядов к подствольнику. Забросив трофей за спину, устремляюсь дальше, пытаясь выжать из ног максимальную скорость.
Привалившись к стене дома, за которой ждут Рата с Робертом, выдыхаю.
— Наши мертвы — ублюдки их изрешетили. Уходим к парковке.
Слышу, как забористо матерится словак. А через секунду кварталы рядом накрывает новая волна взрывов. Оторвавшись от стены, оглядываю двор, который нам предстоит пересечь и через секунду уже мчусь вперёд.
Глава XX
Пока бежим через дворы, артиллерия успевает дать ещё три залпа. После одного из них, слышится отдалённый грохот и оглянувшись, я вижу, как одна из офисных башен буквально разваливается на части, падая на землю. Если эти парни продолжат в том же темпе, то к вечеру у них есть все шансы раздолбить половину зданий в этом районе города.
Сами мы добираемся почти без приключений — только один раз сталкиваемся с ещё одной группой, которая выскакивает в тот же двор, через который бежим мы. Сходу они огонь не открывают, так что несколько секунд постояв со вскинутым оружием, мы разбегаемся, каждый в свою сторону. Не знаю, что тут происходит, но сейчас не до стычек с другими выжившими. Какой бы целью не руководствовались военные, они точно готовы стрелять в любого вооружённого человека.
Залетев на первый этаж парковки, осматриваемся. В процессе замечаю красное пятно на одежде Ратнэйт. Поймав мой вопросительный взгляд, та едва заметно качает головой.
— Зацепило автоматной пулей. Уже вылечила — два пункта прогресса и всё, как новенькое.
Кивнув ей, шёпотом озвучиваю план действий.
— Сейчас поднимаемся на третий этаж парковки. Смотрите по сторонам — здесь может оказаться кто-то ещё.
Медленно топаем наверх, поднимаясь по кольцу для автомобилей. Это куда лучше, чем подниматься по узкой лестнице, где всех могут положить одной длинной очередью. Этажи не шерстим — если там кто-то и укрывается, то пусть остаются на месте. Оказавшись наверху, залегаем за первым рядом авто, которые стоят около бортика.
— Суки! Мы же по ним даже огонь не открывали — они первыми стрелять начали.
Повернув голову в сторону, вижу разъярённое лицо ирландки с плотно сжатыми губами. С другой стороны доносится голос Роберта.
— Зачисткой местности занимаются. Ликвидация любого противника, представляющего опасность. Мы тоже тех парней завалили ни за хрен собачий.
Тихо рыкнувшая Ратна, косится в сторону нашего пулемётчика.
— И что? Тут наши погибли. А там какие-то дебилы были, которые явно задание выполняли от зрителей. Сами при приёме говорили, что первый приоритет — жизни членов группы. Этих утырков вырезать надо к чёртовой матери.
Останавливая дискуссию, тихим голосом отдаю приказ.
— Успокоились! Ребят в камуфляже тут, как минимум под сотню, а может и намного больше. Плюс, артиллерийская поддержка. Сейчас нам не о мести надо думать, а о том, как выжить.
Ирландка цокает языком, а единственный оставшийся в живых носильщик, что прижался спиной к металлу машины напротив меня, осторожно задаёт вопрос.
— Так это. Может меня к себе возьмёте? Стрелять умею, бить в спину не стану. Да и вы не конченые уроды — пытались нас прикрыть, хотя могли просто кинуть.
Секунду размышляю, после чего уточняю.
— Навыки? Где научился обращаться с оружием?
Тот печально усмехается.
— В первой волне был мобилизован мятежниками — нас сразу бросили в бой. Они тогда пытались отсюда прорваться к Риге, чтобы объединить силы и сформировать единую линию фронта. Во время боевых действий, у нас…возникли некоторые разногласия с командованием — завязалась перестрелка между своими. Потом ударили добровольцы, под прикрытием авиации и я оказался в плену. Жизнь сохранили, а разобравшись, что к чему, отправили в штрафники — доказать кровью, что я на самом деле не мятежник. Там отвоевал три месяца, потом перевели в регулярные части. Но тогда и война, считая закончилась — первую волну восставших уже раздавили, остались только отдельные очаги сопротивления.
Интересно. Три месяца в штрафных частях — это около девяноста дней, наполненных кровью и смертью. Мозги после такого, у него должны были серьёзно поплыть.
— Психологические расстройства? ПТСР?
Тот угрюмо кивает.
— Было такое. В относительно лёгкой форме — по военной страховке пару лет посещал психолога, пока тот не решил, что всё в порядке.
Увидев моё задумчивое лицо, спешно добавляет.
— Слушайте, я же серьёзно — нахрена мне вас убивать? Вы первые из вооружённых людей, кто относительно адекватен?
Словак издаёт тихий смешок.
— Те, кто действительно адекватны — сейчас дома сидят и надеятся, что всё само собой разрулится.
Покосившись на него, отвечаю седому.
— Зовут тебя как? Семья здесь имеется?
— Радзимир. Бывшая жена с ребёнком умотала в двадцатый округ, там нашла себе мужика получше меня. Остальные погибли во время первой волны — наш квартал полностью раздолбали во время артподготовки при штурме Варшавы.
Прислушиваясь к разрывам очередной партии снарядов, медленно киваю ему.
— Хорошо. Получишь оружие сейчас. Но пока считай себя на испытательном сроке. Доживёшь до его окончания и не попытаешься нас кинуть — заслужишь доверие.
На лице мужчина появляется лёгкая улыбка, я снимаю рюкзак, доставая оттуда магазины. Через несколько мгновений, Радзимир уже сжимает в руках заряженный и готовый к бою Калашников. А потом занимает позицию, сбоку от Ратнэйт, наблюдая за подъёмом на третий этаж. Я же разглядываю трофейный штурмовой комплекс.
Производства «Хеклер&Кох», сейчас стоит ствол на 5.55 миллиметра, под автоматный патрон. По идее, к нему должно быть ещё два сменных ствола, позволяющих превратить оружие в лёгкий пулемёт или снайперскую винтовку. Но они, видимо остались в разгрузке убитого солдата. Подствольный гранатомёт калибра 40 миллиметров. Сейчас заряжен осколочной. Те два боеприпаса, которые я успел к нему прихватить — тоже осколочные. Запасные магазины от моего автомата подходят, так что после короткого размышления, откладываю Калашников в сторону, заменяя его трофейным оружием.
По-хорошему, нам надо оставить здесь часть оружия. Роберт, нагруженный сразу тремя единицами, перемещается весьма неуклюже. Да и скорость у него сильно упала. Новенький поляк тащил сразу три разряженных автомата, но ввиду изменения ситуации, думаю, как минимум один ему придётся бросить. Да и мне самому не слишком удобно бегать с одним автоматом за спиной и вторым в руках. Плюс, нагруженный рюкзак, давящий на спину.
— Едут, суки. Три машины.
Высунувшись, гляжу в сторону, куда указывает ирландка и действительно виду три внедорожника, которые заезжают во двор. Ратна облизывает губы, сжимая в руках автомат и я на всякий случай уточняю.
— Огонь не открывать. У нас только штуцер может пробить их броню. Учитывая длительность перезарядки, они успеют уйти из под обстрела после первого же выстрела.
Ирландка недовольно кривит губы, но приказ не оспаривает. Слегка высунувшись, кровожадным взглядом наблюдает за автомобилями, сверля их глазами.
В момент, когда военные тормозят в середине двора, перед глазами появляется новое сообщение.
Принудительное оповещение. Проект «Состязание» вступил в свою четвёртую фазу. Сообщаем вам, что на планете ликвидированы все заражённые зоны, восстановлена плодородность почвы и реконструированы некоторые виды животных. Вы можете безопасно покинуть территорию городов, не боясь умереть от голода или отравления.
Помимо этого, уведомляем вас, что в связи с повышением среднего ранга участников проекта «Состязание», на планету допускаются охотники с телами соответствующего уровня. Будьте внимательны. Удачного состязания.
Пробегая глазами строчки во второй раз, непонимающе морщусь. Охотники? Это они сюда планируют зрителей отправлять? На сафари с нами в качестве целей?
От размышлений отвлекает оханье ирландки. Повернув к ней голову, вижу, что девушка за чём-то напряжённо наблюдает и смотрю в ту же сторону. А через секунду, едва удерживаюсь от того, чтобы выматериться. В воздухе, прямо над военными, завис человек. Поблёскивающий на солнце белый боевой костюм, полностью закрывающий тело и голову, плюс широкая доска под ногами. Чем-то напоминает доску для сёрфинга, только в данном случае, парит в воздухе.